Сладкая

      Холодно. Мелкие хлопья снега падают на землю, постепенно превращаясь в белое пушистое одеяло. Зимнее одеяло.       Усталый вздох. Молодая девушка вяло наматывает черный локон на палец. Её глаза устремлены на настольные часы. Она со всей своей внимательностью наблюдает за стрелками. Длинная и короткая. Долго и коротко. Быстро и не очень. Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Минута следует за минутой. Секунды текут, словно вода в речке. Словно бесконечность.       Нет. Она не может. Не может больше. Думать о нём всё время нестерпимо. Это двойной для неё удар. Скрытая и продуманная атака нахального кота. Этого приставучего до невозможности кота.       Прошёл уже год с того случая. С того дня Святого Валентина. С того поцелуя. Целый год. И все триста шестьдесят пять дней она думала о нём. И активно продолжает это делать по сей день. Все. Эти. Дни.       Он залез к ней в голову внезапно и неожиданно, но теперь, когда пришло время уходить, он яростно сопротивляется. Мысли о нём — его первая атака. Сильная и непредвиденная. Вторая же — не менее слабая находится у неё в руках. Маленькая красная бумажка. Миниатюрная открытка с опасным посланием. «Ледибаг, если ты не против, давай встретимся сегодня на Эйфелевой башне в 19:00? Буду с нетерпением ждать нашей встречи.       Твой верный помощник и слуга, Нуар» — перечитывает Маринетт, кажется, в сотый раз за этот вечер. Мысли путаются в голове.       Зачем он хочет встретиться? Для чего это ему нужно? И почему именно сегодня? В день «Всех Влюбленных», когда она собиралась подарить шоколад дорогому для её сердца человеку?! Это жутко выводит её из себя. Хочется бросить всё. Плюнуть на всех и всё. Сжечь эту чёртову бумажку. Но…       Она обещала. Обещала Коту выполнить то, что написано в записке. Заранее пообещала, даже не посмотрев её. И он этим воспользовался. Хитрый. До неприличия хитрый засранец.       И что ей теперь делать? Как быть? Пойти на встречу к Нуару или же признаться Адриану в своих чувствах? Она запуталась. Маринетт запуталась. Во всём.       Иногда она начинала сомневаться в силе своих чувств к Агресту. И это происходило всё чаще и чаще, с того события. Теперь Нуар ей казался не таким обычным «малышом» и напарником, как она считала до этого. Постоянные взгляды, постоянные миссии, постоянные встречи. Она незаметно для себя начала смущаться. Все эти повседневные вещи вгоняли её в краску. Невольно она стала воспринимать кота за парня. За представителя мужского пола.       И от этого становилось не по себе. Дюпэн-Чэн сама не знала, что с ней происходит. Чёрный обтягивающий тело костюм. Она стала отводить свой взгляд. Ей казалось ещё чуть-чуть, и она совершит что-то безрассудное и глупое. Что-то очень глупое. А эти зелёные глаза. Они влекли, будто таинственные огоньки среди ночной тьмы. Влекли за собой больше и больше, незаметно ведя к ловушке. Прямо к той, которую она пыталась избежать всеми силами. Но вконец погрязла в ней. Попалась и не может выбраться.       Адриан или Нуар? Агрест или Кот? Возлюбленный или напарник? — голова гудит, а времени остаётся всё меньше и меньше. Надо выбирать. Выбирать одного из двух. Кого-то осчастливить, а кого-то ранить. И она выбрала.       Быстро взяв пакетик с шоколадом, находящийся неподалёку, она мигом спускается вниз. Несколько минут, и она на улице. Идёт в хорошо знакомое место. Отлично изученное ею.       Холодные пальцы едва касаются звонка и сильно нажимают на него. Короткая звонкая мелодия. Она терпеливо дожидается его конца.       — Дом Агрестов, Вы что-то хотели? — доносится голос из аппарата.       — Простите, а Адриан дома? — сердце пробивает несколько ударов. Волнение.       — Нет. На данный момент он отсутствует. Вы хотели что-то передать? — отвечает женский голос. Такой невозмутимый и монотонный. Аж в дрожь бросает.       — Д-да, то есть нет. Нет. Ничего. Простите за беспокойство, — она едва держится, чтобы не показать свою грусть. Его нет. Он отсутствует.       «Вы хотели что-то передать?» — летает в голове. Ещё бы. Маринетт очень хотела. Хотела подарить ему этот шоколад.       Но она хотела это сделать сама. Наедине. Хотела, чтобы всё, что она скажет слышали только он и она и никто больше. Ни одна живая душа. А теперь всё зря. Все её труды. Вся её любовь. Всё пропало. Безвозвратно кануло в бесконечную глубину.       Девушка медленно идёт по замёрзшей дороге. Яркий свет, исходящий от фонарей. Пёстрые вывески. Теперь для неё ничего не имеет значение. Сейчас это приносит огромную боль. Но она держится. Держится до последнего.       Мурашки пробегают по телу. Её знобит. Лёгкая одежда, надетая впопыхах, нисколько не защищает от мороза, сколько даёт замёрзнуть на холоде.       — Тикки, превращение, — безразлично говорит она, стоя за углом какого-то магазина, где она находится вне поля зрения остальных. Квами, не прекословя хозяйке, выполняет свою работу. Пару мгновений, и она уже в образе Ледибаг — великой героини Парижа.       «И всё же в этом костюме намного теплее» — приходит к выводу черноволосая, волочась на улице неподалёку от главной достопримечательности города. Эйфелева башня. Она вскидывает голову кверху. Смотрит. Интерес приходит сам по себе.       «Может, он всё ещё там» — думает она, подходя ближе к назначенному месту. Синеглазая рядом. И где-то в нескольких метрах над ней находится он. Тот, кто ей не даёт покоя вот уже целый год.       Однако как она ошибалась, когда думала, что он наверху. Один момент, и он уже на земле. Прямо перед ней. Видит её шокированную.       — П-привет, — спонтанно произносит брюнетка, не имея представления, что делать в данной ситуации.       — Долго же ты, Леди, — смотря на неё, усмехается блондин. Она молчит. У неё даже не хватает духа, чтобы извиниться. Но это не так уж и важно, по-видимому. Более забавным сейчас кот видит лишь небольшой пакет в девичьих руках. — А что это у тебя, Леди? — заглянув внутрь, спрашивает он.       Тем временем, как юная особа стоит, словно статуя. В голове громко вопит: «Слишком близко, слишком близко, слишком близко», а она не может даже оттолкнуть напарника.       — Шоколад? — вопросительно смотрит он. Синеглазая кивает.       — Если хочешь, можешь взять. Он всё равно мне не нужен, — после недолгого молчания, проговаривает она. Действительно, к чему ей шоколад? Свой шанс она уже упустила, так пусть хотя бы кот порадуется этому подарку.       — Спасибо, — улыбается светловолосый. Это удивляет её. Он светится. Она не может сказать точно, но от него исходит тёплый свет. Свет, который ослепляет всё вокруг. В том числе и её.       — Что-то не так? — замечает её изумление Нуар. А после, прикладывает руку ко лбу. — Вроде, не горячий, — черноволосая густо заливается краской.       «Это движение. Неужели он не понимает, что этим смущает её? Ставит в неловкое положение. Неужели он не догадывается об этом?» — поток её мыслей прерывает неожиданный вопрос от собеседника.       — Моя Леди, ты странно себя ведёшь в последнее время. Что-то случилось? — она недовольно хмурится.       Странно ведёт? Как бы не так. Леди уже в течение триста шестидесяти пяти дней не может выкинуть его из головы. А он тут легко к ней подходит и с такой же лёгкостью дотрагивается. И как ей быть спокойной, спрашивается?       Постепенно охвативший её гнев сменяется страхом. Она что-то тихо шепчет под нос. А взгляд кошачьих глаз не прекращает прожигать девушку насквозь.       — Нет. Ничего, — успокоившись, выдавливает она.       — Точно? — Нуар хочет убедиться в достоверности слов своей принцессы.       — Точно! — едва ли успевает она промолвить, как раздаётся громкий звук на всю улицу. На стене одного из многочисленных зданий, расположенных вблизи появляется движущаяся картинка.       Видео. Запись, взятая из Альиного блога. Бой супер героев с врагом, произошедший в этот день ровно год назад.       Ледибаг нервно сглатывает подступивший к горлу комок. Сколько она радовалась, что кот ничего не помнит об этом дне? Сколько благодарила всех богов? Так вот. Теперь эта радость разрушается прямо на её глазах. На экране показывают сцену с поцелуем. Именно ту самую дурацкую сцену и именно в большом плане.       Алья. Когда-нибудь Маринетт прибьет свою подругу. Когда-нибудь, но точно не сегодня.       Свет пропадает. Изображение медленно начинает исчезать. А перед ней всё так же стоит ошарашенный увиденным кот.       — П-прости… Э-это на-а-до было с-сделать д-для спа-а-с-сения г-города, — голос дрожит. Руки дрожат. Ноги тоже. Глаза сильно зажмурены. Она боится. Боится его. Боится последствий. Боится того, что будет дальше. — П-п-р-о-с-т-и, — она хочет убежать. Хочет скрыться. Спрятаться и никогда больше не вылезать наружу. Никогда не встречать его. Однако героиню резко останавливают. Останавливают и притягивают. Её глаза расширились.       — Сладкая… Такая же сладкая, как этот шоколад. Принцесса, ты слишком вкусная для того, чтобы тебя отпускать, — едва слышно шепчет он, всё ещё обнимая юную особу сзади. Она не шевелится. А широкая улыбка не сходит с лица Нуара. — Спасибо, Леди… Спасибо за эту сладость, которую ты мне подарила сегодня, — говорит он и целует её в затылок.       А Принцесса… Принцесса почему-то не хочет вырываться из объятий зеленоглазого. Из этих мягких и нежных объятий. Возможно… Возможно ли, что её сердце само уже сделало свой выбор?