ambiguous

Каждый из нас хотя бы раз в жизни мечтал отмотать время назад, и я не стал исключением. Я тысячу раз представлял себе, как мог бы отшить Рёгу в день нашей первой встречи, но всё равно понимал, что не смог бы сделать этого. Вы бы тоже не смогли, если бы стояли так близко и смотрели в его охрененные глаза. Никто не смог бы. Разве можно отказать такому очаровательному мужчине? До того, как я встретил Рёгу, в моей жизни всё было точно так же, как и у всех. Я был типичным семнадцатилетним парнем средней херовости. Не урод, но и не писаный красавец, не тупица, но и не гений, не нищий, но и не мажор. Просто один из тысяч ничем не примечательных молодых людей. Но он почему-то выбрал именно меня. Разглядел во мне что-то, что его зацепило. И мы вместе нашли между "семнадцать" и "двадцать пять" ту самую золотую середину, на которой и сошлись. Я чувствовал себя достаточно взрослым, а он со мной становился будто моложе своих лет. Это было непередаваемо и это заставило меня поверить в то, что я особенный. - Блин, эту придётся удалить, - горестно вздохнул Юуки, раздражённо тыча пальцем в своё собственное лицо на фотографии. - У меня будто вообще глаз нет! - Не вздумай. - Тогда хотя бы обрежу. Вы с Рёгой получились неплохо, а меня таким лучше не видеть никому! На самом деле фотка была более чем потрясной, и дурашка Юуки, наверное, просто прикалывался. Или, что более вероятно, не хотел, чтобы кто-то видел его счастливым - на изображении он улыбается широко-широко, и картину не портят даже его почти закрытые глаза. Он правой рукой обнимает Рёгу и меня, тем самым заставляя нас приблизиться друг к другу, а левой держит свою лыжную маску. Сам Рёга, наверное, хотел спустить маску на шею, но то ли не успел, то ли забил, так что она осталась где-то посередине, прикрывая его подбородок. Поднявшись взглядом выше, я наткнулся сначала на его изогнутые в улыбке пухлые губы, а потом и на чуть сощуренные глаза, смотрящие прямо в душу даже с фотографии. А что насчёт меня самого? Я просто касаюсь его щеки носом, но глаза кошу в сторону объектива, хотя очень хотелось тогда смотреть только на него. Я до безумия люблю Рёгу, вот такого, одетого в толстую куртку, забавную белую шапку с помпоном и лыжную маску. Именно такой Рёга познакомился со мной на одном из горнолыжных курортов Хоккайдо, когда я проводил там каникулы вместе со своими одноклассниками. - Эй, ребята, доброе утро, - он, весь такой сияющий и бодрый, подошёл к нам ещё в самый первый день, когда мы с Юуки копошились на заснеженной вершине одного из не самых крутых склонов. - Вы чего тут застряли? - Всё никак не могу этого идиота заставить на лыжи встать! Может, у вас получится? - в тон ему ответил Юуки, несильно толкая меня в плечо и поднимаясь с колен. Теперь на земле рассиживался я один. - Думаю, попробовать можно, - улыбнулся он, протягивая мне руку. - Меня Рёга зовут. А вас как? - Я Юуки, а этот придурок - мой лучший друг, Йо-ка. - Окей, приятно познакомиться. Так чего же, Йо-ка, ты сидишь тут, а не катаешься вместе со всеми? - Потому что не умею, - буркнул я, старательно делая вид, что сидеть в снегу не такое уж и фиговое занятие. - И не научишься, пока не встанешь! - возмутился Юуки. Ну ещё бы. Мы тут торчали не меньше получаса, и это время Юуки мог потратить с пользой. - Я тут всего лишь во второй раз, но уже прекрасно езжу! - А ты, наверное, впервые здесь, да? - продолжая сжимать мою ладонь, спросил Рёга будто это не было очевидно. - Да, - тупо кивнул я, не зная, что еще можно ответить. И тогда Рёга резко дернул меня за руку вверх, заставляя подняться на ноги, к которым уже были пристегнуты дебильные прокатные лыжи, которые разъезжались в стороны, стоило мне встать. Вероятно, сначала он планировал просто поставить меня на ноги и, например, толкнуть к склону, но вместо этого его руки обхватили мои плечи, а я сам неуклюже уткнулся лицом в его толстый шерстяной шарф. - Ну так что, Йо-ка? - послышалось сверху, и я поднял голову, столкнувшись с ним взглядом. - Будем учиться кататься на лыжах? - Будем. Всю следующую неделю он абсолютно безвозмездно помогал мне не падать, а в предпоследний день отдыха мы вообще решились устроить соревнования втроём. Победил, конечно же, Юуки, который оттачивал свои навыки в то самое время, пока Рёга безуспешно старался растолковать мне, что нужно делать во время катания и чего делать нельзя ни в коем случае. Сам он пришёл вторым, на что бессовестно в свои двадцать пять заявил: "Старею!", мне же осталось довольствоваться тем, что я хотя бы нигде не грохнулся и ничего себе не сломал. - Он там до конца месяца остался? - поинтересовался Юуки как бы между делом. - Ой, смотри, как клёво получилось! Я подвинулся ближе и уставился в ноутбук. Да, пожалуй, эту фотографию можно было считать самой лучшей из всех, что мне удалось запечатлеть в те невероятные дни. На ней Рёга отклонился вбок, выгибаясь невероятно грациозно, а его широкая белозубая улыбка, пожалуй, могла бы посоперничать в ослепительности с окружающим его снежным миром. Рёга не был в курсе того, что я его фотографирую, и потом, когда мы вдвоём сидели в его номере и просматривали фотографии, очень удивился своему собственному выражению лица. - Неужели я так всё время скалюсь? - Да брось, у тебя классная улыбка. Такая... счастливая. - Ну так ведь я счастлив, - рассмеялся Рёга. - Почему бы и моей дурацкой улыбке не выглядеть счастливой? - Тебе для счастья достаточно на лыжах покататься? - Для счастья мне достаточно покататься на лыжах с тобой. А потом мы просто долго целовались на его кровати, даже пропустили ужин, и вместо него пошли гулять ночью в лёгкий снегопад. Голод дал о себе знать ближе к трём часам утра, и мы полакомились вафлями, купленными в маленьком круглосуточном магазине. А потом пошли в его номер и снова целовались, до рассвета, чтобы потом уснуть ближе к шести в объятиях друг друга и проспать всё на свете - завтрак, утренний спуск, обед и какую-то там экскурсию, на которую повела всех наша сопровождающая, которой, видимо, было совсем всё равно, где там я шляюсь. - О, вот ещё прикольные, - Юуки продолжал в сотый раз пересматривать фотографии, уже и позабыв о своём вопросе, а я задумался. До конца месяца оставалось чуть меньше двух недель. Потом Рёга должен был вернуться домой, правда, куда именно, я так и не успел узнать. - Так вы из Токио? Круто, - сообщил он как-то за ужином. - Я недалеко живу, всего полчаса на машине. - У тебя тачка есть? - ахнул Юуки, и уже тогда разговор пошёл на совсем иную тему. Тачки у Рёги не было, но он пообещал, что в этом году точно получит права. Будто они были нам с Юуки нужны, а не ему самому... - Наверное, ему там скучно без нас, - решил Юуки, выключая ноутбук. - Скинешь мне потом фотки, окей? - Без проблем, - я кивнул, поднимаясь на ноги. Заняться было решительно нечем, поэтому я вызвался ещё и проводить Юуки до дома. Возврашаясь назад, я вслушивался в гремящую в наушниках музыку и думал о чем-то отвлеченном, но внезапно завибрировавший в заднем кармане телефон заставил меня резко остановиться. Мне очень хотелось увидеть, что звонит Рёга, но это оказался всего лишь один из моих одноклассников. - Шоя, у меня нет прошлогоднего конспекта по литературе, - вместо приветствия заявил я, чтобы отделаться сразу, но друг, как оказалось, собирался обратиться вовсе не за этим. - Ты за кого меня вообще принимаешь?! - шутливо возмутился он. - Я с тобой дружу не ради литературы, ясно? И, между прочим, я звоню предложить тебе сходить на новый фильм с этой... как её... короче, смазливой европейской блондиночкой в главной роли! Отзывы хорошие, а ещё говорят, и экшн есть, и сиськи! - Экшн и сиськи? Ну, не знаю... А что по этому поводу думает Татсуя? Он пойдёт? - Да блин, - Шоя вздохнул как-то совсем тяжело, и я наконец понял, что зовёт он меня с собой не от большой любви, а потому, что его собственная большая любовь просто-напросто отказалась. - Он сказал, что не собирается поддерживать массмедиа в их стремлении как можно больше объективизировать женскую сексуальность и что не станет платить деньги за сексистское кино, на которое идут только неудовлетворённые мужики. - Господи. Я даже слов таких не знаю. - Да я тоже! К тому же, я уверен, что что-то напутал и передал не дословно. Так что если вдруг ты что-то неправильно понял, то я не виноват, окей? - Окей. Знаешь, мне кажется, он попросту скрывает за этими заумными словечками ревность, а на сексуальную объективизацию женщин ему крайне похуй. Просто он не может смириться с мыслью, что ты имеешь к женской груди какие-то особые чувства. - Да какие там чувства? - пробурчал Шоя, в динамике послышался какой-то шорох. - Он реально свихнулся. Считает, что мы все виноваты в том, что женщин считают не более чем дырками в мясе, так и говорит. Я вот так не считаю и уж тем более ни в чём не виноват! - Мир сошёл с ума, - я улыбнулся и постарался придумать, как можно отшутиться и поднять Шое настроение. Потому что если бы он вконец загрустил, меня ждал бы очень длинный разговор, а руки уже начинали замерзать и держать телефон ещё полчаса я бы не смог. - С каких пор геи борятся за права женщин? Свои бы отвоевали для начала. - Вот да, - поддержал меня друг, - все борятся за какую-то хрень, и один я пытаюсь бороться за наши с Татсу отношения... Может, я вообще зря стараюсь? - Не зря. Просто поменьше объективизируй женщин при нём, ладно? - Ладно. Но на сиськи мы всё равно смотреть пойдём, да? Я хотел было сказать, что он снова наступает на те же грабли, но вдруг телефон вздрогнул и я услышал короткий звук, оповещающий о входящем сообщении. Разговор стоило поскорее завершить, так что я решил согласиться, не раздумывая. Шоя обрадовался, сказал, что завтра в шесть вечера зайдёт за мной, и выразил надежду на то, что сексистское кино оправдает наши ожидания. Я попрощался и поспешил отключиться. Несмотря на то, что в Токио было довольно тепло, как для середины января, руки всё равно сильно замёрзли и покраснели. Разрываясь между желанием скорее посмотреть кто там мне пишет и необходимостью сунуть руки в карманы куртки чтобы хоть как-то согреться, я выбрал альтернативный вариант - забежал в первое попавшееся по дороге маленькое кафе, скромная вывеска которого гласила о том, что называется оно довольно привлекательно - Gingerbread House, заказал латте и, хорошенько потерев ладони, достал телефон. Что насчёт встретиться завтра вечером где-нибудь? Отдохну после самолёта пару часов, вещи закину домой и сразу в Токио. Неужели не дотерпел до конца месяца и вернулся раньше ради меня? Уголки губ против воли поползли вверх. Пока я набирал ответное сообщение, всё ещё красноватые подрагивающие пальцы то и дело норовили наделать глупых ошибок в самых простых словах. Разобравшись с грамматикой, я перечитал сообщение ещё раз, размышляя над тем, не слишком ли эмоциональный ответ следует на такой простой вопрос, а потом вообще к чёрту стёр всё и набрал по новой. Сейчас геолокацию скину. Успеешь сюда завтра часам к шести? Рёга, к счастью, успевал, и даже пообещал выйти из дома пораньше на всякий случай. Безуспешно пытаясь спрятать глупую улыбку, я бездумно водил ложкой по молочной пенке, от счастья едва не пропустив тот момент, когда длинный тощий официант с двумя забавными розовыми косичками поставил латте с красной трубочкой на стол и вручил мне маленькую ложечку. Я проводил его взглядом, отмечая, что у меня к нему никакого интереса в принципе нет и быть не может, а значит, Рёга - первый и единственный мужчина, с которым мне захотелось начать отношения несмотря на то, что до него у меня были только девушки. Копаться в себе и своих чувствах сейчас хотелось меньше всего, так что я постарался переключить своё внимание на что-нибудь другое. Например, на свой остывающий латте. День определённо задался, и мне оставалось только предупредить Шою о том, что сексистское кино отменяется, так что ему либо придётся просить кого-нибудь ещё, либо идти самому, либо вместе с Татсуей начинать бороться за права женщин.