Кенсу никогда особо не привлекали девочки. Я повторюсь:
никогда. В классе седьмом, пока друзья петушились и дергали девочек за косички и юбки, он просто стоял в стороне, посмеиваясь, но не понимая к чему это.
Каминг-аут дался тяжело: пятнадцатилетний Кенсу проплакал целую ночь под одеялом, после того как взбешенный отец ударил его. Ближе к утру к уставшему и заснувшему Су тихо зашел Минсок, сел совсем на краю и мягко-мягко коснулся дрожащей ладонью темных волос. Щеку саднило, внутри что-то дрожало, и Минсок сам трясся, пока слушал тихое сопение младшего братишки. Отец принял это через какое-то время. Кенсу благодарно всхлипывал каждый раз, когда замечал книги на тему ЛГБТ, которые тот совсем поздними вечерами читал у себя в спальне, слышал, как Минсок показывает ему видео про геев, видел разные брошюры на тему того, какое жесткое давление оказывает общество на людей нетрадиционной ориентации. Через некоторое время, Кенсу снова оказался в отцовских теплых объятиях, а еще через немного они уже спокойно шутили, что раз уж Кенсу у них пропащий, старшему Минсоку придется отдуваться за двоих. Сейчас у него нет проблем ни с семьей, ни с принятием себя. У него есть всего одна проблема: старший брат. Минсок, по словам папы, был «весь в мать, даже глаза такие же – лисьи», всегда был очень общительным и позитивным. Люди к нему шли легко, тянулись, словно на веревочках, и отлепиться не могли, несмотря на то, что он был тихим, рассудительным и спокойным, как и младшенький, поэтому неудивительно, что у них в гостях постоянно кто-то был. Кенсу, как младшего, разумеется, постоянно дразнили. Несмотря на то, что Минсок не особо далеко ушел от брата в плане роста, «коротышкой» был именно Кенсу; но все эти глупые прозвища и потрепывания по голове – ничто. Самый главный раздражающий фактор в Минсоке – его лучший друг.
Пак Чанель.
Что вообще вразумительного можно сказать о Пак Чанеле? Это эдакое высоченное существо, предположительно эльфийского происхождения (если принимать в учет его идиотские огромные уши), шумное, глупое и совершенно не имеющее понятие о такте и вежливости. По крайней мере по отношению к Кенсу.
Практически каждый день Минсок в компании
этого приходят домой, бесят милого маленького Кенсу и уходят цеплять однокурсниц. Младший постоянно бесится при виде Чанеля, постоянно отмахивается от распахнутых в объятиях длинных рук; его раздражает, как Чанель голосит своим басом в соседней комнате (и, разумеется, его отлично слышно), и, да, как уже все могут понять, у Кенсу жутчайший, сильнейший, огромный (как сам объект воздыхания) краш на Чанеля. Который, Пак, ага. Кенсу смеется и рыдает, едва задумывается об этом. Бэкхен, его лучший друг и по совместительству главный клоун их класса, об этом знает и не устает подкалывать и так раздраженного самим существованием этой дурацкой влюбленности Дио.
К уничтожению нервных клеток бедного Кенсу прибавляется еще и тот факт, что он чертов извращенец. Но прежде, чем мы перейдем к объяснению, стоит упомянуть, что Кенсу еще и целка. И он боится, что таким останется на всю жизнь. Потому что больной Кенсу возбуждается только при просмотре всякой порнушки.
Только при просмотре порнушки. И смотрит он ее постоянно: в его телефоне нет ничего, кроме порно, эротики, хентая, хоум-видео, фильмов для взрослой аудитории, ну и номеров друзей. Его компьютер под завязку набит всякими непотребными видео и картинками, он знает столько порно-сайтов, сколько не знает самый главный извращенец земли. Он не может этого объяснить, но постоянная нужда, которая находится где-то внутри, каждые несколько часов звенит колоколами, стучит в барабаны и орет - и он идет в комнату, запирается и смотрит порнушку. Это настолько вошло в обиход, что у него везде натыканы разные кадры из видео, фото парней нагишом и еще куча разного дерьма, о котором, он надеется, никто и никогда не узнает.
И этот день совершенно не отличается от предыдущего. Кенсу привычно заходит в пустой дом, кидает наполненную толстыми учебниками сумку в угол и тут же поднимается к себе в комнату. Он достает смазку, включает наугад видео и, скинув жесткий школьный пиджак, ложится на кровать. Пока из динамиков доносится отвратительная даже на слух актерская игра, Кенсу неспешно вынимает пуговицу штанов из петли, тянет собачку вниз и кладет теплую руку на еще пока вялый член. Парень с экрана уже трахает себя двумя пальцами, громко стеная, пока Кенсу, кинув взгляд на экран, рвано выдыхает, чувствуя, как из-за видео у него встает. Он нетерпеливо стягивает брюки и белье, откидывая одежду в угол, выливает немного смазки на пальцы и, задержав дыхание, потирает вход. Горячее колечко мышц под едва гнущимися пальцами ощущается мягко-мягко, он дразнит вход, слегка царапая нежную кожу вокруг, и наконец вводит палец, не сводя глаз с экранного разложенного мальчика. Внутри мягко и плотно обхватывают стенки ануса - Кенсу на пробу шевелит пальцем и, не сдержавшись, хнычет. Парень с экрана словно в насмешку стонет одновременно с ним, и Ким заводится еще больше. Второй палец входит мягче и доставляет куда больше удовольствия, потому что брови Кенсу в экстазе ломаются, а сам он мягко прогибается в спине, неловко начиная насаживаться на свои пальцы, стонет громче, и дышит чаще, и тут громко хлопает входная дверь, а звонкий голос Минсока оповещает:
- Кенсу, я дома!
- И я дома!
Твою мать, в ответ думает Кенсу, потому что это Пак Чанель и потому что он и правда чертов извращенец. Он хочет, чтобы Чанель
прямо сейчас же ему вставил. Чтобы зашел в комнату, выдрал его, залил спермой все внутри и… Черт, надо ответить.
- Хорошо, - хрипло кричит он в ответ, тут же вынимая пальцы и разочарованно выдыхая. Кенсу откидывается на спину, громко фыркает и, хмыкнув, тут же подскакивает. Сейчас же выключает видео, в котором, слава всем богам, делали минет и стонали не так громко, надевает наголо домашние шорты и майку и выбегает из комнаты.
- Да, привет, - все еще хрипло здоровается он и, незаметно вытерев маслянистые пальцы о стену, откашливается. – Как дела?
Минсок окидывает его скептичным взглядом, снимает наушники и фыркает.
- Мелочь, тебе не холодно в шортах-то бегать? Нормально у меня дела, - устало отмахивается старший. – Мы ненадолго, скоро уйдем на тренировку. Я только в душ быстро схожу.
Кенсу жмет плечами, ладно, и переводит взгляд на гостя.
- Здорово, пингвиненок Су! – лыбится Чанель, и Кенсу морщится. Мерзость какая.
- Мерзость какая, - говорит он и тут же увиливает от объятий. Мерзость какая. Ему это понравилось. Он бы хотел, чтобы только Чанель так его называл, чтобы Чанель больше никому таких милых прозвищ не придумывал и –
вот мерзость-то. Кенсу всего передергивает. Он такой придурок. Чанель в ответ строит грустную мордашку и, сейчас же забыв про недружелюбного мелкого, догоняет Минсока, набрасываясь на него с обнимашками. А Кенсу стоит один, как последний идиот, и неловко потирает ногу другой ногой. И видит, как Минсок тыкает локтем в чужие ребра и бормочет что-то вроде «отвали», после чего показывает Чанелю средний палец и идет в душ. Тот на это только хохочет.
- Я в комнату, дверь сами закроете, - бормочет Су, - и передай брату, чтобы по пути домой купил капусту.
Кенсу уже хочет хлопнуть дверью своей комнаты, как вдруг ее тянут назад, а его самого без особых на то усилий выпихивают обратно в коридор. Чанель совершенно бесцеремонно врывается в его комнату и плюхается на кровать, где только что валялся полуголый Кенсу. И там же валялась чертова смазка, на которую парень только что сел.
- Ауч, пингвиненок! Что это за херня? – обидчиво орет Чанель, доставая небольшой тюбик и поднося его поближе к глазам. – «Glide In - ультрадлительная качественная густая смазка с использованием силикона предназначена для тех, кто любит долгий и красивый секс—»
Очухавшийся Кенсу резко выдергивает у старшего тюбик и краснеет по-сумасшедшему. Дерьмо. Дерьмо.
Дерьмодерьмодерьмо. Что теперь? Что делать? Стыдоба…
Офигевший дурацкий Чанель просто лупит на него своими дурацкими глазами и растерянно проводит рукой по своим дурацким волосам, а потом… ухмыляется, прищуриваясь. Дерьмо! Кенсу возмущен. Его возмущению нет предела! Этот идиот ухмыляется! Кенсу возмущен.
- Пошел… вон из моей комнаты! – верещит он, топая ногой в бешенстве. – Придурок!
Чанель тут же легко и плавно встает и медленно подходит к Кенсу, пока тот пятится от него подальше. Они скользят как два идиота, пока Су не врезается затылком в стену. Боже, они словно в идиотском клишейном фильме, и Кенсу не хочет из него выходить.
- Малыш Су, - шепчет ему в волосы Пак, - такой хорошенький и невинный… настоящий извращенец.
Кенсу тут же подскакивает и краснеет еще больше, потому что он
и правда извращенец. Ему честно не хочется быть глупым и маленьким истеричкой (именно истеричкой, вот прямо так), но его руки сами по себе взлетают вверх и
истерично бьют старшего по груди. Тот, вполне ожидаемо, тут же перехватывает их, крепко сжимая у запястий, и Кенсу просто не может не заметить, как его широкая крепкая ладонь без проблем обхватывает две руки. Черт.
- Кенсу, - голос у Чанеля хрипит, - ты тут что, лежал и трахал себя, да? И как, приятно? Нравилось?
Кенсу зло шмыгает: Чанель сейчас такой опасный и горячий, такой сексуальный, что в ушах заложило и в глазах все расплывается, а у него даже разок член не дернулся.
Предатель. Кенсу зло жует губу, чувствует, как запястья начинают ныть из-за крепкой хватки и думает, что ему уже нечего терять.
- Ага, - злобно говорит он, - офигенно. Очень понравилось. И если бы ты и Минсоки-хен не пришли, я бы уже все пять пальцев в себя засунул.
Кенсу видит, как у старшего глаза темнеют резко, как неспокойно и громко он дышит, как ладонь сдавливает запястья еще сильнее, и в голове младшего мелькает мысль, что он, скорее всего, еще и мазохист. Ну, приехали. И как раз тогда, когда Чанель наклоняется, чтобы поцеловать Кенсу, вода в ванной перестает шуметь.
Они тут же шарахаются друг от друга, как коты мартовские: старший пулей вылетает в гостиную, а Су тут же закрывается на замок – как раз вовремя, потому что секундой после выходит Минсок. Дерьмово. Кенсу со вздохом сползает вниз по двери и бьется головой об дверь. Невероятно дерьмово. Он откидывает идиотский тюбик куда подальше и прячет красное лицо в руках. И что теперь... Вот что вообще в таких ситуациях делают? Кенсу слышит, как хлопает входная дверь и набирает один из семи контактов на телефоне.
- Бэкхен, ты обязан мне помочь.
***
Кенсу – больной на голову, потому что в ту же ночь, пока отец и брат мирно спят в своих комнатах, он проводит все свое время, отведенное на отдых перед учебой, за просмотром всяких идиотских эротических картинок. А потом думает,
да какого черта вообще, и включает видео. Рука непроизвольно тянется к паху - он сжимает пальцами уже вставший член и, закусив одеяло, приглушенно стонет. Черт, как же хорошо.
И тут он чувствует как кто-то ложится в его постель.
- Привет! – светит улыбкой Чанель.
Что, думает Кенсу в ответ. Потому что в его кровати валяется рыжеволосый придурок, который чуть не трахнул его днем, в три ночи ворвался в чужой дом через открытое окно и сейчас лезет к нему в кровать. Чанель, пока прибалдевший Кенсу не очухался, тут же седлает его.
- Только не кричи, ок? - шепчет старший, подмигивая, и Кенсу очень хочется выбить ему глаз. Внутри что-то плещется и кипит. Республика Корея в опасности затопления, просим всех жителей спокойно и быстро эвакуироваться из страны.
- Да ты точно обалдел, - выдыхает он. – Я ж сейчас заору.
Чанель тут же хмурится и медленно качает головой. Кенсу вдыхает побольше воздуха.
- Минс—
омфххых!!!
Чанель крепко целует его, и недовольный крик об изнасиловании тут же перетекает в протяжный стон. В наушниках все еще напыщенно громко стонет парень, а член Кенсу стоит колом и падать явно не хочет.
Старший невозмутимо стягивает с Кенсу футболку, пока тот не начал вновь возмущаться, и задевает провод с наушниками. Громкий стон из телефона разносится на всю комнату – и они так и застывают, выпучивший глаза Кенсу и Ёль с одеждой в руках. Кенсу тут же краснеет.
- Подожди… я-я… давай оставим так… пускай… я—мне… мне так… я… - заикается он, пытаясь сделать чуть потише. Корея на половину в воде, срочно спасайтесь.
Чанель смотрит на него сверху вниз: Кенсу красивый, совсем еще
маленький, юный, смешной такой в этой своей растерянности, красный, как помидор, и невероятно милый. А еще предельно сексуальный. Его черные волосы растрепаны по подушке, мягкий впалый живот, покрытая мурашками и родинками нежная кожа словно блестит в свете тусклых фонарей. Чанель повержен. Так что он просто кивает и нежно прижимается губами к бормочащему глупости Кенсу.
Кенсу слишком неумелый, а Чанель слишком возбужден и у него нет никаких сил терпеть. Он беззаботно ставит засосы на шее и в ключичных впадинках, которые у Кенсу глубокие и нежно-молочные. И младший так сладко стонет, и его всхлипы сливаются с пошлым хлюпаньем из видео, Чанеля тут же мутит и крутит, он кусается и зализывает, его шершавые, мозолистые руки щекочут и царапают во всех нужных местах. Кенсу едва слышит, что происходит, все заливает водой - он и Корея в полнейшем дерьме. В глазах одна темень, в ушах – порно, но Чанель здесь, он ближе и реальнее: Кенсу ведет от двоякости. Когда внутрь проникает первый палец, он понимает, что его каждодневные «растяжки» имеют хоть какой-то плюс: не больно почти. Поэтому он хрипит что-то невнятное (что, как оказывается, на деле звучит как
«ещ—пожалуйста, Ча—нель… хен, я…») и подмахивает бедрами. Чанель нежно целует выпирающую тазобедренную косточку и, мягко поглаживая вход, на пробу толкает второй палец. Парень из видео громко стонет, и Су тут же зеркалит – стонет так, что Чанель шипит на него. Кенсу хорошо, даже очень, поэтому он совсем не замечает, как пальцы через некоторое время сменяются членом. Член у Чанеля тяжелый, большой и весь мокрый из-за предэякулята - и всего это из-за него, Кенсу. Младший стонет и чуть слышно шепчет:
- Чанель, я ни с кем еще—я девственник, и я… ты мне... нравишься, я—
Чанель снова целует его, мягко и мокро, пускает язык по чужому небу и резко входит. Кенсу громко вскрикивает и тут же стонет. Ох. Хорошо так, что глаза закатываются. Кенсу слышит, как в порно кто-то грубым голосом приказывает умолять, но у него сливаются миры, он открывает рот, шумно выдыхая и едва ли не слезливо просит:
- …еще—скорее… я хочу тебя, мне так хорошо, еще, пожалуйста…
Чанель сверху рычит и наконец задает быстрый темп. Кенсу узкий и горячий, извивается весь на мокрых простынях и говорит какое-то дерьмо, от которого у Чанеля белки кровью наливаются. Разгоряченный Пак сдерживаться не умеет и не хочет: хватает Су за волосы и тянет назад:
- Давай, проси, - Кенсу едва слышно хлюпает носом, и Чанель трясет его за волосы. – Давай, Кенсу-я, ты ведь хочешь.
Кенсу прет по всем фронтам: он чувствует, как собираются слезы в глазах, как саднит задницу, как фальшиво стонет в ухо порно-актёр и сдается - поздравляю, Южная Корея полностью затонула.
- Хо…чу… хочу… пожалуйста, Чанель,
пожалуйста…
То ли младший на него так влияет, то ли Пак сам больной на голову, но после этих слов он гортанно стонет и, закинув чужие ноги за плечи, буквально втрахивает разбитого и мокрого Су в постель.
Кенсу кончает обильно и громко, пальцы на ногах сжимаются в судороге, внутри все колошматит по-бешеному, брови ломаются, а этот идиотский Чанель все продолжает задевать разбухшую простату и поглаживать уже вялый, чересчур чувствительный после оргазма член. Буквально пару движений - и Чанель тоже кончает, сильно схватившись за чужие бедра.
***
Очухиваются оба только спустя некоторое время. Кенсу с удовольствием замечает синяки и засосы, едва ощутимо касается пальцами пульсирующего входа, с ненормальным удовлетворением замечает, что и порнофильм подошел к концу и мягко прижимается к молчаливому Чанелю.
- Эй, Су, - голос у старшего всегда был низкий, но сейчас стал еще глубже, глуше, и Кенсу всего передернуло. – Все хорошо?
Что за идиотский вопрос, думает младший, а сам молча кивает.
- Прости, я не переборщил? – негромко спрашивает Чанель и сам касается припухшего колечка. Кенсу тут же выгибается в спине и стонет.
- Нет… все нормально… - хрипит он, тут же уходя от чужих пальцев, и взамен притягивает старшего в поцелуй.
Чуть погодя, уютно устроившись в кольце чужих рук, Кенсу неловко прокашлялся.
- Я… Я вроде как, ну знаешь, зависим от порнушки и всего такого… - как
глупо - он краснеет. Это глупо, что он краснеет, поэтому он краснеет еще больше. Боже, стыдоба…
Чанель моргает.
- Кенсу, знаешь, обычно после секса люди обычно про чувства говорят, - тихо и ласково хихикает он, - но вообще, мы, вроде, все такие, - улыбается Пак, крепче прижимая к себе мелкого. – Не надумывай. То, что ты пару раз в неделю передергиваешь втихаря – это вполне себе норма.
- Чанель, ты не понимаешь, - печально качает головой Кенсу, оторвавшись от теплой груди. – Я болен. Тебя разве не удивило, что я попросил оставить видео даже тогда, когда мы с тобой… ну… Это все потому, что без порно я не могу возбудиться… не могу кончить, понимаешь? Это ненормально, это болезнь – пиктофилия.
- А… - тянет Чанель, видимо, наконец задумавшись об этом серьезно. Кенсу захлопывает глаза и почти не дышит. Ему не хочется отпускать Чанеля сейчас, когда он наконец его заполучил, но он хочет быть честным и…
- Так… - медленно говорит старший после минуты молчания, - получается, ты пиктофил. Пиктосильник… нет, стой, это звучит как-то неправильно… Пик—пифк--тозил…Пикто…
- Уверен, что ты только что сказал что-то вроде названия динозавра, - фыркает Кенсу, и Чанель не может не заметить, как подозрительно блестят круглые глаза и дергается неустойчивый голос.
- Расслабься тогда, динозаврик Су, - смеется он, сгребая того в неожиданные медвежьи объятия. – Может это и болезнь, но на всякий яд есть противоядие, - шепчет Чанель, навалившись всем телом на младшего. Тот толком даже видеть не может, дышит горячим воздухом прямо в голую грудь и сжимает ладошками чужую спину, - не бойся ничего. Я схожу с тобой к врачу или куда нам там надо будет сходить, вместе все будем это делать, я никому ничего не скажу. Обещаю.
Это так сопливо и мерзко-романтично, что младший не удерживается и всхлипывает. Чанель крепко прижимает его к себе и целует в висок, и Кенсу кажется, что теперь все будет хорошо.
