Зеркало

У вас когда-нибудь было такое чувство? Ты стоишь, казалось бы, в знакомой комнате и смотришь в зеркало, внимательно изучая лицо, которое смотрит на тебя из холодного стекла. Смотришь и не можешь понять, чье же это лицо. Рассудок говорит, что это ты. Ты сейчас стоишь босиком на холодной плитке и смотришь в этот самый, безжизненный кусок стекла. Стоишь, потупив взгляд, упершись руками в холодный, белый изгиб раковины. "Это точно мое лицо?". В глазах застыл немой вопрос. Пытаясь удостовериться, проводишь кончиками пальцев по чужой щеке, опускаешься к скулам, следом очерчивая подбородок, губы. Под пальцами чувствуются уже почти совсем взрослые и такие незнакомые черты лица. Сухие, холодные прикосновения бьют, словно электрошоком. Ты протираешь глаза. Отражение передразнивает твои движения, так же хмурит брови, устало смотрит на тебя. Как это произошло? Совсем недавно на тебя смотрело совершенно другое лицо. Мы сидели на мостике у реки, задевая ногами синюю гладь воды. Просто так сидели и болтали. Не о чем и обо всём сразу. Громкий, детский смех, подобно волнам, щекотящим наши босые ноги, так же обволакивал все пространство вокруг нас. Сколько лет прошло? Пять или десять? Не важно. О чем мы тогда говорили? Я и не помню. Помню только одну фразу, которая так неожиданно для меня стала пророческой. Воспоминания прорезали тяжелый воздух и пробрались в буйствующий мозг. Образы и картинки хороводом пронеслись в голове, пройдясь по всему телу мурашками. Ты опускаешь голову и на лице скользит ухмылка. "Кто же знал..." Снова подымаешь взгляд. Ухмылка расползается, смазывая все краски, переходит в саркастическую улыбку. Эхом отбивается от мраморной плитки легкий смешок. Громче. Ещё. Смех окутывает помещения, принимая уже слегка истерические нотки. Взметнул медной копной волос, и уставившись пронзительным взглядом карих глаз, отражение все так же упрямо смотрит на тебя. Глаза ожили. Словно маленькие чертята, в них пляшут огоньки люминесцентных ламп. Ты выдыхаешь, пытаясь успокоиться. Как будто языки пламени, контуры твоего лица ласкают десятки завитков и локонов, самыми концами щекотят оголенные плечи. Закрываешь глаза. — Мы сейчас сидим здесь. Смеемся. А что будет потом? — голубые глаза взглянули на меня, словно хотели найти ответ в моих глазах, затем метнулись по воде и уставились на горизонт. — Я имею ввиду, что детство вскоре закончится. Что мы будем делать после? День близился к концу. Красный диск опускался в синюю бездну. По водной глади скользили последние лучи заходящего солнца. Мой взор также скользнул по воде и остановился, прощаясь на сегодня с яркой звездой, чтобы вновь встретить ее завтра. Глаза опустились и на лице скользнула немного грустная улыбка. — Знаешь, если привычный нам мир вдруг рухнет и все перевернется с ног на голову, я просто возьму ножницы, постригу, ко всем чертям, свои волосы, покрашу их в какой-то немыслимый цвет, полностью сменю свой вид и уеду за тысячу километров. Наверно тогда я уже никогда не буду как раньше, — я прикусила губу и снова устремила взгляд вдаль, наблюдая за уходящим светом. Рука рефлекторно потянулась к длинным каштановым волосам, спадающим до поясницы, и схватила одну ровную, гладкую прядь. Пальцы начали играться с локоном, наматывая его и поправляя. Солнце окончательно исчезло из нашего вида, лишь розовые облака проплывали по небу. Где-то вдалеке зажигались огни. Знаете, что самое странное? Я сейчас стою здесь, в ванной, смотрю на свое отражение и понимаю, что совершенно не заметила, как стала другим человеком. Я не заметила, как мой детский мир перевернулся с ног на голову. Я стою в ванной, в своем доме, в городе, который находится в тысяче километров от места, которое я раньше называла домом. Наверное, это и есть взросление. Мы его совершенно не замечаем, в то время, как оно меняет нас кардинально. В этом и есть жизнь.