Как превзойти Сегучи Тому

Фуджисаки нахмурился, рассматривая только что записанные ноты. Чего-то здесь все-таки не хватало, но ему никак не удавалось ухватить, чего именно. И это бесило юношу еще больше, чем все, что его взбесило до этого и заставляет уже третий день подряд задерживаться в студии допоздна. Вот и сегодня в здании NG уже, кажется, никого нет, а он все еще бьется над этой мелодией. Может, даже звезды уже зажглись – Сугуру так и не смотрел на время с того самого момента, как Шуичи, состроив полные счастья глаза, упорхнул навстречу своей любви, а Хиро, сказав, что они заслужили небольшой отдых, удалился вслед за их непутевым вокалистом. Они, может, и заслужили отдых. Но вот про себя Фуджисаки так не считал. Все дело было в том, что не так давно один музыкальный журнал выпустил статью о клавишниках разных групп. В число упомянутых музыкантов вошли он сам и, разумеется, его двоюродный брат. Юноша понимал, что сравнение пока будет явно не в его пользу, но статья его все равно задела, и Фуджисаки с удвоенной силой приступил к выполнению плана «Я обязательно превзойду Сегучи Тому». Проблемой стало то, что результатов этот упорный труд почему-то не приносил. Сколько юный клавишник ни бился над этой мелодией, ей все время чего-то не хватало. И хотя Хиро и Шуичи и так считали ее отличной, для Сугуру этого было недостаточно. Она должна была быть лучшей. Должна была… но не получалась. Фуджисаки встряхнул головой, не давая себе подумать о том, что он уже устал. «Вот будет результат, тогда можно и уставать» — решительно нахмурился он и положил руки на синтезатор, начав наигрывать уже чуть надоевший мотив. Чего-то все равно не хватало… — А я-то гадал, над чем ты так упорно работаешь, — услышал юноша тихий и мягкий голос. Сугуру подскочил на месте и развернулся, глядя на своего двоюродного брата. Тома стоял, прислонившись спиной к закрытой двери и скрестив на груди руки, едва заметно улыбаясь, как и всегда. Юноша даже не заметил, как он вошел. — А разве честно подслушивать плоды работы своих соперников? – нахмурился Фуджисаки. Тома улыбнулся более явно, в его глазах блеснули смешинки. Он словно сказал: «Сугуру, ну какой из тебя соперник?», хоть и не произнес ни слова. Однако уж кто-кто, а кузен хорошо умел читать выражение лица президента NG. — Мне незачем использовать это в своих целях, — мягко усмехнулся Тома. – Позволишь посмотреть? — Зачем? – настороженно склонил голову к плечу Фуджисаки. — А зачем я обычно смотрел твои работы? – чуть приподнял брови Сегучи. — Я больше не хочу, чтобы ты мне помогал, — вежливо ответил юноша, мысленно злясь на себя, и на Тому тоже. В конце концов, сколько можно напоминать, что его двоюродный брат заметно лучше, чем он?! — Я знаю, — мягко улыбнулся мужчина, неслышно подходя к юному клавишнику. – Но ты же хочешь превзойти меня, не так ли? Это значит, что, помимо саморазвития, нужно еще и учиться. Сугуру почувствовал себя донельзя глупо. Это была еще одна причина, почему он не очень любил находиться рядом с двоюродным братом – слишком часто рядом с ним он чувствовал себя совсем ребенком. Сугуру обреченно кивнул, чуть смутившись, и протянул Сегучи листок с нотами. Тот внимательно посмотрел на них, затем чуть улыбнулся и вернул листок юноше, сверкнув бирюзовыми глазами: — Сыграй еще раз. Уже привыкнув к подобному стилю помощи кузена, Фуджисаки послушно встал к клавишам и исполнил мелодию для него, стараясь сыграть как можно лучше. Внимательный взгляд Томы как нельзя лучше к этому подстегивал. Доиграв до конца, юноша вопросительно взглянул на президента NG. — Что тебе в ней не нравится? – мягко осведомился его учитель. — В ней чего-то не хватает… — ответил Сугуру. – Но я никак не пойму, чего. Технически она кажется замечательной, но… — Но в ней не хватает чувства? – чуть приподняв брови, закончил Сегучи. – Ты не чувствуешь мелодию, которую играешь. — Исполнение – это прежде всего безупречная техника, разве не ты меня этому учил? – скрестил руки на груди Фуджисаки. — Потому что тогда тебе нужно было совершенствовать навыки исполнения, — мягко ответил Тома. – А сейчас ты чересчур сосредоточился на технике. И потому, убрав все, что казалось тебе несовершенным, ты не знаешь, что делать дальше. Сугуру задумался. Как он ни хотел бы утверждать обратное, но знал, что Тома обычно прав, если дело касается музыки. Однако, почувствовать эту мелодию как-то глубже, чем уже есть, юноша в себе способности не чувствовал. — О чем эта музыка? – мягко улыбнулся Тома, видя сомнения кузена. — Мммм… Должна быть о любви, — изрек Фуджисаки, чуть смутившись. – Или, точнее, о страсти. — Ясно, — чуть заметно усмехнулся Сегучи. – А ты сам когда-нибудь испытывал что-то подобное? Юноша покраснел под внимательным взглядом бирюзовых глаз до кончиков ушей, пролепетав: — Это слишком личный вопрос. — Скажи только да или нет, не больше, — тихий и мягкий голос Томы действовал почти завораживающе, и младший брат в конце концов несмело кивнул. – Хорошо. Теперь попробуй вспомнить это чувство. Ощути его, насколько можешь, и только потом начинай играть. Юноша честно попытался вспомнить похожие чувства, но почему-то у него ничего не получалось. Несмотря на присутствие их объекта. А может, именно это и мешало. Сугуру очень стыдился, что первым и последним объектом чего-то, похожего на воспеваемую везде страсть, у него стал собственный двоюродный брат. Но, с другой стороны… а вы пробовали не хотеть Сегучи Тому? Его тихий вкрадчивый голос, яркие бирюзовые глаза и необыкновенная таинственная полуулыбка делали его до безумия привлекательным. — Не получается, — тихо признался Фуджисаки. Тома чуть улыбнулся: — Попробуем вместе? — Но ведь тогда это будет уже не моя мелодия, — запротестовал было юноша. — Твоя. Я ведь не собираюсь доделывать ее за тебя, лишь покажу один из возможных вариантов, — мягко возразил Тома. – И, если ты поработаешь еще немного, никто не узнает, что я в этот раз тебе помогал. Это изречение Фуджисаки польстило. К тому же, президент NG профессионально умел убеждать. — Хорошо, — кивнул юноша, вновь повернувшись к синтезатору и коснувшись пальцами клавиш, извлекая первые звуки мелодии. Тома неслышно подступил вплотную к нему, мягко касаясь одной рукой тех клавиш, которых считал нужным. Мелодия зазвучала чуть более гармонично. Понемногу ее звуки наполнили студию, и Сугуру вдруг ощутил невесомое прикосновение ладони на своей талии. У него на миг перехватило дыхание, но он продолжил играть, стараясь все так же безупречно касаться клавиш, чтобы не ударить в грязь лицом. Мелодия росла, развивалась, становилась все сильнее… И вот, когда она должна была перерасти в иной темп, Фуджисаки почувствовал прикосновение к своей шее. Его руки вздрогнули и замерли. Тома поцеловал его! Юноша покраснел и растерянно посмотрел в глаза старшего брата. Тома оставался поразительно спокойным, лишь мягко и ласково улыбаясь. И Сугуру, несмотря на смущение, сам потянулся к этой улыбке. «Все равно никто не узнает, что он помогал мне…»