Дождалась

      Этот летний день был необычайно жарок и безветрен, а воздух — настолько сухим, что дыхание удавалось с немыслимым трудом.       Здравомыслящие взрослые никогда бы не сунулись в эту адскую жару и предпочитали отсиживаться в уютных домах с кондиционерами и новейшими вентиляторами, не выходя, так сказать, из зоны комфорта.       Многие дети долго и иногда безрезультатно упрашивали родителей о поездке на море. К сожалению, Триштатье было обделено водоёмами. Из всех источников прохладной воды оно имело только одно озеро и пару городских бассейнов, целиком и полностью заполненных абсолютно счастливыми детьми, не замечающими слегка противную близость с другими представителями человечества, добрыми старушками, в любой момент готовые накормить голодающего внука, постоянно загорающими женщинами до сорока лет, занятыми определённо важной темой счастливые отцы-семьянины под чуть прохладной тенью крыши бара и ещё многими, многими, многими другими людьми, пытающимися укрыться от отвратительной истинно летней погоды.       Человеку всегда чего-то не хватает. Кажется, ты имеешь всё: машину, кров, еду, но человеческая потребность нескончаема. Никогда в скучных реалиях обыденной жизни людская машина желаний не может со скрипом остановиться, металлическим голосом произнести: «Я ничего не хочу» и бесшумно заглохнуть, нет. Если это и происходит, человек просто канет в небытие, и его родственники будут переплачивать деньги за элитную могилу, будь то заначка на очередной пластиковый стакан пенящейся светло-коричневой хлебной жижи или семейное накопление на лучшее образование в области, ведь родители желали, чтобы их детище было самым образованным, а их отпрыск грезит собственной музыкальной группой, но абсолютно всех объединяет потребность сдохнуть не просто так. А она бесконечна, поверьте мне, чёрной дырой она засасывает, жуёт и выплёвывает всё, что может позволить себе личность. Ей всё мало и мало, она просто вечно голодна. Депрессивной, тухнущей, погрязшей в мерзкой сырости и пронизывающих холодом дождях осенью человеку представляется, что прекрасной расцветающей, оживающей весной всё будет иначе, но и тогда он найдёт, к чему придраться, как и этим чертовски жарким летом, когда люди плавают в тесных водоёмах, будто бултыхаясь в горящем котле прямиком из ада. Я знаю, что невольно каждый из присутствующих мечтал о жаре этой воистину снежной, морозной и периодически ветреной зимой. Ну, вот, получите и распишитесь.       И, пожалуй, самое страшное, что все эти потребности в лёгком морозце знойным летом повторяются изо дня в день, из года в год, из века в век, из грёбаного поколения в поколение. Оно было, есть и будет, и ничего, к сожалению, не изменишь.

***

      Они не подходят ни под одну категорию, никогда. Они не взрослые и не дети. Им уже пятнадцать, и всё, что их волновало, были банальные подростковые вещи: общение со сверстниками, мнение других о себе самом, девушки, изобретения?       Два сводных брата. Два сверстника. Два подростка, строящие всё, что взбредёт в молодую голову каждое лето, каждую зиму, всегда.       За это их ценили, уважали, в них влюблялись и ими восхищались за необыкновенную смекалку, любопытство, изобретательность, внешность.

***

— Уф, Ферб, сегодня так жарко! — негромко произнес юноша с красными волосами и побритыми висками и, облокотясь на старое дерево, протёр легкую испарину со лба. Ферб открыл глаза и лениво покосился на брата.       Они бы и дальше сидели в тени благородного дерева, но калитка, громко и противно скрипнув, открылась, и во двор осторожно вошел смуглый брюнет с темными глазами, одетый в потрепанный синий комбинезон. Следом за ним к дереву подошел еще один подросток — шатен, позиционирующий себя, как задиру и хулигана, хотя был добрым и отзывчивым другом. Иногда. Временами. Только со своей рыбкой. А, впрочем, неважно. Парней звали Балджит и Бьюфорд — совершенно разные личности, которые почему-то стали закадычными друзьями. — Место есть? — Вяло задаёт вопрос Бьюфорд и, заметя медленный утвердительный кивок зеленоволосого юноши, плюхается на приятно пахнущий газон. Балджит ещё секунду неподвижно стоит, остановив задумчивый взгляд на чьём-то лице, и, вдрогнув, поспешно следует примеру Бьюфорда. — Как настроение? — поинтересовался Финес, пытаясь сделать максимально весёлый и жинерадостный голос. — Чудовищно. Сегодня в летнем лагере целый час объясняли тему поверхностного натяжения воды, я чуть не заснул, проще некуда! — тут же поделился Балджит. — Да-а… — протянул Финес. Юноши молчали ещё минут пятнадцать, думая о чём-то своём, но не успели мысли затянуть подростков в пучину воспоминаний и проблем, как калитка снова скрипнула, прерывая затянувшееся молчание. Возле нее стояла незнакомая девушка с милыми веснушками, неловко поправляющая светлые волосы. Молчание, лишь недоумённые взгляды. — Привет, меня зовут Э-эмили. Мои, э-э-э, мои родители сняли дом на этой улице. Можно с вами познакомиться? Секунда размышлений и Финес первым подал голос. — Очень приятно, Эмили. Я Финес, это мой сводный брат Ферб… Тот слегка приоткрывает глаза, кивает головой. — … и наши лучшие друзья: Балджит и Бьюфорд.        Балджит улыбается и машет рукой, а Бьюфорд незаинтересованно косится на гостью.       Это была обычная кареглазая девушка пятнадцати — шестнадцати лет, загорелая и слегка обмазанная каким-то белым кремом. Пожалуй, Эмили была стандартной девушкой со стандартной внешностью, если бы не слишком худые ноги и плечи. — Знаешь, Эмили, присоединяйся! Мы тут думаем, что сегодня будем строить. — прервал затянувшееся молчание Финес. — С удовольствием, ребята! Эмили присаживается между Финесом и Бьюфордом — Балджит, ты же знаешь, я терпеть не могу, когда что-что не понимаю. Объясни, пожалуйста, всё, что ты знаешь об этой теме. — Поверхностного натяжения воды? С радостью! Так-с, с чего бы начать? Во-от: — Самое большое натяжение имеет вода. Вода — это жидкость, а в ней расстояние между молекулами равно одной молекуле. Эти молекулы представляют собой упорядоченные скульптуры…

***

      …В общем, отсюда следует, что свободная поверхность жидкости всячески стремится сократить свою площадь, и это, тем самым, даёт шарообразную форму капле, не давая ей растечься и потерять эту самую форму. — Понятно теперь? — Балджит окинул всех многозначительным взглядом и подпрыгнул: Изабелла подкралась к нему и коснулась его плеча. — А что вы делаете? — Задумчиво проговорила девушка, недоверчиво косясь на новоиспеченную гостью. — А, привет, Изабелла, — подал голос Бьюфорд. — а у нас тут новенькая. Эмили, это наша подруга — Изабелла.  — Очень приятно, Изабелла. — Эмили. Неловкое рукопожатие. — Откуда ты приехала? — Из Канады, там сейчас холодновато. — А живёшь сейчас где? — Я… —  О, она живет на этой улице, её родители снимают тут дом.— неожиданно встрял рыжий. — Спасибо, Финес. — лучезарно улыбнулась блондинка. Брюнетка окинула задумчивым взглядом парня и подумала, что в такую девушку влюбиться было бы очень просто. — Так что по натяжению, а? Сейчас слегка жарко, может пойдем купаться в бассейн. — вспомнила Изабелла —Точно! Фе-е-ерб, я знаю, чем мы сегодня займемся! — Юноша широко улыбнулся и поднялся на ноги.

***

Когда рыжая девушка, изнывавшая от жары и скуки, решилась открыть окно, работа уже вовсю кипела. <i> — Ч-что, что они снова задумали? Серьёзно, в такую жару, агрх, Финес, Ферб! — Ну, Кэнде-е-ес, пойдём лучше в молл… — Ты посмотри на них: они отсюда такие маленькие и прижучевельные, как я могу такое пропустить, Стейс?! — Или в бассейн… — Решено, Стейси, сейчас будем придумывать план моего самого ужасного прижучивания в истории! — Или в кинотеатр… Стоп, что? -… та-а-ак, вначале я позвоню маме, а ты быстро забёрешь этот пульт. — Кендес! — О, думаю, лошадь даже не надо будет заказывать, да, определённо, лучше картонного пегаса… — Ке-е-ендес! — Знаешь, однажды мышеловка сработала, конечно, не так, как надо, но может помочь, в принци… — КЭНДЕС! Просто посмотри, что делают мальчишки. — Агрх, — девушка закатила глаза, но всё-таки подошла к окну.