Сбой

Ко всему можно привыкнуть: мягкие белоснежные стены, холодные взгляды, рубашка с длинными рукавами. Но затем заходит он, и все ломается. Он смотрит колючим взглядом, говорит о брате, пытаясь выудить информацию, которая теперь не стоит ломаного гроша. Все рушится, все трещит по швам, ползет как трещинка на стекле, до слез, до истерики, до уколов, после которых приходит подобие покоя. Так и было: Майкрофт приходил и напоминал Мориарти все, что он так хотел забыть. Напоминал о той нелепой инсценировке, о том, что Шерлок действовал точно также, словно читал его мысли, словно был его отражением. И Шерлок не просто жив. «Ты же не хотел его смерти, правда, Джеймс?» Шерлок живет и не знает, что он, Мориарти, все еще дышит тем же воздухом, что и он. «Ему не нужно этого знать. Хотя роль свою ты еще сыграешь, не сомневайся. Он помнит о тебе». Тот вечер стоял у Мориарти перед глазами. Он был так близок, к торжеству, к победе, к нему. Шерлок умело скрывал свой страх, но Джим видел, о да, он видел, как у его заклятого врага дрожат руки, как тот кусает свои посиневшие губы, как пытается скрыть тревогу в своем взгляде, отводя его в сторону. Они были на крыше так давно, а Майкрофт здесь в этот миг, колет каждым своим словом, заставляя картинки оживать в памяти вновь и вновь. Даже Шерлок уже мог спокойно спать по ночам, а Мориарти снились кошмары, где в самом деле умирает тот, чьей смерти он так желал. Или же не желал? Сны эти были сродни одержимости. Бессонница, побои, молчание. Хотелось перестать думать, перестать проматывать возможные варианты развития событий, но возможно ли это для такого как он? Джиму хотелось перестать дышать. Каждый раз, когда открывалась дверь, он невольно вздрагивал. Майкрофт ни раз пытался вывести его на разговор, а он молчал, уходя вглубь себя, в свои маленькие миры, в которых было гораздо спокойнее. Шерлок ведь тоже так делал? Джим слышал голос Майкрофта, но он был так далеко, словно между ними была толща воды. — Ты же знаешь, что я хочу от тебя услышать? Холмс подошел совсем близко и смотрел на Мориарти с каким-то необычным участием. — Он ищет тебя, правда, он чувствует, что ты жив. Расскажи мне об операции «Каин», и я отпущу тебя. Вы вдоволь наиграетесь с Шерлоком. Под моим присмотром, конечно, — Майкрофт глухо усмехнулся и начал неспеша ходить по узкой комнате, дожидаясь ответа. Слова эхом отзывались в голове Мориарти. «Я отпущу тебя». Свобода была так близко. Шерлок был так близко… Но нужно было молчать, слишком многое стояло на кону. Игра продолжалась, видят они или нет. И ничто не должно сбить с пути. Мориарти стиснул зубы… и слезы вдруг хлынули из глаз. Майкрофт смотрел на него молча, с интересом, а затем наклонился и провел пальцем по влажной щеке своего заключенного. Джим отпрянул прочь, пытаясь вжаться в стену, словно силясь исчезнуть. Майкрофт вышел из камеры, не проронив ни слова. Мысли путались. Система дала сбой. План, что был так очевиден, нашел в себе место сомнению, как только речь зашла о возможности выйти отсюда. О возможности снова увидеть Шерлока. Это было гораздо привлекательнее, чем бесконечно молчать, чем умереть в этой камере, пусть даже для великой цели. Дверь снова протяжно скрипнула. Майкрофт подошел к Мориарти, прижавшему колени к груди, и расстегнул ремни смирительной рубашки. Дышать стало легче, и Джим жадно глотнул воздух. — Я понял твой ответ, можешь молчать дальше, — голос Майкрофта был спокоен, как и всегда, но теперь от него веяло какой-то несвойственной ему заботой. — Я решил, что праздник должен быть у каждого. Даже у такого как ты. Он положил рядом с Джимом небольшой сверток. — Печенье. Счастливого Рождества, — Майкрофт поспешил удалиться прочь, но у самой двери обернулся, словно размышляя, стоит ли сказать кое-что еще. Джим вдыхал воздух полной грудью, и на глаза снова навернулись слезы. Доброта к нему казалась чем-то немыслимым, нереальным. Уверенность в правильности выбора пошатнулась, и Мориарти всерьез подумал, что игра не стоит свеч. Почва уходила из-под ног. Майкрофт знал это. Смена тактики, обычный маневр. Настало время для последнего удара. — Я передам Шерлоку поздравления от тебя, — дверь захлопнулась, оставляя Джима наедине с его мыслями.