Вороны

      Лиза посмотрела на часы, которые тихо тикали у нее на руке. А потом вспомнила, что мама сказала не опаздывать, иначе рыба, которую она сегодня решилась приготовить, остынет. Девушка цыкнула и ускорилась. «Не надо было задерживаться на спортивной площадке. Не надо было», — сбивчиво думала девушка, следуя за поворотом. На улице было темно, фонари почти не горели, а те что горели… Ну, Лиза это считала больше чудом. Ловко оббегая лужи, она улыбнулась, представляя себя супергероем, который мчится на всех порах спасать людей.       Дом встретил ее черными окнами. Лиза остановилась возле калитки, которая была открыта и жалобно скрипела под своим же весом и порывами ветра.       Это было похоже на сцену из ужастиков. Темно, тихо, скрип калитки. После девушка заметила, что и входная дверь открыта. «Что за черт?» — подумала она и сделала один нерешительный шаг вперед, заходя на двор. Никакие чудовища не начали выть, маньяки не набегали на нее с бензопилой, и вроде бы ее еще не застрелили. Успокаивающе выдохнув Лиза крепко сжала ремень своей сумки сделала еще пару шагов к дому. Снова все тихо, не было ничего такого, что обычно происходит с героями фильмов с такой же атмосферой.       Девушка зашла в дом.        — Я дома! Мам? Пап? — тихо сказала она, заглядывая в прихожую. Лиза слышала только свое непродолжительное эхо. — Мама? — настойчивее спросила она, заглядывая на кухню. Нигде никого не было, а все лампы были разбиты. — Пап? — девушка побежала прямо в гараж, но там тоже никого не смогла найти. В глазах становилось еще темнее, чем есть на самом деле от мыслей, что она абсолютно ничего не знает о том, где находят ее родители. Задыхаясь от страха, она забежала в каждую комнату на втором этаже, продолжая кричать и звать.        — Черт, черт, черт, — ее руки дрожала, когда она доставала телефон с сумки, отчего все что было в ней дрожало вместе с девушкой. Несколько секунд, она просто листала контакты, не понимая, зачем вообще достала телефон.       Первым она набрала отца. Гудки шли, а потом Лиза услышала тихую мелодию — колыбельную, которую ей пели в детстве. Отцовский мобильник был в гостиной, возле разбитого телевизора, на полу с треснувшим экраном.        — Что же это такое?.. — тихо спросила саму себя Лиза и сбросила вызов.       Потом она начала звонить маме. Та же мелодия заиграла на кухне на полу. Телефон был целым.       Не понимая, что ей дальше делать Лиза снова начала бегать по комнатам. В голове было пусто, и в глубине подсознания она наконец начала понимать тех тупых куриц в фильмах ужасов, которые ничего не могли сделать нормально. Даже кричали от страха ненатурально. Лиза снова достала телефон. Разноцветная картинка сейчас была абсолютно бессмысленной. Сейчас все было таким. На экран начала капать вода. Девушка посмотрела вверх, думая, что протекает крыша — в последнее время это было не таким уж уникальным событием — но наверху ничего такого не было. Она снова посмотрела на экран, и перед тем как новая капля упада прямо на время, делая его вздутым и непонятным, она почувствовала легкую щекотку на подбородке. Она прикоснулась к своему лицу и поняла, что-то была не вода.       То были слезы.       Лиза плакала, сама не понимая, что делает это. А когда поняла, опустилась на пол и, всхлипывая, закрыла лицо руками.       Телефон завибрировал и началась та популярная песня, которая крутилась на каждой второй радиостанции. Лиза посмотрела на экран, узнавая контакт. А потом подняла трубку.        — Добралась? — спросил парень на другом конце провода.Лиза сначала просто радовалась голосу. Почему-то он ей напомнил папин, хотя очевидно, что это был не он. — Лиза, ты меня слышишь? Я спрашиваю, ты добралась? — девушка начала всхлипывать, ощущая полную беспомощность. У нее опускались руки, она не знала, что делать, кому звонить, что говорить. Хотелось, чтобы мама пришла и успокоила, а папа разобрался со всем, что есть, как он это делал всегда, стоит какой-то опасности или проблеме появится. Но сейчас ей никто не поможет как папа и не будет успокаивать, как мама. — Лиза?        — Р-р-родители… Их не-нет. Пропали. Джо. И-и-их просто нет.               — Ты что тащишься, как слизняк, придурок? Хочешь искать новую работу? — крикнул Джозеф на своего водителя, в нетерпении. — Лиза, ты меня слышишь? — ответом ему стали невразумительные всхлипы на том конце. Джо нервно начал крутить часы на запястье. Он на дух не переносил женские слезы, потому что абсолютно не знал, что делать с ноющими девушками, которые начинают играть королеву драмы, только для того, чтобы их все утешали и аплодировали стоя за несравненный актерский талант. такими были девяносто пять процентов дам, которых знал Джозеф Мартин.       Но тут была ситуация куда серьезней.       Элизабет Фишер не была плаксой или напыщенной королевой бала. Она была обычной девчонкой с парой крутых наушников и всепоглощающей желтой сумкой. Никто не видел, как она плакала. Даже в младшей школе, когда они играли в вышибалу, она чуть ли не сразу попадала под мяч, пускаемый местным бугаем, который потом стал членом школьной футбольной команды. От мячей этого дуболома плакали даже пацаны, но не Лиза.       А теперь она просто рыдала ему в трубку так, что Джо казалось, что все слезы, скоро буду протекать к нему через телефон. Это было настолько странным ощущением, что парень думал, что попал в какое-нибудь Зазеркалье, где все расфуфыренные блондинки заламывают капитанам футбольной команды руки, дают по яйцам и уходят в закат. И еще там плачет Лиза Фишер.       Долбанная, непробивная Лиза Фишер. Ее даже алкоголь не берет.       Но что-то взяло.       Водитель резко повернул, и от неожиданности Джозе съехал на другой конец сиденья и хорошенько приложился к окну, благо оно было пуленепробивное. И головонепробивное тоже. Телефон выпал из его рук прямо под сиденья.        — Ну, мудила, ты у меня точно по свету пойдешь, — прошипел Джозеф, откидывая челку назад и ища телефон на полу.        — Прошу прощения, сэр, хотел успеть, пока светофор не загорит красным, — с наигранной бодростью сказал шофер, чувствуя, как парень хочет сделать из него высококлассное суши тем самурайским мячом, который висит прямо над изголовьем его кровати.       Джо искал телефон даже не по свету экрана, а по надрывным крикам «Джо, ты здесь?». Найдя и поднеся его к уху, он успокаивающе рассмеялся.        — Мой водитель думает, что везет труп, которому все пофиг, — сказал он таким тоном, что водитель понял, что скоро ситуация будет строго обратной, если он не начнет ездить, как адекватный шофер.       Лиза благодарно расплакалась. Джо закатил глаза.       Когда машина остановилась, он почти выпрыгнул из машины, накидывая пиджак, не дожидаясь, пока ему откроют дверь.       Лиза сидела прям в прихожей, несчастная, с красным, опухшими от обильных слез глазами, которые блекло блестели в темноте. Парень попытался включить свет, он примерно помнил, где находятся все переключатели в доме, но лампы лишь устало искрились.        — Я понял, — сказал он и подошел к девушке. — Лиза, всю твою семью украли? — спросил он, накидывая на нее свою пиджак. Та резко ухватилась за воротник. больше укутываясь в пиджаке, как в теплом одеяле, стараясь, скрыться за ним.        — Джессика у бабушки, — устало пролепетала она, смотря в пол. Сначала ее лицо было абсолютно спокойным, как водная гладь в безветренную погоду, а потом она встрепенулась и со стразом посмотрела на Джозефа. — На каникулах.        — Она в порядке?       Лиза отчаянно посмотрела на него, а потом замотала головой:        — Я не знаю. Я не звонила.        — Так позвони! — не выдержал Джо. На удивление бойкая и смышленая Лиза, которая всегда разгадывала детективные романы с пятой страницы, отупела до безобразия и теперь делала самые нелепые вещи, но не делала самых очевидных.       Что ж, она все-таки простая девчонка. Таких миллиарды в мире, ничем она не отличается. Эмоции, полкило слез, доля сексуальности, и еще немного эмоций.       Пока Лиза набирала номер и говорила с бабушкой. он нарезал круги вокруг нее, стараясь вслушаться в разговор и понять, что произошло в доме. Есть явные признаки борьба, но видимо родителей быстро скрутили — полного и абсолютного хаоса не наблюдается. Зачем кому-то понадобились летчик международных рейсов и повар-кондитер в ресторане? Они не были спец-агентами, не были шпионами, ни учеными. Просто люди, в простом доме, с двумя абсолютно простыми дочками, с простой руганью с матерями по телефону.       Кому нужны настолько простые люди?        — Джесс в порядке, бабушка тоже, — тихо сказала Лиза, но по ней было видно облегчение. — Это не твоя мафия там поработала? — тихо спросила она, тупя взгляд и теребя рукав пиджака.        — Я бы знал, — цыкнул в сторону Джозеф. — Мои парни докладывают о таком.        — Я позвоню все-таки в полицию, — сказала Лиза своим привычно решительным тоном. с которым она делает самые невероятно тупые вещи. Джозеф успел остановить ее с первым гудком.        — У меня есть идея получше.               — Pezzodimerda! (Кусок дерьма!) — пластиковая кружка летит прямо в стенку. Пейпер провожает ее безучастным взглядом, а потом снова смотрит на столешницу. — Ах ты жputana! (Ах ты ж сука!)       Кристин закатила глаза и сделала еще один глоток чая. Она не злилась на Вито — таких эмоций у нее не было по определению — но он знатно мешал своими криками, восклицаниями и бросанием предметов. Из всего сделает спектакль в одну роль. Себя.       Девушка с усталым вздохомпродолжила читать газету. Новости были разношерстные. Начиная от какой-то гейской парочки, заканчивая нападением на еще одного министра. Под неудержимые крики Вито, новости становились еще более динамичными, хотя это раздражало больше, чем Кристин могла признаться.        — Сегодня он шумнее обычного, — Пейпер, не отвлекаясь от столешницы, делает очевидное замечание. Кристин поджала губы, склонив голову.Клеменс вместе с Кемом были на задании, все остальные свалили либо с базы, либо в свои комнаты, плотно вооружившись наушниками, как только Вито вернулся. Кристин некуда было идти, просто ходить по улицам было бессмысленным занятием для нее, поэтому она и осталась тут. И теперь она выслушивает весь ряд итальянских ругательств, отчего даже иногда начинала болеть голова.        — Вито, — устало попросила она, оборачиваясь на мужчину, надеясь попросить его заткнуться.       Он был одет в перепачканный кровью синий костюм и судорожно разглаживал фольгу, не пропуская не единой вмятинки. Конечно же с первого раза у него это сделать не получалось.        — Это моя плата. Отстань, — грубо прервал он Кристин, даже не смотря на нее. Самая дурацкая плата из всех в группе, по мнению девушки.        — Ты диван испачкаешь, — отстраненно произнесла девушка и повернулась снова к своей газете. Пару секунд все было тихо. А потом он взорвался новым бурным потоком ругательств и в стену полетели пластиковая тарелка вместе с едой.        — Сам отмывать будешь, — меланхолично заметила Кристин, наблюдая как макароны с сыром изящно сползают по стене, оставляя за собой жирный след драматического искусства.       Вито продолжая материться. только шепотом, чтобы Кристин не услышала собрал свои куски фольги и гордо удалился в свою спальню на втором этаже. Обычная ситуация на базе. Никто даже не моргнул.        — Вито пора искать другую публику, — со второго этажа спустился Гейб. Кристин мельком глянула на него и снова продолжила читать. Что-то сегодня все норовят ее отвлечь от этого важного дела. Между прочим, в новостях она может найти подсказки по существующим делам. к будущим делам. Да и вообще стоит быть в курсе новостей. После газеты по плану интернет, телевизор у них работает постоянно.        — Он раздражает, — заметила Кристин, закрывая газету.        — Наверное, это все, что он умеет, — усмехнулся Гейб. — Он что, диван испачкал?        — Кристин сказала, что он сам будет его чистить, — сказал Пейпер, не отрываясь от столешницы. Его взгляд казалось был устремлен куда-то дальше этой комнаты.       У Кристин запиликал телефон. Девушка сначала долго смотрела на контакт, который ей звонит, пытаясь вспомнить, кому он принадлежит. А потом, с уставшим вздохом, она поднесла телефон к уху.        — Узнала? — весело поинтересовались на том конце провода.        — Блядский хакер, — сказала Кристин тоном вселенской скуки. — Я вроде бы говорила тебе удалить этот номер.        — Обижаешь, Крис, я ничего не удаляю бесследно. И я тебе не блядский хакер. Забыла меня что ли?        — Да. — просто ответила Кристин, смотря телевизор. У них была уйма новостных каналов, и сейчас, кажется, шли французские, судя по бегущей внизу строке.        — Это я. Джозеф Мартин, помнишь меня? — Кристин внимательно вчитывалась в строку, но французский никогда не был ее сильной стороной. «Человек… Нет, люди… уходят из дома…уходят? Пропадают? Пропадают из дома? Любопытно… Надо будет Клеменс попросить перевести», — думала девушка, делая щелчок пальцами и указывая на телевизор. Гейб кивнул и пошел к пульту.        — И что ты хочешь, Джозеф Мартин? —спросила Кристин, откидываясь на кресле.        — Ну, тут проблема. Нужна помощь, — голос паренька перестал быть таким уверенным, начал запинаться. Не уверен, что есть проблема, что нужна помощь? Помощь не ему?        — Я тебе не благотворительность, — Кристин переложила телефон на другое ухо и уперлась локтем на стол.        — Я заплачу! — снова уверен. Уверен насчет себя и своих денег. Но не насчет проблемы? — Сколько ты скажешь. Просто нужна твоя помощь, — и снова понижение голоса. Кристин нахмурилась. Не понять ей людей. Эмоции зашкаливают, разве так можно думать вообще?        — Что у тебя, золотой мальчик? — спросила она, снова щелкнув пальцами. Гейб положил перед ней листок и ручку. Как для такой махины в почти два метра, раскачавшегося до огромной массы, он может двигаться так быстро? Старые привычки?        — У девушки пропали родители. Артур и Диана Фишер. Только родители. Бабушка и сестра в норме, — опять взволнованный голос. Кристин записала имена, подчеркивая их еще двумя жирными линиями. Знала, что бесполезно, но так хотя бы быстрее найдет среди всей информации.        — Мы не детективное агентство. Обратись в забегаловку на углу Пятой и Розумунд, — устало вздохнула Кристин, ложа ручку на стол. Как же ей надоело, когда звонят по настолько мелкому вопросу. И номер телефона не поменяешь.        — Ничего не украдено. Все на месте. Крови нет, только беспорядок. Никаких требований о выкупе. Тем более, если бы это был выкуп…        — Схватили бы девчонку, — закончила за ним Кристин, снова беря ручку и выводя на листе «Похищение с неизвестной целью».        — Именно. Я не сомневался в тебе, Крис, — он слегка засмеялся. — Мы на Хиллари Стрит, 32.        — Хиллари Стрит, 32 — повторила Кристин, снова щелкнув пальцами.        — Туда пятнадцать минут ехать. Там трое людей. Света нет, — сказал Пейпер, глядя прямо в стену. Кристин кивнула.        — Что со светом? — спросила она в трубку.        — Свет? — опешил Джо на том конце провода. Наступила небольшая пауза, которая обычно нужна людям для того, чтобы собраться с мыслями. Как же эмоции им мешают, честное слово. — Все лампы и люстры разбиты. На всех этажах, во всех комнатах. Зачем похитителям это надо?       Кристин подошла к общему столу и взяла папку с последним заказом. Гейб стоял рядом, сложив свои огромный руки в замок на груди. Как он вообще может их свести вместе? Открыв на нужной странице, она провела пальцем почти до самого низа.        — Я буду через двадцать минут, — сказала Кристин, ложа трубку. — Пейпер за мной!              Джо смотрел в окно каждую минуту. Крис не опаздывает, он это знает. Но все-равно нервничал. Может просто потому что это Крис? Все нервничают перед Крис.        — Кому ты звонил? — тихо спросила Лиза, сидя на подоконнике.        — Ее зовут Кристин. Она лидер Воронов. Это контракторы-наемники. Профессионалы. Их даже государственные службы заказывают, — сказал он, открывая дверь. Свежий воздух приятно дунул в лицо. До приезда Крис оставалось еще пятнадцать минут. Долго.        — Контракторы? Люди без души? — осторожно спросила Лиза. По ее рукам, которые начали теребить длинные рукава его пиджака и ее взгляду в пол, словно она в первый раз рассматривает свои ноги можно было понять, что она стесняется это обсуждать. Джо усмехнулся.       Десять лет назад настоящее небо пропало. Появились Врата. Врата Рая в Южной Америки, и Врата Ада в Японии. И люди со сверхъестественными способностями. Контракторами. Лиза думает, как все. Что это люди без души. Но Джо встречался с такими людьми не раз и был уверен — это все те же люди, которые не думают о лишнем, а только о том, что выгодно для них самих. И за это они получили свои способности. И плату. Контракторы — это не редкость. Но открыто они начали появляться только после Токийского взрыва, когда решалась судьба всего мира — умрут контракторы или же люди. В итоге выжили и те, и те. И о них узнали все, хоть раньше их существование и скрывали.       Джо по-другому начал смотреть на звезды, зная, что каждая звезда — это контрактор. Появлялось странное, холодящее внутри чувство, когда звезда падала. Он не знал кто умирал, но дыхание смерти было чертовски осязаемым.        — Я бы так не сказал. Они просто мыслят по-другому. Рационально. Не оглядываясь на мораль или эмоции. Просто делают, что считают нужным. Для себя, — сказал Джо, понимая, что только что буквально подтвердил ее слова. Лиза смотрела на него долго и пронзительно, а потом вновь потупила взгляд. — Зато у них есть силы, чтобы делать хоть что-то. И если они видят выгоду — они помогут. Все службы пользуются контракторами, — сказал он, опираясь спиной на дверной косяк и смотря на улицу, а не на Лизу. — Я бы не сказал, что у них нет души.       Лиза кивнула, но все еще не могла понять.       Контракторы это люди, которые получили сверхспособности в обмен на чувства. Так все говорят. И как же эти люди, которые не понимают ее эмоций будут ей помогать? Зачем такие люди вообще нужны? Разве помощь не основана на сострадании, простом человеческом желании помогать ближним во имя общего блага? Эти же наемники будут работать просто за сумму денег, которую им потом заплатит Джо, и Лиза будет выплачивать этот долг всю жизнь.       Может ей даже придется вступить в Мафию, чтобы выплатить.       Девушка поджала губы. чувствуя, как сжимается горло. Обычно это называет комком, но это было не совсем так. Она просто не могла дышать, потому что горло было сжато до невозможности.       Ей хотелось вернуть свою семью. Свою обычную семью. И забыть этот кошмар. Навсегда. За это она может отдать хоть что угодно. Даже свою свободу и отдать ее Мафии. Или кому там это понадобится. Погрязнуть в мире финансового рабства — не так уж плохо.       Ее мысли перебил тихий вздох облегчения Джозефа и машинных тормозов. Лиза выглянула в окно. Из машины вышла невысокая девушка и маленький мальчик, которому от силы можно было дать лет десять. Лиза опешила. Как можно запрягать ребенка? За что? Не дают человеку насладится годами детства. Она уже было хотела возмутиться, но потом заметила его взгляд.       Пустота. Абсолютная пустота.       В глазах мальчика не было даже безразличие, это было похоже на взгляд робота, которому абсолютно все-равно какие приказы исполнять. Простая программа, которая выполнит любой. Он шел за девушкой, почти не отходя от нее, крепко держась за что-то, что висело на веревке на шее. На лице тоже не было эмоций. Не было мыслей. Казалось, что этот ребенок абсолютно не умеет думать.        — Крис, мы заждались, — сказал Джозеф, приветственно махая рукой.       Девушка взглянула на него с отстраненным безразличием и кивнула. А потом осмотрела прихожую.        — Когда обнаружили пропажу? — спросила она.        — Я пришла в районе семи вечера, — тихо сказала Лиза, затравленно смотря на женщину в черном плаще. Сама она была одета в простые джинсы и свободную блузку светло-бирюзового оттенка, но плащ был ужасающе черный. У нее был проницательный взгляд. Не такой бессмысленный как у мальчика, который теперь стоял как неприкаянный в дверях, а более безразличный. Крис достала телефон и сверила часы. Лиза тайком глянула на свои, которые блеснули в свете самого дальнего фонаря. Половина девятого.       Женщина в плаще взяла со столовой стул, поставила его прямо под люстрой и встала на него. Она долго рассматривала лампочки и, казалось, кивнула самой себе. Лиза напряглась. Она что-то знает? Что-то увидела? Подсказку, которая укажет. где ее родители? О чем именно она думает?        — Вы что-то нашли? Есть зацепки? — спросила Лиза, срывающимся от напряжения голосом. Она извиниться за все те гадости, которые думала про контракторов, если эта Крис действительно что-то нашла.        — Мы, вероятно, сможем их найти, — сказала она. Лиза удивилась насколько нежный и бархатный был у нее голос, что никак не вязалось с ее безэмоциональностью. — Мы возьмемся за это дело, — она достала из кармана плаща маленький блокнот и ручку. Написала что-то на странице, вырвала ее и отдала Джо. Тот нахмурился, но кивнул. Лиза чуть не задохнулась то ли от волнения, то ли от возмущения. На нее практически ноль внимания, словно она тут в виде призрака шастает. Да и еще цифру, наверное, заоблачную написала. Джозеф никогда не думал о деньгах. их всегда у него было много. Но здесь, здесь он напрягся. Сколько же они хотят?        — Я позвоню, — сказала она и направилась к выходу.        — Вы не спросили моего номера телефона! — тут же возразила Лиза. Она хотела залезть к ней в голову, узнать все, что она знает и использовать это по максимуму. Доверия эта Крис не вызывала. — Даже моего имени…       Женщина остановилась возле мальчика и обернулась к ней. У нее были серые глаза, в которых тускло искрилась зеленца.        — Я ему, — и она указала пальцем на Джо, — позвоню.       Она развернулась, взяла мальчика за руку и пошла к машине.        — Вы до сих пор не знаете моего имени! Вы не знаете кого искать, как они выглядят! — Лиза выбежала на улице и кричала Крис в след. Та даже не взглянула на нее, а села в машину, завела мотор и уехала. Лиза обернулась к Джозефу. Тот стоял и смотрел вслед этой черной машины, положив руки в карманы и перекатываясь с носков на пятки, как он обычно делал, когда нервничал. — Зачем ты ее позвал?! Она бесполезна! — начала кричать Лиза. Она редко кричит, но сейчас, наконец, она может дать себе волю. — Она же ничего не сделает! Ей все-равно!        — Они все сделают, если взялись. Это надежные ребята, — сказал Джо, засовывая бумажку с блокнота в кошелек. Лиза смотрела на него как на полоумного, надеясь, что он скажет, что это все розыгрыш, шутка, и от этой странной дамочки, которая не удосужилась встретится с ней взглядом, не будет зависеть судьба ее родителей. Но парень просто вздохнул, потирая затылок.       Он даже не заметил, как влез в это дерьмо ради Элизабет Фишер.              Кристин сидела за столом, просматривая подробности дела, пока Клеменс переводила ей новости.        — Эта лаборатория вооружена до зубов. — скучающе сказала Кристин. Клеменс одарила ее своей фирменной голливудской улыбкой, поправила свою длинную перчатку и подперла рукой подбородок, пытаясь казаться заинтересованной. Только пустой взгляд выдавал ее. Но это потому что она плохо старается, Крис знает это как никто другая.        — Ну и ладно. Когда нам это мешало? Возьмем тебя, меня, Вито и Кема и все сделаем, — казалось, что Клеменс пытается ее соблазнить, уж слишком грудным голосом она говорила. Наверное, это и считается «говорить от души»?        — Он до сих пор молчит?        — Кто? Кем или гость? — и Клеменс рассмеялась своей шутке. Если бы Крис не знала эту дамочку, то, наверное, поверила бы ей. Но эта французская стерва убивала одним своим прикосновением, поэтому рисковать, играя в доверие, было откровенно глупым занятием, которым на самом-то деле Крис никогда и не занималась. — Соня вытащит из него всю информацию. Ты это, терпение имей. Девочка работает не покладая рук.       Крис не слушала ее напущенные фразочки, которыми та пыталась ее отвлечь.        — По всему миру людей похищают, — произнесла Кристин, смотря перевод новостей и данные, которые им щедро предоставили. — Зачем им это?        — Это, моя дорогая Крис, — с ухмылкой произнесла Клеменс, накручивая прядь волос Кристин на свой палец, — нам и приказано узнать.