Don't touch my body.

Если Вы встретите ошибку, пожалуйста, воспользуйтесь ПБ! .-. Уилсон ненавидел метро. Особенно он не любил ездить в метро в обычной одежде. Когда любой может невзначай увидеть под капюшоном изуродованное лицо и потом всю дорогу «стараться» не пялиться. Час пик же был волшебной и неповторимой сказкой. Мечтой мазохиста-извращенца. А Уэйд относился именно к этой категории. На платформе толпились утренние работяги и страждущие учащиеся, нетерпеливо поглядывая на часы, они ожидали нового состава. Конечно, эффектнее пугать толпу с катанами за спиной, в красно-черном костюме и поясом, полным оружия. Для полноты картины лучше быть измазанным в крови, а какая-нибудь из конечностей должна неплотно прилегать к телу или торчать из спортивной сумки. Но не сегодня. Сегодня пусть людишки довольствуются обезображенным лицом и глазеют в своё удовольствие. Ещё никто не забыл, что Большое Яблоко — город возможностей и случайностей? Питер Паркер, как самый обычный студент, сегодня возвращался домой именно с этой станции, находясь всего в паре метров от болтливого наёмника. Для молодого человека жизнь стала только-только налаживаться. В Дэйли Бьюгл взяли на полную ставку, его блог в интернете читала уйма народа, даже, черт возьми, сами Мстители обратили на дружелюбного соседа внимание. И теперь тетя Мэй ни в чем не нуждалась. Да, Питер старался жить дальше. Жить дальше ради Гвен. Мужчина в толстовке впереди беззаботно насвистывал очень знакомый мотив, и Питер невольно улыбнулся. Почувствовав на себе взгляд, наёмник обернулся. Капюшон скрывал все лицо, но было видны лишь блестящие от неровного света ламп светлые глаза. Паркер улыбнулся шире, ведь не каждый день люди в метро насвистывают его любимую группу. В бывших до этого задумчивыми глазах пробежала искорка, и Паркер озорно подмигнул неизвестному, тут же покраснев от своей дерзости. Да, без костюма сложнее быть дружелюбным соседом, которого абсолютно не заботит чужое мнение. Тут подошёл новый поезд, и Питер вместе с толпой просочился в вагон. В час-пик всегда весело ездить. Кто-то пытается раздавить твою печень локтем, кто-то изящно топчет твои ноги, кто-то заботливо кормит тебя волосами, кто-то пытается не убить тебя своим огромным рюкзаком, кто-то шумно сопит тебе в ухо, кто-то просто тихо потеет, ожидая наконец отток пассажиров. А кого-то ждут приятные (или неприятные?) сюрпризы. Берегись, если с тобой в одном вагоне едет Дэдпул. В давке Питер не сразу почувствовал, что его кто-то намеренно прижимает к боковой стенке вагона. Но паучьи сенсоры молчали, значит, это не карманник, который бы очень разочаровался выуженными у парня вещами. Студент есть студент. Большая ладонь при резком движении поезда опустилась ему на бедро. Он вздрогнул. Питер, не видя, кто это бросил через плечо: — Извините, вы не могли бы руку убрать. Я не поручень, знаете! Рука исчезла. Но прошло не так много времени, как при ещё одном резком движении поезда она вернулась на прошлое место, но переместилась уже ближе к животу, притягивая парня к себе. Тепло раскатилось по телу, потому что кто-то поглаживал его, спускаясь все ниже. Паркер задрожал, ему это явно нравилось, заставляло его мысли путаться и лихорадочно носитmся в голове, но надо это прекращать — однако не мог же он устроить здесь разборки. Рука была в темно-серой толстовке и со странной кожей. Мужчину сзади вообще не заботила реакция парня, поэтому он, не колеблясь, положил вторую руку, захватывая Питера в кольцо. Давление шло со всех сторон. Тем не менее люди вокруг не замечали, что у боковой стенки происходит что-то неладное. Люди вообще мало на что обращают внимание, кроме себя самих. Такова их сущность. Питер попытался вырваться — некуда. Чёртов час-пик! Сзади чувствовалось напряжение в чужих штанах, и, к своему ужасу, Паркер осознал, что его член тоже начинает твердеть. — Перестаньте! — жалобно выдохнул он. — Пожалуйста… Но напор увеличился: одна рука исследовала тело под бомбером и футболкой, вторая спустилась к бедру, поглаживая его. Паркер не мог себя контролировать. Он чувствовал, что трусы становятся влажными от естественной смазки. Дыхание стало прерывистым, как после хорошей взбучки с злодеями. А тело против его воли выгнулось, насколько позволяла толпа, и прижалось к району паха. «Я как последняя шлюха,» — подумал Питер, раскрасневшись ещё больше. Ему уже было плевать, что происходит вокруг, он очень хотел более интересного продолжения. Но поезд остановился на станции и руки мгновенно исчезли, как и напор со стороны других людей. — Чёрт! Он был разочарован, ведь был готов уже ко всему. Как только Питер немного остудился, к его щекам опять прилила кровь, но не от находящего возбуждения, которое так и не сходило, а от стыда за свои развратные мысли и его готовность отдаться в общественном месте. Паркер лежал в собственной кровати, внизу живота разливалась приятная тяжесть.