Цунами

Неделя промчалась еще быстрее, чем этого можно было ожидать. С Крисом я не разговаривала с того злополучного момента у библиотеки. Каждый раз, когда он шел мне навстречу, я уходила в другом направлении лишь бы лишний раз с ним не пересекаться, его такое положение дел явно забавляло. Шистад будто нарочно искал повода попасться мне на глаза, прикоснуться ко мне, причем делал он это с абсолютно невозмутимым лицом, не опасаясь быть пойманным за тем, как в толпе людей в столовой по-хозяйски гладит мое бедро. Ни мои шлепки по рукам, ни взгляды, полные гнева, на него не действовали. Я не понимала, какую игру затеял этот парень, и во что мне выльются ее последствия, если я проиграю. Я только и делала, что думала о нем — о гребаном Кристофере Шистаде. О его нахальной улыбке, о руках на моем теле, о губах на шее и умелом языке. Одна единственная фраза крутилась в моей голове всю последнюю неделю, фраза, так небрежно брошенная им напоследок: «Я не держу в голове всех девушек, я держу только одну». Я прекрасно понимаю, что играю с огнем. Стоит мне сделать один неверный шаг, одно ошибочное движение и я рискую сильно обжечься. Крис — это не принц из доброй сказки и даже не герой дешевых романов, которые всегда заканчиваются свадьбой. Он один из тех, кто шагает по жизни играючи, получая все и всех, по щелчку пальцев. Хорошо, если после себя он оставит во мне лишь несколько ожогов, плохо — если он сожжет меня дотла. Одно я знаю точно — это непонятное чувство, распаляющееся во мне с каждым днем все больше и больше, делает меня другой. Во мне нет той прежней пустоты, которую я ощущала на протяжении месяца. Меня больше не раздражают все вокруг, разве только один человек, так бесцеремонно пялящийся сейчас на мои оголенные ноги. Крис уже несколько минут пристально смотрит на меня с другого конца столовой, периодически облизывая нижнюю губу. Он знает, что я это вижу, знает, что от одного его взгляда, полного похоти и разврата, я готова вновь оказаться прижатой им у стены библиотеки, но вместо этого я сильнее натягиваю юбку до колена, что вызывает так знакомую мне ухмылку на лице Шистада. — Эва, ты уже пять минут буравишь взглядом свой сэндвич, — вывела меня из раздумий Нура. — Ты его так подогреть хочешь? — Я просто думаю, хочу я его или нет. — Мы все еще о сэндвиче говорим? — усмехнулась Сана. Подруги рассмеялись, явно оценив шутку девушки. — Вы невыносимы, — я улыбнулась, смерив каждую из них неодобрительным взглядом. — Нура, а мы сегодня собираемся у тебя перед вечеринкой у Вильяма? — поинтересовалась Вильде. — Или увидимся уже только там? — У Вильяма сегодня вечеринка? — я удивленно уставилась на Вильде, через несколько секунд понимая, что лучше бы я не задавала этот вопрос. — Эва, ты уже немного начинаешь пугать своей рассеянностью на этой неделе, — обеспокоенно произнесла Крис. — Что у тебя происходит? — Ничего не происходит, — отмахнулась я. — Просто мама скоро приедет, и я думаю, чем занять наше время, пока она дома. Приехали, начинаю врать своим подругам на ровном месте. — И что придумала? — спросила Нура, не сводя с меня недоверчивого взгляда. — Ничего особенного, сходим по магазинам, приготовим пирог, — продолжала врать я. — Так что там с вечеринкой у Вильяма? — Приходите ко мне к 5 p.m, я буду дома. — Ладно, я пойду пока верну в библиотеку книгу, которую брала вчера, — проговорила я, спешно собирая свои вещи. — Все равно есть не хочется. Нужно быстрее отсюда уходить, пока на меня вновь не посыпался ворох ненужных вопросов. Пока я сама для себя не решу, что я чувствую к Шистаду, подругам на этот счет я рассказывать ничего не хочу. Перед выходом из столовой я бросила взгляд на место, где сидел Крис, но парня уже там не было. Около 9 p.m мы с девчонками пришли на вечеринку, которая уже была в самом разгаре. Предварительно у Нуры мы распили бутылку вина, отчего мое настроение значительно повысилось. Но в этот вечер я дала себе клятвенное обещание не напиваться до состояния, когда я уже не могу самостоятельно доехать домой. — Тебе принести что-нибудь? — спросила у меня Вильде, отчаянно пытаясь перекричать громкую музыку. — Пока ничего не хочу. Я непроизвольно стала искать взглядом в толпе Криса, но его нигде не было видно. Не появился он ни через час, ни через два. И только потом я заметила его, выходящего из спальни с какой-то блондинкой. Ничего удивительного, чего и стоило ожидать. Я злилась, но злилась на саму себя. За то, что потратила всю неделю на обдумывание вещей, которые даже не стоили моего внимания, что позволила поверить, будто многозначительные взгляды Шистада могут значить что-то большее, чем желание переспать и забыть. А вроде не маленькая девочка, чтобы верить в сопливые сказки. Мой сеанс самобичевания был прерван громкими криками, которые доносились из другой комнаты, кажется, у самого входа в квартиру. Музыка вдруг резко оборвалась, что вызвало недовольные крики танцующих. — Найдите Вильяма, здесь драка и, похоже, что пришли его враги, — заорал кто-то. Все толпой ринулись к выходу, чтобы собственными глазами увидеть, что происходит. Я же стала искать своих подруг, но огромной проблемой стало то, что толпа сошла с ума. Все будто плыло перед глазами, до ушей доносились девичьи визги, пьяный мат и звуки чего-то разбивающегося о пол. — Иди в комнату Вильяма, — кто-то схватил меня за локоть и развернул на себя, но я настолько выпала из реальности, что даже не могла сфокусироваться на лице и понять, кому принадлежит голос. — Эва, ты меня слышишь? — я почувствовала, как чьи-то руки вцепились в плечи и встряхнули меня так, что в висках сразу же появилась пульсирующая боль. — Ну же, приходи в себя. Стоило мне сосредоточиться, как я увидела перед собой человека, о существовании которого я еще пару минут назад вообще хотела забыть. — Крис? — непонимающе произнесла я. — Что происходит? — Сейчас же иди в спальню Вильяма, там Нура. — А ты куда? — обеспокоенно смотрела я на парня. И это совсем не тот тон, который я хотела использовать, не тот вопрос, который я должна была задать. Я должна была сказать, чтобы он катился к черту, что пойду туда, куда сама захочу. Должна была, но не сказала. — Эва, давай же, сделай хоть раз в жизни то, что я прошу, без лишних вопросов, — раздраженно проговорил Крис. Он подтолкнул меня к коридору, ведущему к спальне Вильяма, а сам стал пробираться через толпу в самый эпицентр драки. В спальне, как и сказал парень, сидела Нура, испуганно взглянувшая на меня, как только я вошла. — Ты попросила Криса, чтобы я пришла к тебе? — спросила я, усаживаясь рядом с ней на кровать. — Нет, — растерянно произнесла подруга. — Как только кто-то закричал о драке, Вильям затолкал меня сюда и приказал не выходить, пока он не вернется. Я не знаю, сколько времени мы провели в этой комнате в абсолютной тишине, если не считать доносившиеся до нас крики и звон бьющегося стекла. Мне было страшно выходить из спальни и видеть, что происходит за дверью. — Может, нам нужно вызвать полицию? — подала голос Нура. — Хотя, наверное, кто-то уже давно это сделал. — Ты слышишь? — я подошла к двери, пытаясь понять, что происходит снаружи. — Слышу что? — непонимающе посмотрела на меня подруга. — Вот именно, ничего. Криков больше нет. Все же зря я именно сегодня решила не пить, — засмеялась я, хотя смех этот едва ли можно было назвать не истеричным. Через несколько минут в спальню вернулся Вильям. Нура тут же вскочила с места и бросилась ему на шею, из-за чего на лице парня появилась гримаса боли. Если Вильям в таком состоянии, то боюсь даже представить, как выглядят остальные участники драки. — Извините, но мне нужно подышать свежим воздухом, — проговорила я, понимая, что этим двум нужно побыть наедине. — Все уже разошлись? — Да, в квартире никого, — ответил Вильям. — Только осторожнее там, на полу очень много битого стекла. — Хорошо, — устало вздохнула я. — Выйду на крышу ненадолго, а потом поеду домой. Стоило мне только увидеть, во что превратилась квартира Вильяма за стенами его спальни, я не смогла сдержать испуганного возгласа. Кажется ничего, что можно было разбить, в сохранности не осталось, на полу была видна чья-то кровь, впрочем, как и на стенах. Такой дикости мне еще не приходилось видеть ни после одной вечеринки. Доступ к крыше — это приятный бонус вечеринок у Вильяма, о котором знают только он сам, Нура и с недавних пор я. Стоило только выйти на воздух, как меня приятно обдало холодным ветром. Я присела на выступ и посмотрела на небо, щедро усыпанное звездами. — Мда, просто вечеринка века, — произнесла я. — Если бы не гребаный Шистад, могла еще и в драке поучаствовать, чтобы уж наверняка грандиозно вышло. Рядом раздался смешок, отчего я содрогнулась всем телом. Я посмотрела вправо и заметила, как в темноте прямо на бетоне, прислонившись к стене, кто-то сидит. — Вот так и помогай тебе, — донесся до меня до боли знакомый язвительный голос, только что-то в этом голосе явно было не так. — Шистад? Я поднялась со своего места и подошла к парню, пытаясь сквозь темноту разглядеть черты его лица. — О Боже, — я испуганно прикрыла рот рукой, как только смогла рассмотреть Криса. На его лице не осталось ни одного живого места. И почему этот парень отхватывает в драках больше всех? Почему именно он лезет на самый рожон? — Что, таким я тебе не нравлюсь, Мун? — хмыкнул парень и отпил из бутылки, кажется, там был виски. Даже это действие отразилось болью на его лице. Стоя напротив Криса и не имея ни малейшего понятия, что делать, я повторяла себе в голове, что не обязана ему помогать, я ничего ему не должна и уж тем более он заслуживает того, что сидит сейчас на бетонном полу весь в ранах и кровоподтеках. Повторяла и понимала, что если сейчас же не уйду, я проиграла раз и навсегда. Крис Шистад станет моим проклятием, моей болью и причиной тысячи слез. И все это теряет значение, когда я вижу его глаза. Тот взгляд, который я видела ровно неделю назад, взгляд, который стал отправной точкой моей зависимости к этому парню. Я падаю на колени перед ним, не в силах больше сдерживать себя. Из глаз непрерывным потом катятся слезы, из-за чего мне сложно разглядеть лицо Криса вблизи. Дрожащей рукой я осторожно беру его за подбородок и поворачиваю голову так, чтобы можно было увидеть обе стороны лица. Многочисленные ссадины, бровь рассечена, левый глаз подбит настолько, что у меня возникают серьезные опасения, видит ли он им вообще хоть что-нибудь, а из нижней губы прямо на белую футболку каплями вытекает кровь. — Прости меня, — шепчет Крис и вытирает дорожки слез с моего лица. От этого болезненного шепота предательски сжимается сердце, ускоряя ритм, а от прикосновения холодных пальцев, руки опять начинают дрожать. — За что? — За то, что никогда не буду достаточно хорош для тебя, но всегда буду хотеть, чтобы ты была моей.