Повелитель Вселенной

Никогда бы не подумал, что меня можно так просто вычислить… Вроде иду себе по улице, никого не трогаю, при виде церквей не кривлюсь, в бабок-нищенок не плююсь, крестики их меня тоже не корежат. Глаза вполне человеческие, серые, прочая внешность тоже не особо примечательная. Какие там красавцы с космами до пола, облаченные в черные кожаные плащи и опирающиеся на трость черного дерева с серебряным набалдашником? Скромнее надо быть, товарищи. Всем брать с меня пример — рост средний, волосы русые, глаза серые, одет неброско. Но со вкусом — недорогие джинсы, удобные кроссовки, футболка хлопковая, куртка, правда, настоящая кожа, но кого е… волнует чужое счастье? — Дяденька, а вы настоящий демон? И вся маскировка летит обратно во дворец. — Малыш, с чего ты это взял? — я совершенно натурально удивился, ну мне казалось, что натурально. — Я же вижу, — храбро пропищал человечий детеныш, не выпуская из рук подол моей куртки. Ах, у… дивителен ты, мир смертных. — Ну, допустим, что я демон. И что, малыш? Изгонять будешь? Ребенок явно растерялся, руки убрал. И разревелся. Я тут же ощутил себя каким-то мудаком, который детей до слез доводит. Не знаю, каким демонам там приятно чуждое страдание. Не, ну приятно, но когда ты к этому хоть как-то причастен. А вот когда истерика, причем самая натуральная, тут хоть демон, хоть ангел — либо свинтить подальше, либо начать успокаивать. — Ну так что у тебя случилось? — А давайте, я вам душу продам? А вы маму вылечите? — Да на кой-мне твоя душа? И вообще, к маме надо врача вызывать… Не спорю, что в наше время медицина такая, что к больному на вызов демон придет скорей, чем медик, но я-то тут при чем и с какого боку? У меня медицинского образования нету. — Врачи не приедут, потому что папа пьет… Я вздохнул, вытащил из кармана платок и принялся оттирать зареванную мордашку белокурого создания, впрямь чем-то смахивающего на ангелочка. К моему удивлению, это оказался паренек, которого я сперва за девочку принял из-за слишком субтильного телосложения. — Так от меня-то ты что хочешь? — Вы же все можете. Вылечите маму. Приятно себя сознавать всемогущим, ага, пускай даже несколько секунд. А детеныш еще и вцепился в мою руку и меня куда-то поволок. Ну ладно, посмотрим, что там вообще такое творится. — Мама очень хорошая, она красивая. А папа ее бьет. Потому что она ему не дает денег. Ну что, Господи, доволен тем, что насоздавалось? Заметь, демоны тут ни при чем, я в руки отцу бутылку не совал, в глотку не вливал и жену мучить не заставлял. И вообще, ребенок к страшному дяде-демону побежал, а не в церковь молиться. Квартира оказалась маленькая, очень темная, захламленная так, что любая свинья бы брейк станцевала от счастья в таком хлеву пожить. Детеныш, даже не попросив разуться, протащил меня в комнатку, где на диване, часто и мелко дыша, лежала женщина. Красивая женщина, впрямь, коса, пусть и спутанная, толстенная, сама бледная, святая какая-то, мне аж неуютно стало. А потом я разозлился — краса ангельская безответная, мужа распустила, а мне разгребай? — Вылечите маму, — снова попросил детеныш. — Я вам душу отдам. — Да на кой мне твоя душа нужна? — снова заунывно повторил я, проводя ладонью над лицом женщины. Все ясно, это не болезнь, это кто-то из мелких присосался. Ну ничего, после моей ауры они тут лет сто не покажутся. А больше этой семье и не надо. — А ты, бля, кто, бля? — на пороге возник отец семейства. Я развернулся, выпустил крылья, прошедшие сквозь стену, оскалился: — Твоя одичавшая совесть. Мужик икнул и обоссался. Мда, авторитет в глазах сына теперь точно подмоченный. — Еще раз засеку, что ты в таком виде приперся или на жену руку поднял, снова приду, понял? И загрызу. Женщина на диване пошевелилась, протяжно вздохнула. Лицо разгладилось, на губах снова играла улыбка, знакомая, надо сказать. Знаю, кого я теперь буду шантажировать тем, что его потомок мне душу два раза предложил. — Мама выздоровела? — детеныш обрадовался. — Выздоровела. И папа теперь пить не будет. Можно много тысяч лет зваться Владыкой Ада, можно править сонмами демонов, можно сколько угодно ощипывать крылья ангелам, утверждая, что свет не всегда сильнее. Но по-настоящему всемогущим себя чувствуешь, когда на тебя с восхищением смотрят детские глаза, в которых ты сильней всего и вся. — Люцифер, где ты шатался? — Да так, самооценку до небес задирал в смертном мире. — Успешно, судя по улыбке? — Более чем.