Третий величайший клан.

Я очнулась от невероятной боли в ноге. Ничего не помню. В глазах темнело. Серо-черный туман то постепенно рассасывался, то вновь густел, а я, не теряя ни минуты, и сквозь него пыталась определить свое местонахождение. Непонятные звуки настойчиво бились о голову. Раз за разом все сильней, отчего в висках неприятно пульсировало. Взглянув на ногу, я обнаружила два аккуратных укуса. Позже — еще один. Нечеловечьих зубов дело, скорее, чьи-то клыки. Ранки были глубокими и сильно кровоточили. Звуки не прекращались. Они превращались то в шум, то просачивались в уши и приобретали вполне внятную форму. «Вставай.» Безразличный. Властный. Этот голос повторял одно и то же слово, не уставая. Когда туман полностью растворился, я без труда смогла оглядеться. Кафель. От его холода тело, которое и без того жутко ныло и болело, сводило, вначале доставляя легкую боль, затем действуя, как обезболивающее. Холодно, зубы стучат. А внутри будто пожар, так жарко. Я попробовала пошевелить рукой. Оцепеневшее тело не слушалось, будто и вовсе не было моим. Подняла глаза. Зажмурилась. Непривычно яркий свет. Передо мной сидел парень в красном пиджаке, с непонятными вышивками на платке, который был повязан на воротнике молочной рубашки. Стройный. Молодой. Красивый. Над губой виднелся небольшой свежий шрам. Серебристые волосы послушно лежали, слегка касаясь его широких плеч. Он сидел на темном кресле, а у его ног лежали две собаки. Только вот крайне странные собаки, большие слишком. Слишком. Он сидел, деловито сложа ногу на ногу. Внимательно осматривал меня, но без особого интереса. Мне бы сейчас тоже хотелось взглянуть на себя. Он повторил: «вставай». Я лишь посмотрела ему в глаза и нахмурила брови. Встать и не пыталась, знаю же, что не смогу. Да и, по-моему, мои прокусанные и окровавленные ноги дают понять, что я не в силах. -Что-нибудь помнишь? Мотнула головой и опустила взгляд. Не могу подолгу смотреть людям в глаза. Ну, не могу. Так, думай. Что с тобой сделают? Пустят на корм этим собачарам? Может, мне уже пора кидаться ему в ноги и молить о пощаде? Кинулась бы, да не в состоянии. Быть может, хватит и того, что я и так лежу почти у его ног? Нас-то разделяет здесь метров пять… Страшно. Мне бы хоть знать, что у этого парня на уме. Если меня все равно в живых не оставят, то нечего и церемониться с ним, плюнуть в лицо разок, чтоб знал, как раненую девушку на голом кафеле заставлять лежать. А если все же оставят? -Снежная лавина. Тебя нашли в горах. Что ты там.- не успел он договорить, так мой голодный организм решил дать о себе знать. Издав крики о помощи, он замолчал. А я осталась наедине с краснючим лицом и тишиной. -Извини. Джак. — он коснулся пальцами животное, в небольшой степени напоминающее собаку. То вскочило на громоздкие меховые лапы и побежало в сторону большой, открытой двери, сделанной из неизвестного мне материала. —Так что ты там делала? -Не помню. Я еще раз взглянула на свои разодранные ноги. Если меня нашли в горах, а теперь я тут. То, глядя на всех этих недособак, которые, как мне кажется, являются ни кем иными, как волками, получается, меня просто тащили по снегу несколько километров, зацепив клыками? Даже если я была без сознания, это слишком… Ну, все. Пиши пропало. Если со мной так обошлись, то сейчас, по видимому, накормят, откормят, чтоб пожирней стала, (кости же грызть никому не надо), и съедят. Не хочу. Слезы начали выступать. Через секунду они уже катились градом. Большой зал, в котором мы находились, наполнился тяжелым дыханием и всхлипыванием. Парень, властно сидевший на своем кресле, переменился в лице. Было видно, как он теряется и не знает, что делать. … В комнату забежал тот самый Джак, тем самым, как мне показалось, прервав поток резонных вопросов. Он быстро подбежал ко мне. Мои мысли в этот момент должны быть понятны всем. Не дождусь я обеда, худой сожрут. И косточек не оставят. Я начала реветь еще громче и завывать протяжнее. Терла глаза руками, шмыгала носом, прикусывала губы. -Миледи, что с вами? Раны снова открылись? Вам плохо? Голос совершенно отличался от того, кто приказывал мне встать. К тому же он раздался прямо передо мной, не в пяти метрах, а перед носом. Я открыла глаза. На месте громадной псины оказался парень, сидящий на коленях и протягивающий руку к моему лицу. Темноволосый, кареглазый. Сквозь волосы, собранные в хвост, виднелись пушистые и мягкие волчьи уши. И тут во мне проснулось все. Появился контроль над телом, раны перестали ныть. Можно сказать, тело само взяло надо мной контроль. Протяжный, громкий крик. Ранее больная нога будто выскользнула и со всей силы прилетела в нос этому существу. Нет, это не человек, это даже не волк, в конце концов! Я брыкалась, каталась по полу, пыталась встать, махала ногами и руками, кричала. Несколько раз, кажется, моя нога еще коснулась ничего не понимающего Джака. Второй так же сидел в оцепенении, пока, наконец, не крикнул: «хватит!» Мне было не до него, сквозь заложенные от криков уши я не слышала ничего. Мне было страшно, я ничего не понимала, хотела просто проснуться и не засыпать больше никогда, чтобы не видеть даже во сне подобного. Теплые руки коснулись моих плеч и потянули меня назад. Это прикосновение будто пробудило, я открыла глаза и на минуту затихла. -Чего орешь-то?! -Я напугал вас?! Голоса запрыгали в голове, смешиваясь с томным гулом, и я потеряла сознание.