Этой ночью

Нас этой ночью трое: ты, я и звёзды в небе. Мы молчим, потому что ночь — не время для разговоров. Ночью пусть за нас говорят наши сердца. Но мы даже не шевелимся: ты только взяла меня за руку на самом закате — и больше не отпускаешь. И я надеюсь, что не отпустишь теперь никогда. Пусть уж лучше я лишусь руки, чем твои сильные пальцы перестанут сжимать мою ладонь. Тебя смешит это. Конечно, такое заявление выглядит наиграно. Да только вот я и сам не знаю настоящей цены моего признания: больше она или меньше?.. Нас этой ночью трое: ты, я и твои воспоминания. Горькие, как целебные настои, и холодные, словно снег. Ты беспокойно мечешься во сне, полушепчешь-полукричишь его имя. Ты его любишь. И он тебя любил. Но почему-то приходит он только в кошмарах. Я бужу тебя, потому что это становится невыносимым. А может, ты сама просыпаешься, не в силах терпеть пытку воспоминаниями? Я когда-то пытался отвлекать тебя разговорами — а потом понял, что это не помогает. Остаются только объятия. Крепкие, насколько возможно. Отчаянные. Мне ненавистны твои мучения. Ты когда-то сказала, что мёрзнешь, когда вспоминаешь… Мне приходит в голову тебя согреть, и я делаю этот давно желанный шаг. Почему меня охватывает такое волнение, я не понимаю. Но и твои страхи больше не держатся в тебе. Ты боишься их отпустить, что-то бормочешь о нём, сопротивляешься — но в конце концов отпускаешь их, отступаешь, покорно сдаваясь. Даже от… И больше в эту ночь с твоих губ не слетает ничьего имени, кроме моего. Нас в эту ночь трое: ты, я и она. Она — это маленькая ты, что бы ты там ни говорила, пытаясь добавить к нам четвёртого. Ты говоришь, что она похожа на него, хотя ни разу не видела его таким. Вот он тебя видел, и он бы точно подтвердил мои слова. Ты снова смеёшься, слушая меня. Наверное, что-то я говорю не так. Но мне нравится твой смех. Ради него я, пожалуй, готов побыть дураком в твоих глазах. Она тоже смеётся. Такая маленькая, беззащитная — мне даже не хочется показывать её никому: вдруг заберут? А потом мне думается, что мне нельзя даже допускать мысли о возможности подобного. Да ведь только и она не может увести тебя от твоих воспоминаний… Сколько ещё ты будешь искать для них приюта в своём сердце, сильном, но неспособном выдержать такую боль? Отпусти, отдай разуму. Мне отдай! Но ты только улыбаешься и вдруг говоришь, что тебе бы очень хотелось, чтобы она была похожа на меня.