Белый плен

Зимой темнота опускается неумолимо быстро, и эта чернота проникает в каждый уголок, наполняя души то ли светом и радостью, то ли грустью и печалью. Я живу в небольшом домике возле леса, возле величественных гор и снежных холмов, и, когда на землю опускается темнота, моя душа наполняется светом, я ощущаю уют и благоговение. За окном в лесу слышен протяжный вой волка, сначала он пугает, но потом я привыкаю. Это моя симфония: вой волков, потрескивание поленьев в камине, песнь ветра за окном. Я сижу в одиночестве и пью теплый чай с жасмином, и нет, я вовсе не ощущаю пустоту, как в доме, так и в душе. Время от времени одиночество для меня играет роль лекарства, которое может излечить все мои недуги, наполнить силами и вернуть в строй. Я наслаждаюсь временем, проведенным наедине с собой. Гуляя по просторному лесу я ощущаю всю полноту жизни. Я вижу, как сквозь пахнущие Рождеством ветки ели пробиваются солнечные лучи, как снежинки играют на ярком свете, переливаясь и опадая наземь. Где-то вдалеке встрепенулась стая птиц, хлопая могучими крыльями. Что-то напугало их, хотя, этих птиц пугает всё. Я медленно поднимаюсь к склону горы. Она не интересна никому из туристов или лыжников, ну и, естественно, ею не интересуются альпинисты. Она не настолько высока и экстремальна, чтобы на нее взбираться. Но эта гора, она по истине величественна и прекрасна. В своей роскошной белой шапке она возвышается над головами тысячи людей, она видит все, что творится на многие и многие километры вокруг. Ее окружают величавые леса, она покровительствует им и всем жителям этих вековечных лесов. Ох, если бы вы только видели это. Настоящее произведение искусства природы. Я поднимаюсь все выше и выше, морозный воздух заполняет мои легкие, дышать становится немного больно, и я решаю сбавить темп ходьбы. Мне еще нужны силы, чтобы подняться на гору и вернуться обратно домой к своему теплому камину и кружке чая. В лесах снова завыл волк, и мне стало немного не по себе. Страшно находиться рядом с таким опасным, но в то же время прекрасным существом. Наконец-то окончательно пробравшись сквозь лес и оставив его позади, я начала взбираться на гору. «Поднимусь на столько, на сколько хватит сил» — подумалось мне. Но, конечно же, слушать внутренний голос я не буду. Я чувствовала, как устаю, ужасно быстро устаю. Но все же я поднималась вверх и вверх, и вверх. Когда остановилась, силы окончательно покинули меня. Когда опустилась на мягкий и холодный снег, моему взору открылось нечто. Я видела, как ветер колыхал вдалеке темные ели, как за лесом начинали сгущаться тучи, предвещая снежную бурю. Серые облака как бы поглощали деревья, их душу, и неминуемо быстро приближались за «душами» остальных деревьев. Я решила, что пора возвращаться, не хватало мне еще попасть в снежную бурю. Тогда уж меня точно не найдут, и я останусь закованная в снежном плену. Резко поднявшись, я потеряла равновесие и, тихо вскрикнув, упала. И произошло то, чего боятся абсолютно все, кто посещает горы в зимний период. Сошла лавина. Я начала бежать к деревьям, но, увы, не добежала. Меня сбило с ног, лавина накрыла меня, и я потеряла сознание. Думала, что больше никогда не очнусь. Но, все-таки, открыла глаза. К счастью, я оказалась в снежном кармане, здесь был воздух, и можно было разглядеть свет, пробивающийся сквозь снег. Но проблема была одна — я не могла пошевелиться. Опасалась, что больше никогда не смогу пошевелиться. Было холодно, ужасно холодно. Я лежала, заточенная в снегу, совершенно одна, не знала, придет ли помощь, не знала, насколько мне хватит воздуха, ничего не знала. Страх пробрал меня до основы костей, но паниковать я не стала. Если запаникую — буду чаще дышать, а это непозволительная для меня роскошь - тратить воздух. Единственное, что мне оставалось — это надеяться и постараться не заснуть, ибо сон означал смерть. Я начала вспоминать, как жила все это время, как относилась к людям, как делала больно, и как делали больно мне. Мысли — единственное, чего мне было дано вдоволь. Я вспоминала, как в детстве, каждый год, меня привозили сюда родители, как мне было радостно и весело играть в снегу, бегать, прыгать и радоваться просто так. Вспомнила о том, что у меня был друг, хороший друг, единственный друг в этой красивой снежной глуши. Мы вместе лепили снеговиков, и каждый год проводили вместе. Ох, как нам было весело и хорошо. Мы бегали и ныряли в снег, проводили много часов на улице, но потом моя мама тащила нас, словно котят, к камину; краснощеких малышей, которые насквозь промокли от игры в снегах. Она наливала нам приятно пахнущий чай с жасмином, укутывала в сотню одеял и усаживала возле камина, где мой друг рассказывал мне сотни, нет, тысячи невероятных историй, которые проникали в мой детский разум и с тех про навсегда там укоренились. Истории о снежном человеке, об эльфах, фавнах и разных других сказочных жителях леса. О да, я была в восторге от этих историй и действительно верила в существование данных созданий. Потом мы выросли, больше не ныряли в снег и нас не тащили, как котят к камину, но мы все так же проводили уйму времени на свежем и морозном воздухе. Он стал альпинистом и восходил на эту гору, под которой я покоюсь в снегах, сотни раз. Нам было разрешено совершать недолгие походы в лес и к горе, где мы восхищались красотой окружающего нас мира, восхищались этим белым пленом. Но как-то раз я не приехала с родителями зимой в нашу благоговейную глушь. Школьные проблемы, поступление в колледж и остальные делишки подростков, которые раньше казались столь важными и которые не позволили мне покинуть квартиру на каникулах. Через несколько недель после Рождества меня и моих родителей известили о смерти моего любимого друга. Он взбирался на нашу гору совершенно один, и его накрыло лавиной. Тогда я подумала, что умру так же, но быстро откинула эту глупую мысль. У меня тогда словно вырвали кусочек сердца. Часть меня умерла вместе с моим другом, навечно похоронена под холодными снегами. И вот сейчас я совершенно одна лежу в белом плену и смеюсь сама про себя. Я умираю, так же, как умирал мой друг. Свет понемногу начал угасать. Либо я пролежала под снегами очень долго, не замечая времени, либо буря дошла до горы и меня теперь ждет неминуемая смерть. И да, завыла буря. Силы мои иссякли, веки налились свинцом, надежда исчезла. Я закрыла глаза. Но мне судилось вновь их открыть. Буря бушевала всего несколько часов. Но, все же, меня замело снегом еще больше, и я не знала, смогут ли меня отыскать среди этого белого покрывала. Тем не менее, я почувствовала, что кислорода осталось очень мало, я решила дышать через раз, дабы сберечь еще немного воздуха, еще немного времени. Прошло еще несколько часов, которые, казалось, тянутся целую вечность, прежде чем я начала понимать, что воздух уже иссяк и мне совершенно нечем дышать. У меня потяжелели веки, я хотела уснуть, но теперь уже навсегда. Это мой конец. Я не выбралась из белого плена. Вдалеке послышался лай собак…