Раб лампы

Сотни лет наедине с собой в старой лампе. Кто угодно сойдет с ума – и не один раз! Ты можешь любое желание испортить, всего лишь выполнив его. Ведь главное в вашем деле – не что они хотят, а как ты это исполнишь… А у тебя так много свободного времени. И совсем нечем заняться. И ты развлекаешь себя именно тем, что придумываешь всевозможные желания. И способы их выполнения. Там, за стенкой лампы, за металлом и волшебством, там, снаружи, раздаются шаги. Ты приникаешь ухом, умоляя: «Возьми, возьми!» Здесь так скучно, ты устал быть один. И может быть, ты даже согласен променять короткий миг мнимой свободы на желания какого-то забредшего глупца. Сердце заходится в радостном ритме: чьи-то руки взяли лампу. «Потри, потри!» - заклинаешь ты мысленно. Чужие пальцы бережно сняли паутину, нитку за ниткой. «Ну же!» И ласково прошлись по металлическому боку. «Да!» В один миг расправив плечи и размяв затекшие мышцы, ты вылетаешь из лампы, беглым взглядом скользя по новому – очередному – хозяину. Какой-то мальчишка в драной рубахе и пыльных штанах. О чем такие мечтают? О деньгах? О прекрасных дворцах и красавице-жене? Огромные глаза в шоке распахиваются, пока ты склоняешься в учтивом поклоне: - Слушаю и повинуюсь. Мальчишка делает робкую попытку отойти назад, запрокидывает голову, чтобы видеть тебя целиком. - Джинн? – неверяще шепчет он. Ты снова склоняешься: - Я раб лампы. Любопытство побеждает страх, и он делает крохотный шажок обратно. - Ты исполняешь желания? - Да, - твой рокочущий голос гулко разносится под сводами пещеры. - И сколько? - Сколько желаний? – тебе хочется расхохотаться. – Пока лампа у тебя, я исполню любые твои желания. - Мне нужно подумать, - хмурится мальчишка. Ты складываешь руки на груди: - Слушаю и повинуюсь, - и возвращаешься в лампу. Теперь ты преисполнен предвкушением. Он вызовет тебя. Скоро. Это будет скоро. Люди никогда не умели ждать. Кто-то, видимо, мальчишка, стучит по боку лампы ногтем. - Эй, ты там? Джинн? «Потереть! Нужно потереть лампу! Вы что, совсем ничего не знаете о джиннах?» Пальцы скользят по холодному боку. - Слушаю и повинуюсь! - Так ты действительно раб? - Я раб этой лампы, - повторяешь ты, не позволяя застарелой ненависти прозвучать в голосе. У мальчишки дергается рука, но он обрывает себя, и движение остается незаконченным. - Ты можешь все-все? Совсем все? - Все, что пожелаешь, - заверяешь его ты. Он молчит. И вдруг резко бросает: - Уничтожь ее! - Кого? - Лампу! Ты успеваешь удивленно вскинуть глаза на мальчишку, а руки уже привычно складываются на груди: - Слушаю и повинуюсь. Ты слышишь, как трещит по швам старая магия, ненавистная клетка, которая сдерживала тебя тысячелетиями. Трещит по швам – и рассыпается. Ты свободен. У тебя больше нет дома, нет защиты и нет ограничений. Но это не имеет значения. У тебя есть свобода. И сила. И этот доверчиво улыбающийся тебе паренек.