the day when we said goodbye to each other forever.

      Несмотря на все пытки, на всю боль, что причинял, как казалось, самый важный человек в его жизни - Амане Юичиро, он не издавал ни звука. Будь то глубокий порез острием ножа; удар с ноги по и так избитому лицу, где практически не оставалось живого места; раскаленная сталь металла по телу, оставляющая вечный узор принадлежности Юичиро – ни малейшего звука.       Показывать слабость не было уделом Ичиносе. Он старался игнорировать невыносимую боль, что заставляло Амане приходить в бешенство и вновь наносить увечья своему столь обожаемому идеалу.       Юичиро видел в нем целый мир, который, как он думал, должен принадлежать только ему. И ему удалось добиться этого, заперев Ичиносе в подвале, при этом предварительно связав его, он, можно подумать, запер дикую птицу в клетке, столь неподвластную.       Время проходило так быстро, словно оно было стекающим песком сквозь пальцы. Юичиро продолжал удерживать своего Глена в этом всеми забытом месте, пытаясь заставить его обратить свое внимание на себя и свои чувства. Амане дал ему все необходимое, будь то крыша над головой и пища, но единственного, чего не хватало Ичиносе, – свободы действий.       Юи не отступится от своего, он слишком упрямый, из-за чего всегда добивается того, что желает. Но не в этом случае. Как бы не хотел Амане, Глен не мог дать ему то, что он требовал. Невозможно заставить себя полюбить человека насильно.       – Я люблю тебя, ты ведь знаешь это, верно? – повторяя все те же слова на протяжении длительного времени, не спеша ходит Юи из стороны в сторону, прокручивая между пальцами незамысловатый металлический кастет.       В данный момент молчание было дороже каких-либо слов. Глен понимал, что Юичиро и так прекрасно знает ответ. Но тем не менее эта тишина приводила в бешенство юношу.       Опустив надменный взгляд на заключенного, Амане прекратил накручивать вокруг пальцев довольно нелегкий предмет, после чего лишь полностью надел его на кисть руки, зажав пальцами. Довольно осмотрев оружие, что красовалось в руке, на его лице заиграла ухмылка.       Замахнувшись, тяжелый удар прошелся по лицу. От резкого удара мужчина практически отлетел в сторону, только скованные за спиной руки, что были привязаны к столбу не позволили этого, откашливаясь кровью и сплевывая ее на холодный бетонный пол.       – Ха-ха, Глен, ты просто очарователен! – озорной смех, что раздался эхом в замкнутом помещении Ичиносе практически не услышал, в его ушах стоял лишь звон.       Оправившись от удара, Глен сел в привычное ему положение, подняв тяжелый, полный отвращения и ненависти взгляд на своего мучителя. Хоть Глен и презирал его, но он не мог полностью ненавидеть. Юи был для него чем-то особенным, даже после того, что сотворил.       – Скажи, Глен, – резко опустился Амане, усаживаясь на бедра мужчины и говоря уже более спокойным голосом. – Чего ты хочешь?       – Ты меня убьешь? – тихим шепотом задал вопрос в ответ на вопрос брюнета Глен, опустив голову на плечо Амане, соприкасаясь лбом с телом юноши.       Молчание, вслед которому Юичиро снял с руки и откинул в угол подвала металлический предмет, после чего поднял старинный пистолет, что лежал рядом на сыром полу. Он снял его с предохранителя, из-за чего издался характерный «щелк». Рассматривать каждую грань огнестрельного оружия Амане приносило огромное удовольствие.       – Подними голову, – вновь этот властный, но в меру спокойный голос, что отчаянно старался скрыть все эмоции.       Глен не мог ослушаться, будто голос Юичиро завораживал и заставлял подчиняться. Тишина, после которой последовало некое шуршание. Как только Ичиносе поднял голову, зеленоглазый опустил пистолет рядом. Протягивая руки к «заключенному», он нежно провел кончиками пальцев по всем ссадинам на лице.       – Ты и вправду прекрасен, – мягко улыбнувшись, по щекам парня потекли горячие слезы, частые перемены настроения были свойственны этому парню.       Глен и не сразу понял, как его губы оказались во власти чужих. Он ощущал тепло чужих рук, что мягко обхватывали его лицо, а также тепло чужих губ на своих. Юичиро целовал его неуклюже и легко, словно боясь этого делать. Глену оставалось лишь смотреть на закрытые глаза Амане, из которых продолжали течь слезы. Но тем не менее Ичиносе ответил на его поцелуй. Но это счастье длилось недолго.       Оторвавшись от сладких и желанных губ, Юи плавно открыл глаза, пристально всматриваясь в удивленные глаза пурпурного цвета. Им не требовалось слов, чтобы понять, о чем каждый из них думает. Лишь кивок Глена дал «разрешение» на дальнейшие действия.       Не прекращая смотреть в чужие глаза, Амане нащупал на полу огнестрельное оружие. Подняв его и взяв поудобнее за холодную рукоять, прислонил к виску мужчины, опуская палец на курок.       – Прощай, Глен, – без каких-либо эмоций проговорил брюнет и с легкостью нажал на курок. – Мы еще встретимся.       Прошедшая насквозь пуля разнесла крупные капли крови на лицо Амане. Юичиро потерял смысл жизни, и теперь ему незачем жить без своего любимого Глена. Трясущимися руками он поднес пистолет к своему лицу, и прислонив дуло к виску, вновь повторил последние слова, с такой же легкостью нажимая на курок.

«Прощай, Глен».