Сомнительная идея

Иногда наступает время усомниться в своей гениальности. Или перестать пить, но с этим всегда как-то сложнее. Вернее, почему бы и нет, но все время почему-то нет. Особенно, если ты счастливый обладатель психического расстройства и довеска из шести сильно заботливых идиотов, которые считают, что клин надо выбивать исключительно клином, и действительно уверены, что заработать абстинентный синдром от алкоголя это вполне себе приятная альтернатива. Вообще, идея изначально была обречена на провал, ибо ну кто в здравом уме поведется на предложение Ким Тэ, как бы необычно оно ни звучало. Особенно, если оно необычно звучало. Тут все, жди беды. Но разве кому интересно, что там считает вечно_всем_недовольный Мин Юнги? Никому конечно, как в той песне. Тем более, они же реально каждый раз уверены, что это для его же блага. А Юнги с этого как-то подтаивает, ну, забота, дети, приятно. Подтаивает, но виду не подает, ворчит до победного. Больше всех хитровыебанному плану грядущей попойки, помнится, радовался Чонгук. Он, грех, что самый младший, в таких делах всегда первый. Потому что можно «хёнхёнхён» к Чимину, чего не бывает стрезву, потому что мелкий, видите ли, держит марку. А еще можно к тому хёну на коленочки. И держи его, звезду местной качалки, да помалкивай. Пока шло активное обсуждение по схеме «Где пьем, что пьем, когда пьем?», Юнги отмалчивался, бросал на, казалось бы, самого старшего и адекватного Джина умоляющие взгляды и отстукивал пальчиком призыв о помощи по столешнице. Но Джин то ли не знал Азбуку Морзе, то ли просто козел приличный. Спастись не вышло, в общем. Хотя Юнги вообще сильно сомневался, что была хоть малейшая возможность. Все утро 16 марта Юнги провел в раздумьях о бренности бытия, сугубо его собственного, и пытался прикинуть, чего такого плохого он сделал своей стране в прошлой жизни, раз теперь так страдает. Тем временем шестеро террористов, посмевшие обозваться его друзьями, опустошали ближайшие винные магазины и собирали, без преувеличений, чемоданы выпивки, чтобы взять с собой. Куда взять, кстати, Юнги прослушал. Меньше знаешь — крепче спишь, как сказывается. К вечеру того же дня они вместе с поклажей были вытолкнуты Сокджином из его «малышки» рядом с лесом, после чего еще минут сорок ждали, пока тот припаркуется уже хоть куда-нибудь. Юнги закатывал глаза, пыхтел и топтался на месте, потому что не подписывался, вообще-то, стоять ночью в лесу и кормить комаров. А эти пятеро, похоже, кайфовали. А может просто побаивались праведного гнева Джина, поцарапавшего «малышку» о можжевельник. Еще через пол часа счастливый Тэхен, вызвавшийся гидом в королевство лесного массива и, возможно, дикой живности от мала до велика, придирчиво выбрал пятачок на опушке и возвестил, что вот прямо тут будет проведено празднество в честь великого бога Вакха. Туда в срочном порядке были натасканы сухие ветки и разожжен натурально пионерский костер. После такого сильного заявления Юнги даже хмыкнул одобрительно. Нет, ну, а как еще, кроме как Вакханалией, все это обозвать? И убедился в этом еще пару сотен раз в течение ночи. Вообще, пройдясь по обрывочным воспоминаниям, можно выделить парочку особенно красочных. Например, когда Чонгук, возомнив себя этакой пушинкой, требовал у Чимина носить его на ручках, утверждая, что «коленочки» — это уже пройденный этап и нужно двигаться дальше. Далеко не сдвинулись, к слову. Чимин, до того момента заливавший алкоголь как не в себя, согласился на авантюру моментально, подорвался с места, подхватил довольного Чонгука и, сделав парочку неустойчивых шагов, чуть не навернул младшего в костер. Точнее навернул, но спасибо за реакцию Наджуна и Хосока, сидевших рядом и вовремя предотвративших внеплановое жертвоприношение богу Вакхе. А на почве сих знаменательных событий, впечатлительный Тэхен знатно разнервничался и накачался так, что потерял всякий страх и повис на Юнги коалой, принимаясь страстно нашептывать тому в ухо что-то про «спасу» и «защищу». От чего, впрочем, не уточнил, но звучал страшно убедительно. Юнги тогда покивал, мол, все понял, будет иметь в виду. И, видимо, действительно имел. Потому что уже утро, они дома (в каком составе пока не известно) и тот самый Тэхен (хренов главный смутьян!) теперь сопит вот прямо здесь, под боком, очень теплый и смешной. И, дай боже, чтобы не такой раздетый, как кажется на первый взгляд по торчащему из-под одеяла плечику.