Чай

      Комната общежития выглядит сегодня особенно пустой и холодной. Возможно, это из-за двадцати градусного мороза и открытого окна. Возможно, из-за новой перестановки. Ты ведь так хотел поставить кровать к дальнему углу, чтобы по утрам твои глаза могли спокойно открываться, не боясь, что солнце ослепит. Я не знаю почему. Просто было как-то по особенному грустно. И сейчас бы горячего чаю. Но в магазин было идти так лень, что я решил остаться дома и помочь тебе выбрать наряд на твое очередное свидание. А на часах уже двадцать минут первого. И я думаю, что чай потерпит до утра, потому что я слышу, как ты вставляешь ключ в дверь. Твоя глупая привычка, которой я стараюсь придерживаться. Ты поворачиваешь два раза, немного возишься с замочной скважиной, не отдающей тебе ключ обратно, и входишь в комнату.       — Привет, хён, на улице такой мороз, а ведь только декабрь.       Привет. Ты отряхиваешь капельки растаявшего снега с волос. Расстегиваешь куртку и вешаешь ее поверх моей на дверцу шкафа. И мне придется думать, что бы одеть взамен, ибо с утра одежда вся пропахнет твоим новым одеколонам.       — Ты замерз? — спрашиваешь ты учтиво.       Мне, действительно, холодно. И это ничем не скрыть. Моя температура поднялась свыше положенной нормы, но даже при условии жара, я не могу согреться.       — Вовсе нет, — я пытаюсь отмахнуться, отходя и садясь на свою кровать.       Ты качаешь головой, будто осуждаешь меня, но за что? Закрыв окно, ты вплотную встаешь передо мной, наклоняешься и касаешься губами моего лба. Стоишь так секунд пять. И я готов поклясться, это самые долгие и одновременно приятные пять секунд моей жизни.       — Хён, да ты весь горишь.       Вот это да. Какой ты догадливый. Снимая с себя мягкий свитер, ты остаешься в одной футболке, которая задралась, оголяя часть твоего тела.       — На вот, надень, — ты протягиваешь его мне, мягко улыбаясь.       — Не стоит, — отмахиваюсь я, хотя только для вида, ибо знаю, что ты все равно заставишь меня надень этот дурацкий свитер.       — Хён, — смотришь грозно, сдвигая брови, образовывая складку.       — Ладно, уговорил.       Запах одеколона достигает меня почти сразу, ударяя в голову, оставаясь там.       В моменты, когда ты становишься заботливым, мы хочется выть. До дури не хочется прекращать все это. Наоборот, хочется побыть подольше тем, кто нуждается в такой заботе. Насладиться этими мгновениями и, если они все-таки закончатся, вдоволь ими насытиться.       Ты быстро приходишь с кухни, бросая: «Я поставил чайник, подожди немного, сейчас согреемся», и утыкаешься в телефон. А после, отвечая на звонок, и вовсе уходишь из комнаты, закрывая за собой дверь.       И снова все вокруг кажется холодным и пустым. И вроде бы везде витает твой запах одеколона, но это не то. Ему не удается заполнить то, на что способен только ты и твое тепло. И почему-то думая об этом, мне не удается согреться, хоть я и надел твой свитер поверх своего. А дурацкий жар нахлынул с новой силой, заставляя мое тело напрячься от полученных ощущений.       Дверь открывается одновременно со свистом чайника, падающего знак о вскипяченной воде. Ты быстро бежишь на кухню, и через не сколько секунд комнату вновь окутывает тишина.       — Чайник вскипел, сейчас будет готов чай.       Твой голос немного дрогнул, но ты не подал этому вида. Я забрался с ногами на кровать, подтянув коленки к подбородку. Не думаю, что какой-то чай меня согреет. Но я выпью его. Куда я денусь? Этот чай приготовлен тобой, это часть твоей заботы, без которой я не представляю свою жизнь.       — А вот и чай, — идешь ты аккуратно, немного согнув колени, держа в каждой руке по большой кружке, откуда дым плавно перетекает по комнате.       Я киваю головой в знак благодарности и припадаю к горячему напитку, смотря, как ты садишься на мою кровать. Не знаю почему, но я смеюсь. Ты подхватываешь эту нотку задора и смеешься со мной. И я стараюсь запомнить, оставить этот момент у себя в голове целиком, не упустив ни единой частички, проскользнувшей от моего взгляда.       — Хён, а знаешь, — начинаешь ты, отпивая из кружки, — давай проведем сегодняшний день вместе?       Мое сердце пропускает добрых три удара, и я пытаюсь осмыслить только что услышанное предложение. Возможно, ты действительно сказал то, что услышал я. Но разве у тебя сегодня не запланировано очередное свидание?       — Я отменил его, — читаешь ты мои мысли. — Хён болеет, я не могу оставить его одного в таком состоянии.       И почему-то становится так тепло. Не знаю. Может, чай начал действовать или теплая одежда. Но так хорошо-хорошо. Я смотрю как ты улыбаешься, и мои губы на автомате растягиваются.       — Погоди, а откуда ты достал чай? — вспоминаю я. — Я ведь не ходил в магазин…       Но ты лишь прикладываешь указательный палец к своим губам, улыбаешься еще шире и делаешь очередной глоток. И больше не хочется ни о чем думать. Лишь бы этот день не заканчивался.       А где-то в кармане твоих джинс названивает телефон. А хён, живущий в соседней комнате общежития, недоумевает с пропажи заварки для чая. Но сейчас плевать на все. На данный момент существуем лишь мы, чай и твое тепло, заполнившее помещение целиком и без остатка.