***
— Здравствуйте, с Новым Годом! — Молли дрожала от холода в своем черном, излишне отделанном мехом пальто, и миссис Хадсон поспешила пропустить ее в дом. — С Новым Годом, проходи, — миссис Хадсон хихикнула, взяв бутылку вина, которую ей упрямо протягивала Молли. — Я так рада, что ты оказалась не занята этим вечером и смогла к нам присоединиться! Девушка повернулась и вздохнула. — Да, я была свободна. Я, эм, пришла одна. К сожалению. Надеюсь, ничего страшного? Хозяйка потрепала взволнованную Молли по плечу и засуетилась. — Не думай об этом, дорогая, это же всего лишь мы. Почему бы тебе не снять пальто? На втором этаже тепло, мальчики разожгли камин. Можешь помочь мне принести кое-что из еды? Молли сняла пальто и шарф, открывая эффектно облегающее синее платье, украшенное подходящим празднику количеством блесток. Она потрогала красивые плотные кудри, чтобы удостовериться, что они не раскрутились. Молли хотела сегодня быть красивой, потому что никогда не знаешь наверняка, правильно? Конечно, она смирилась с тем, что для Шерлока она всегда будет в лучшем случае подругой, а Джон, Джон тоже друг Шерлока, правда же? Но там еще был довольно симпатичный инспектор. Он казался хорошим человеком, и, по-видимому, был одинок. Миссис Хадсон все еще выжидательно на нее смотрела, и Молли моментально пришла в себя. — Да, конечно! Что вы приготовили? Пахнет просто замечательно! — О, ничего особенного. Несколько пирогов с фруктами и порезала сыр. Бисквитный торт… и кое-что еще. Мне так нравится печь для других людей! Пахло, на самом деле, чудно. Молли усмехнулась и последовала за старушкой на кухню. Они покинули ее с тарелками вкусностей, чтобы отнести их вверх по лестнице, где Молли уже слышала смех и разговоры.***
— Что Майкрофт здесь делает? — громко зашипел Шерлок с полным ртом шоколадного печенья, когда его брат появился в гостиной. Джон, прислонившись к столешнице рядом с Холмсом, закатил глаза, смахнув крошки макарун с рукава своего нового темно-бордового джемпера. Хотя, надо бы проверить и в волосах. — Меня пригласили, — так же громко отозвался Майкрофт, даже не пытаясь сделать вид, что не услышал. Он вежливо кивнул миссис Хадсон, которая воскликнула, как рада его видеть, и забрала его пальто. — Но зачем ты пришел? — проворчал Шерлок. — Я проезжал мимо, и мне показалось это хорошей идеей. К тому же, подходящий случай, чтобы передать тебе эти дела, — он жестом указал Шерлоку на зеленую папку, которую держал в руках, и обвел взглядом захламленные поверхности в комнате. — Где мне ее оставить? Лейстрейд, стоя в дверях гостиной, наклонил голову и сощуренными глазами осматривал Холмса-старшего, которому Шерлок вполголоса сообщил, где именно ему следует оставить дела. — Вам обязательно нужно было заниматься документами в канун Нового Года? — Лейстрейд поднял бровь и поджал губы. — В самой середине праздника? Майкрофт откашлялся и поднял подбородок. — Работа не останавливается ради одной даты, старший детектив-инспектор. Лейстрейд пересек комнату, подошел к импровизированному бару, который они устроили на столе, налил в стакан на два пальца золотистой жидкости и протянул его Холмсу. — Вряд ли вы часто пьете. А сейчас подходящий случай. Майкрофт нахмурился, понюхал содержимое и подозрительно сощурился. — Что это? Лейстрейд пихнул стакан в сторону Холмса так, что тот не мог не взять его. — Просто выпейте, господин-Британское-правительство, почувствуйте дух торжества, — Лестрейд хлопнул его по плечу и, насвистывая, отправился на кухню. Майкрофт быстро заморгал; плечо покалывало. — Торжества, — пробормотал он в свой стакан. Обвел комнату взглядом и выпил содержимое одним глотком. Напиток был теплым и грубым. Взгляд Майкрофта скользнул к кухне, откуда все еще доносился свист, и он решил, что ему не слишком и не нравится.***
— Так что, ты не принимаешь никаких резолюций в Новый Год? — с бокалом в руке, Джон смотрел на Шерлока, чьи длинные пальцы с безумной скоростью бегали по клавиатуре ноутбука; он пытался закончить последнюю запись в своем блоге научной дедукции. Миссис Хадсон, Молли, Лестрейд и Майкрофт разговаривали на кухне. — Этим я сейчас и занимаюсь, — Шерлок поднял бровь и посмотрел на Джона через плечо, кивая на текст на экране. Джон всмотрелся в нагромождение сложнейших химических формул и решил лучше почитать заголовки. — «Применение Кинетической резолюции в Синтезе…» — он захлопнул рот, выпрямился и резко вздохнул. Шерлок повернул голову, чтобы скрыть улыбку. — И ты называешь нас скучными? — произнес Уотсон, неосознанно накрывая завиток волос на шее Шерлока рукой и поглаживая его ладонью. Шерлок продолжил печатать. — Ты предлагаешь мне стать лучше? Не в этом ли смысл твоих резолюций? И что, по твоему мнению, ты бы во мне исправил? — Я никогда бы не осмелился исправлять такое совершенство, — Джон усмехнулся, когда Шерлок вздрогнул. По крайней мере, Шерлок знал, что на этот раз Джон шутит. — Кроме того, — он взглянул в свой уже пустой стакан и поболтал тающими кубиками льда. — Речь не обязательно об исправлении. Резолюция может быть, например, о том, что ты хочешь улучшить… или приблизить, я не знаю. Какие-то вещи, которые делают тебя счастливым. И меньше вещей, который делают тебя несчастным. — И что это у тебя? Пить еще больше чая? Джон пожал плечами, игнорируя специфический юмор Шерлока. — Хорошо, насчет меня… В этом году я хочу точно убедиться, что ты будешь полноценно есть хотя бы три раза в неделю. Лучше вести заметки в блоге, чтобы ты не обвинял меня в неточности. Ох, и снова начать бегать по утрам, чтобы быть более готовым к очередной безумной погоне с тобой. Шерлок развернулся в кресле и уставился на Джона, слегка нахмурившись. — Видишь, как просто… хотеть делать что-то немного лучше! — Джон кивнул в явном удовлетворении от того, что высказал свою точку зрения, и слегка сжал плечо Шерлока, когда перегнулся через него, чтобы забрать второй пустой стакан со стола. — Просто подумай над этим. Ты можешь закончить свой блог и стать более общительным. Или хотя бы сделать вид. Шерлок задумчиво постучал пальцем по губам и закрыл свой ноутбук, наблюдая, как Джон подливает ему выпить. Джон. И те вещи, которые сделают его счастливее. Его друга, который улыбается и смеется, помогает ему, называет его идиотом и никогда не бросает. Который как-то незаметно связал все свои новогодние решения с Шерлоком. Без которого он больше совершенно не мог представить свою жизнь. Замечательный Джон. Шерлок задумался.***
В полночь Джон подарил мило покрасневшей Молли целомудренный поцелуй в щеку. Лестрейд сжал плечо миссис Хадсон и поцеловал ее в щеку тоже. Затем бросился на Джона и громко поцеловал его в лоб, смеясь, дурачась и крича «с Новым Годом!». Джон засмеялся и с ойканьем оттолкнул его ко всеобщему веселью и восторгу. Кроме Майкрофта и Шерлока, конечно, которые стояли в противоположной части комнаты с соответствующими хмурыми выражениями лиц. В небе вспыхнул фейерверк.***
Майкрофт стоял на кухне, исподтишка смотря на пирог на столешнице — он умопомрачительно пах клубникой, и Холмсу хотелось узнать начинку, не повредив слоеное тесто. Никто его еще не резал, и он не мог попробовать пирог, не оставив своих следов. Майкрофт еще раз посмотрел на него, так вкусно пахнущего. В любом случае, он должен идти. Ему и приходить не следовало, на самом деле. Оправдание папкой с делом было просто абсурдным. С чего вообще Майкрофт решил, что может появиться в этом доме в канун Нового Года и завести случайный разговор о… о чем вообще разговаривают обычно в таких случаях люди? Нелепо. К счастью, никто не уделил ему достаточно внимания, чтобы даже заметить его присутствия. Никто, кроме Грега Лестрейда. Майкрофт посмотрел на пирог, а потом в гостиную, чтобы удостовериться, видит ли кто-нибудь — особенно Шерлок — как он смотрит на пирог. К счастью, тот был полностью погружен в разговор с Джоном. — Знаете, это, наверное, прекрасно, — Лестрейд неожиданно оказался за его спиной, и Майкрофт почти выпрыгнул из своего жилета. — Что? — Иметь такого хорошего, ммм, помощника, — Лейстрейд кивнул в сторону Шерлока и Джона, беседующих у камина. Темная голова Шерлока почти касалась головы Джона, а их тела были наклонены друг к другу. — Вы так думаете? — спросил Майкрофт, нахмурившись смотря в сторону брата и его, очевидно, очень преданного спутника. — Я не знаю. Лестрейд перевел слишком долгий взгляд с пары друзей на лицо Майкрофта. Взгляд был просто изучающим, но Майкрофт неожиданно почувствовал себя неловко. — У них необычные отношения. Странные для других, но комфортные, очевидно, для них обоих. Взгляд Лестрейда был мягкий и теплый, как растопленный шоколад. — Я тоже не знаю, — тихо произнес он. — Хотя был бы не против узнать. Иногда попадаются сложные… дела. Майкрофт сглотнул. — Полагаю… да. Иногда можно. Бывает… полезным, — он посмотрел на свои ботинки, потом на потолок, потом откашлялся и преувеличенно громко произнес: — Пожалуй, я должен идти, — определенно, управлять страной гораздо проще, чем разбираться в человеческих взаимоотношениях. — Да, — Лестрейд взглянул на него и кивнул. — Точно. Преступления не прекращаются и в Новый Год, к сожалению… Хотите кусочек? — Лестрейд прервался, уставившись на Майкрофтову руку. Майкрофт опустил взгляд вниз, чтобы увидеть, как его бледные пальцы рассеяно оглаживают край тарелки с пирогом. Он резко отдернул руку и прижал ее к груди. — Нет, я… нет! — он затолкал нарушительницу поглубже в карман брюк. — Вот что я вам скажу, господин Правительство, — тихо сказал Лестрейд, наклоняясь к Майкрофту. Он был всего на пару дюймов ниже, чем Холмс, но Майкрофт все равно наклонил голову, чтобы лучше слышать низкий бархатистый голос, и рыжие волосы соприкоснулись с серебряными, — вы подвезете меня до дома в своем шикарном автомобиле, а я возьму пирог с собой и позже мы вместе его попробуем. Майкрофт застыл. Майкрофт Холмс никогда не застывал от удивления, особенно из-за дерзкого инспектора, и его лицо… Он вообще… Он вообще понимает, что предлагает? Майрофт Холмс не удивляется и не смущается, даже когда его ловят на том, что он гладит пирог. Лестрейд тепло улыбнулся. — И я не скажу Шерлоку про пирог. Обещаю, — произнес он совершенно спокойным тоном. Майкрофт выпрямился, и на его лице появилось самое холодное и отстраненное выражение. Он глубоко вдохнул через нос и приготовился произнести едкую тираду из словесных насмешек. Он открыл рот, чтобы раздавить этого человека из-за его совершенно неуместной и оскорбительной фамильярности и сказал: — Я пойду первым. Подождите пять минут и идите следом, — да. Так ему и надо было. Подождите, что?.. — Я буду в машине, — и он хладнокровно кивнул. Лестрейд улыбнулся лишь слегка шире, чем обычно, наблюдая, как Британское Правительство гордо разворачивается и выходит из комнаты. Майрофт Холмс кажется странным и некрасивым человеком, пока не посмотришь в его глаза. Они оказываются такими необычными. Завораживающими. Даже красивыми. Лестрейд ткнул пальцем в середину пирога и попробовал начинку.***
Молли пала духом, когда Лестрейд, радостно попрощавшийся и совершенно не обращавший внимания на ее синее платье, ушел, почему-то унеся с собой пирог на маленьком подносе. — Думаю, мне тоже пора, — тихо и грустно от жалости к себе выговорила Молли, но миссис Хадсон, возвращаясь после провожания инспектора, ее услышала. — О, так быстро? Я думала, все останутся немного дольше. Еще не вечер, как говорится! — Что же, — Молли указала на быстро пустеющие комнаты. Миссис Хадсон погладила ее по руке. — Разве ты не хорошо провела время, дорогая? — Замечательно, — солгала Молли, с трудом улыбаясь. Выражение лица миссис Хадсон не изменилось, хотя она сочувственно покивала головой. — Я просто… просто думала, что Грег… я имею в виду, детектив-инспектор Лестрейд. Я думала, он заметит, знаете, мое платье. Но он не заметил. Понимаю, я веду себя глупо… — Да, довольно смешно, — лаконично отозвалась хозяйка дома. — Я знаю… что? Миссис Хадсон сложила руки на груди и нахмурилась. — Молли, дорогая, ты не пойдешь домой, переживая из-за своего платья, или из-за своей личной жизни, или из-за чего-то еще. Ты спустишься вниз со мной и мы откроем ту бутылку вина, которую ты принесла. И я кое-что тебе скажу. Глаза Молли расширились от удивления. — Что? — Во-первых, я расскажу тебе о сыне своей сестры. Он высокий, умный, темноволосый и просто твой тип. И он действительно предпочитает женщин, так что все может получиться. А потом я расскажу тебе о блестящей, красивой, очень самоуверенной девушке, которую он может встретить, в которую он влюбится, и за которой он будет бегать, и не наоборот. А может, у нее не хватит на это смелости и она просто вернется домой и будет читать книгу. Если ты все же встретишься с ним, а он приезжает в следующее воскресенье, мы посмотрим, где ты будешь пить следующую бутылку вина. Молли моргнула, ничего не делая для того, чтобы закрыть распахнувшийся в удивлении рот. — Ну, да… это… это очень мило! Ох. Спасибо вам! — она бросилась к миссис Хадсон и сжала ее в совершенно неловких, но очень искренних объятьях. — Мое бедро, дорогая. А теперь пойдем.***
На 221Б было довольно тихо сейчас, когда все гости разошлись и было слышно только тихое потрескивание огня да иногда женский смех снизу. Шерлок разлегся в своем зеленом кресле, закинув ногу за ногу, цедя содержимое своего стакана и лениво наблюдая за Джоном, сидящем напротив в своем кресле с довольным видом. — Итак. С Новым Годом, Шерлок! — произнес Джон, поднимая свой бокал. Шерлок наклонился вперед и чокнулся с ним своим. — С Новым Годом, Джон, — мягко отозвался он. — Я хотел сказать… я принял резолюцию… я принял решение. Наконец. Джон напрягся и посерьезнел, устраиваясь в кресле как-то… взволнованно? Выражение его лица было любопытствующим и настороженным, но тон оставался спокойным. — Да? Ну, давай послушаем. Шерлок сглотнул и внимательно уставился в свой стакан. Блики от камина бегали по лицу и шее детектива, придавая ему сюрреалистический вид. Он сделал глубокий вдох и поднял глаза, уверенно сталкиваясь с таким же взглядом Джона. И снова сглотнул. — Я хотел сказать… Джон слегка приподнял брови в ожидании. Шерлок явно подыскивал нужные слова, а его и без того округленные глаза стали совсем уж испуганными. — Давай… скажи мне, — мягко подтолкнул его Джон, не зная, что ему испытывать: ужас или надежду. Это же Шерлок Холмс, в конце концов. Он может сказать что угодно, от «мне понравилась вечеринка», до «я использовал твой матрас, разделав на нем мумифицированную корову». Сейчас, я скажу это сейчас, думал Шерлок. Который никак не мог разжать зубы. Его горло сжалось, а язык отказывался двигаться. Шерлок переставил свое кресло поближе к Джону и уставился на него, желая, чтобы его слова просто отпечатались в Джоновом мозгу. — Просто, Джон… Я обдумал, и… И теперь я понял. Что должен сказать тебе. — Хорошо..? — Джон в замешательстве покачал головой. Он всмотрелся в лицо Шерлока, последнее время гораздо больше понимая выражение его лица, чем слова. Взволнован, это точно. Нервничал? Может быть. — Что бы не случилось, ты можешь сказать мне, — он был… расстроен? Голоден? Джон схватил свое кресло и тоже переставил его еще ближе, стремительно наклоняясь и всматриваясь в зрачки Шерлока, и… — О… — он вздохнул и резко сел. — О? Шерлок опустил голову и пробормотал: — Ну, у меня есть год, чтобы продолжить… не так ли? Чтобы сказать это? — он небрежно сжал в руке ткань своих брюк, а на шее и плечах все больше проступали следы напряжения. Джон рассмеялся и почувствовал, как щекам становится теплее. И в груди тоже. И ногам. Ему всему резко стало тепло. И на лице почему-то расплылась идиотская широкая улыбка. — После того, как ты что-то решил, тебе обязательно следует довести это до конца. И на самом деле, тебе не обязательно ждать целый год. Шерлок кивнул, смотря на Джона из-под длинных черных ресниц. Щеки его покрылись очаровательным румянцем. Джон усмехнулся. — Сейчас, и, видимо, в следующем году тоже… — Шерлок откашлялся. — Хм… существует, видимо… определенная новогодняя традиция… В полночь. Кажущаяся… неплохой. И я пропустил ее в этом году, и… не хотел бы пропустить снова. Так что… в следующем году?.. — он бросил восхитительно неуверенный взгляд на Джона. — Обещаю, ты не пропустишь ее в следующем году, — пообещал он. И теперь на лицах обоих распустилась робкая надежда. — Хотя, я уверен, ты знаешь, в Бразилии до полуночи еще тридцать минут. Так что… Можно и в этом году. Если ты хочешь. Шерлок прикусил губу и торжественно кивнул. — А потом полночь наступит в… Аргентине. — И в Нью-Йорке, — Джон быстро подвинул свое кресло еще ближе. — Чикаго. — И в Лос-Анджелесе. Лицо Шерлока приняло мечтательное, отсутствующее выражение. — Китайский Новый Год в феврале, — продолжил он, двигаясь по направлению к Джону. Их ноги трогательно соприкоснулись. — Его тоже следует посчитать. Джон улыбнулся и положил руку на предплечье Шерлока, позволяя себе потом провести пальцами по его запястью. — Знаешь… это можно делать не только на Новый Год. — О, — сказал Шерлок, и его сердце бешено заколотилось. — Это… хорошо, — он чувствовал, как каждый волосок на его теле встает дыбом. И он провел кончиками пальцев по колену Джона. Когда тот никак не отреагировал, он прижал их плотнее, так, чтобы средний палец касался мягкой внутренней стороны коленки. Джон кивнул и сместился вперед в своем кресле. — Думаю, это будет хороший год, — Шерлок почувствовал, как дыхание Джона щекочет его шею, пока он говорит. Джон опустил взгляд на губы Шерлока. Шерлок взглянул на часы и посмотрел на Джона в отчаянии: — Еще двадцать четыре минуты до бразильского Нового Года. — Тогда я хотел бы воспользоваться возможностью и пожелать тебе счастливого Нового Года, который наступает сейчас где-то в Атлантическом океане, — прошептал Джон и коснулся, наконец, губ Шерлока. О, Новый Год был явно лучше, чем Рождество. Шерлок издал смешной требовательный звук и жадно подался вперед, прижимаясь еще ближе, пока в голове пульсировала только одна мысль: Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Так легко будет сказать сейчас это, конечно, когда его язык вновь будет свободен. Он поежился и выдохнул Джону в рот, чувствуя, как сильные, теплые руки притягивают его ближе к себе. У него будет целый год, чтобы сказать ему это. Двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году. Шерлок скажет ему еще очень многое.