Шоколадные щёчки и шоколадные крылья, Но крылья твои дьяволом даны. И за этой сладостью, горечь последует BTS - Blood, sweat and tears
― Я разве много прошу? Одна ночь, Бэкхён, ― Сэхун развел руками и лучезарно улыбнулся. Той самой улыбкой, которая вызывала неприятный зуд в ладонях вместе с желанием отвести глаза. Бэкхён посчитал, что подобное проявление слабости ещё больше унизит его без того ущемлённую гордость, поэтому засверлил в О дыру ненавидящим взглядом. Вот только, поможет ли? Ведь такие люди не часто встречаются, способные одним словом добить, прикончить, а потом любезно прикрыть крышку гроба, с излишком яда в голосе и крайне одинокие. Они всегда отравляли жизни другим, и если попались по пути, то несдобровать. — Иначе запись может оказаться у него на столе. Завтра. Бэкхён заметил, как сломал ноготь о зуб, слишком сильно стиснув челюсти. Чёрт! Этого не могло случиться с ним, нет. Никогда! Лучше бы не зарекался... Сэхуна он знал ещё со школы. Ничем не примечателен, да и разговаривали они мало, лишь обменивались приветствиями перед началом уроков и расходились каждый за свою парту. Так делали все. С ним. В школе про психическое состояние О Сэхуна ходили разные слухи и в них нельзя было не верить, замечая худющего невзрачного парнишку перед дверью в мед.кабинет. Бэкхён тогда даже подумал, что в тёмных глазах напротив жизнь улетучилась подобно туману, оставив за собой плотную пустоту. И каждый раз, встречаясь с ним взглядом, надо было помнить, что бездна затягивает. Он медленно иссыхал. Всё бы ничего, но Сэхун был альфой: тихим, молчаливым, серым и почти невидимым альфой. Если бы они в классе пятом не попали в одну команду на физкультуре, Бэкхён о нём, может быть, и не знал. Он всегда сидел за последней партой, живя в одному ему известном мирке, альфа, от ауры которого становилось дурно; улыбался такому же аутсайдеру по имени Ким Чонин и никогда, господи, никогда не смотрел на Бэкхёна. Так какого чёрта они пересеклись? И надо же, сколько о нём удалось вспомнить в подробностях… ― Это… это шантаж! Я обращусь в полицию! ― Бэкхён был в самой настоящей панике. Неприятное ощущение вспотевших ладоней перекатилось жидкой слизью в горло, из-за чего его на стол почти вывернуло. ― Ну что ты… Сэхун улыбнулся встревоженному официанту, придержав омегу за дрожащие плечи. Тот не без страха отметил, что пальцы уж очень больно вцепились в него, попытки вырваться потерпели полное поражение. «Психи намного сильнее обычных людей» мысль прокрутилась в задворках затуманенного сознания, и если добавить к этому, что перед ним сидел альфа… БОЖЕ КАК СТРАШНО! ― Я думал, психиатры умеют держать себя в руках, Бэк-хён-ни… ― Не называй меня так! ― Хм… Так может только наш добрый и отважный Чанёль? Мило, ― эту противную усмешку пришлось почувствовать ладонью. Сэхун мурлыкал аки кот, смертельной хваткой сжимая пальцы и растягивая губы в тягуче сладкой улыбке. ― Семейка Пак. И-де-аль-ны-е. На обложку только и выставляй. Идеальный муж, идеальный сын, идеальные отношения. Ванилью завоняло, не чувствуешь? ― Сэхун поднёс его ладонь к носу и глубоко вдохнул. ― Как же все удивятся, когда узнают, что сам Бён Бэкхён изменил… ― ЗАТКНИСЬ! Противно… Боже, как же противно ему стало... Бэкхён был в ярости, но почему-то она сдерживалась в нём, подобно спящему вулкану, покрытому тонкой плёнкой, но готовому в любой момент извергнуться. Лава ударила в голову, виски горели, а желудок сжался до невидимых размеров. Он почти ничком собрался на диване и не мог контролировать дрожь во всём теле. ― А вчера ты просил меня не вспоминать о семейке Пак. О, ты и не такое просил. Что изменилось, Бэкхён… Бэкхён-ни? ― снова усмешка. ― Тебе же понравилось, ну же, признайся. У меня лучше получилось, чем у Пак Чанёля? ― Замолчи, ― он судорожно схватился за виски в тщетных попытках представить: можно ли выкарабкаться из столь сложной ситуации? Конечно же, Бэкхён не помнил. Не помнил ничего из всего сказанного Сэхуном, но почему-то проснулся на его кровати этим проклятым утром. Как это могло случиться? Бэкхён проводил время в проверенном месте с проверенным барменом, выпил всего лишь немного, намешал, да, есть такое, а потом реальность поплыла перед глазами. В этой вязи он ухватился за крепкую ладонь, позвал Чанёля и почувствовал себя в безопасности. А потом… Он опустил взгляд на видео, беззвучно крутившееся на экране сехуновского телефона, и отчаянно выдохнул. В панике мозг подкидывает нам самые безумные решения проблем, поэтому Бэкхён бы не отказался швырнуть технику куда подальше да посильнее. Лишь бы всё это не случалось с ним. ― У меня несколько копий на случай… ― Какая же ты скотина! ― Ты тоже не далеко пошёл. Следователю Паку будет крайне неприятно услышать такую новость. ― Я заплачу. ― Заплатишь?... До этого времени он улыбался, а потом вдруг посерьёзнел, и Бэкхёну реально стало страшно. До сумасшествия страшно в его-то состоянии. Сэхун резко протянул руку, зацепил длинными пальцами прядь выбившихся волос и заправил их за ухо. Бэкхён не дышал. А потом эти же длинные пальцы остановились у шеи, пока их хозяин неотрывно смотрел на сжатые губы. ― Мне не нужны деньги, Бэкхённи. Только ты. У Сэхуна глаза были тёмные-тёмные, пустые в самой глубине. И каждый раз, встречаясь с ним взглядом, надо было помнить, что бездна затягивает. ― Уж постарайся.Run-in.
6 января 2017 г. в 01:47