Две кружки

За окном давно осень. Последние числа ноября. Погода старается как можно больше испортиться и испортить настроение людей. Холодный ветер подгоняет бедолаг, заставляет всех находить источники тепла. Первые морозы дают о себе знать, как бы говоря, что Ваши попытки иссякли, принимайте судьбу. Тина как всегда сидит у окна, завернувшись в старый плед. Можно было представить земной шарик с кружкой чая, завернутый в дряхлую тряпицу. Ветхие вещи создают уют, навевая мудрость прошлого, от которого мало кто старается убежать, скрыться. Ведь как хорошо уткнуться в вещь, которая хранит воспоминания, пусть и не всегда хорошие. Плед, пахнувший по-особенному. Именно такие вещи создают необыкновенную атмосферу, в которой хочется пребывать вечность. Волшебница держала кружку, наполненную чаем. Горячим чаем. Поэтому она редко отпивала его. Наверное, Тина делала чай не для того, чтобы насладиться напитком, а для того, чтобы согреть себя в холодные дни ноября. Моментами Тина забывала об напитке, настолько замечтавшись, что кипяток тут же выливался, обжигая волшебницу. О чем же так можно мечтать, когда «за окном почти сугробы?» Вторая кружка явно не нужна была Порпентине. Можно только догадываться, зачем волшебница ставила кружку на тумбочку. А вспоминала она о ней, когда содержимое давно потеряло свойство согревать. Вздохнув, мракоборец забирала остывший чай. Ритуал совершался каждый день. Иногда Тина задавала себе вопрос: « -А зачем, собственно, мне две кружки?» Но вопрос был явно риторическим, не требующем ответа волшебницы. Поразмыслив, Тина решала, что вторая кружка должна быть. Может Порпентина не считала себя одинокой, когда краем глаза видела пар, клубившийся над напитком. Волшебнице хотелось, чтобы кто-то отпил из кружки, почувствовал тепло. Тина спокойно могла предложить напиток своей сестре, но Куинни могла читать мысли, понимала, что напиток ждет кого-то, и когда в первые разы Порпентина угощала свою сестру, та тактично отказывалась, смахивая на недавний прием пищи. А Тина продолжала свой ритуал, который в скором времени Куинни уже принимала за глупость. Ритуал превратился в каждодневную рутину, а Куинни уже придумывала план спасения своей сестры, ведь делать вторую кружку чая не известно кому, по ее мнению, скорее походило на глупость, чем на простое хобби, как называла волшебница свое пристрастие. Когда уже наступила зима, дороги были заметены, а Тина все так же продолжала свое хобби, Куинни поняла, что все это неспроста. Она боялась за свою сестру. Одним тихим, ничем непримечательным вечером Тина снова сделала две кружки, поставив вторую на тумбочку. Изрядно выпив чая, мракоборец наконец-то согрелась, укутавшись в старый плед. А гость сидел на соседней кровати, как в старые времена. Как в тот вечер, когда Куинни решила угостить Якоба и Ньюта чашкой какао. Тогда магозоолог некрасиво отвернулся, даже не поблагодарив за заботу, но сейчас он, как будто возмещал потерю. Когда Ньют трансгрессировал к дому Голдштейн, дверь открыла Куинни. Сестра сказала ему, что Порпентина уснула, но чай не остыл. Ньют наслаждался напитком, приготовленным с заботой Тины. Волшебник сидел тихо, наблюдал за Порпентиной. В тот вечер он понял, что не зря приехал в Нью-Йорк. А Куинни в тот вечер поняла, что все было не напрасно. Что глупость ее сестры была мудростью, и никак иначе.