С любовью, Катя

Родители снова сотрясали шаткий грязный пол и тонкие стены без звукоизоляции. До Кати долетали жуткие фразы мамы и папы, не выражавшие ничего кроме ненависти друг к другу. Девочка смотрела в потолок и ждала. Она гадала, когда же все стихнет, и сжимала края потрепанного одеяла. Ее нервы и душа были слишком похожи с этим совершенно не греющим тело куском ткани. Такие же пыльные и ни на что не годные. Звук бьющейся посуды. Катя вздрогнула и еще больше вжалась в матрас. Ей как никогда хотелось, чтобы поскорее наступило утро, и она ушла в школу, где можно хоть сколько-нибудь побыть одной и не слышать вечной ругани своих родителей, где нет разбросанных по углам бутылок, где не стоит осточертевший запах злобы, безнадежности и алкоголя. - Чхи! – звонко чихает девочка из-за летающей в воздухе пыли, и слезы наворачиваются ей на глаза. Она с ужасом зажимает рот рукой и пытается успокоить быстро бьющееся сердце. Услышали? Крики на кухне не прекращаются. Отец громко хлопает по столу, заорав, что есть мочи: - Ты ничего в этой жизни не сделала для меня! Почему я должен что-то менять? Может, ты вкалываешь целыми днями на работе, как я? Заботишься обо мне или дочери? Готовишь нормальную еду? Да даже ложку твоего супа нельзя в рот положить! Того и гляди, отравишься! На миг все затихло, а затем послышалось нарастающее шипение матери: - Ты ничего случаем не попутал? Я-то вкалываю, в отличие от тебя! Именно из-за меня мы все еще имеем крышу над головой и едим хоть какую-то, пусть и поганую, еду! Я помогаю дочери, я ищу тебя по всем подворотням по среди ночи, я не сплю, потому что нужно и за тобой проследить, и Кате помочь, и на смену не опоздать! Что в это время делаешь ты? Сидишь на лавочке и пьешь, как последняя свинья, со своими «друзьями», которые готовы за лишний рубль родную мать продать. Катя домой зайти боится! Она приходит поздно вечером и уходит рано утром, и знаешь почему? Потому что твоя пьяная рожа пугает ее до чертиков! Ей больно видеть, во что ты превратился и больно слышать, как мы с тобой тут каждый божий день ругаемся. Я не удивлюсь, если у нее психологическая травма на всю жизнь или хуже того… Сильный шлепок. - Сволочь, - проговорила женщина. Катя услышала приближающиеся шаги и высунулась из-под одеяла. Дверь открылась, и мама, держась за щеку, присела на кровать дочери. Огрубевшие, мозолистые руки гладили девочку по голове. - Не плачь, Катерина, - она смахнула слезы с лица ребенка. – Тут нечего плакать. Мы с тобой сильные, мы вытерпим, правда? - Мама… Женщина поднесла ладонь девочки к свей щеке и всхлипнула. - Мама, ты только сама не плачь, хорошо? - Я знаю, Катя, знаю… - она поцеловала запястье дочки и устало потерла виски. - Устроили тут, - прохрипел отец, стоя в проеме. – Хватит ныть! Я ничего вам не должен! Кто вы вообще такие? Расселись тут. А ну встала! – мужчина крепко схватил жену за руку и с силой потянул наверх. – Я запрещаю плакать в этом доме! В моем доме! - Ах, в твоем? Что ж… - мать замолчала и тяжело сглотнула. – Ты готов остаться один? Катя чувствовала, с каким трудом даются эти слова ее маме, поэтому она потянула женщину за рукав и прошептала: - Мам, мам, не надо… - А ты сиди и помалкивай, мелочь! – прикрикнул на девочку папа. – Не для того я тебя растил, чтоб ты под ногами мешалась и пищала, как щенок! Случайно встретившись взглядом с отцом, Катя вдруг поняла, что перед ними стоит не ее папа. Этот человек не был ей знаком. Это кто-то другой. - Еще одно слово, и, я тебе обещаю, всем придется несладко – сквозь зубы проговорила мать. Мужчина схватил супругу за волосы. В глазах девочки застыл страх. - И что же будет? Удиви меня. - Катя, беги, - сдавлено прошептала женщина. - Молчать! – рявкнул разъяренный человек, и тут же отбросил женщину в сторону. Что-то хрустнуло. - Мам… В темноте Катя не могла разглядеть, как по лицу матери стекает струйка крови, но она прекрасно понимала, что мама ударилась о стену. - Я в… в порядке, - выговорила она. – Доволен? Может оставишь нас в покое? Мужчина хмыкнул и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, отчего та покосилась и сошла с петель. Девочка тут же подбежала к женщине, крепко обняв ее. - Зачем вы так? – тихо спросила она и почувствовала, как плечо становится мокрым от чужих слез. В серое окно без занавесок пробились лучи еще холодного весеннего солнца, осветив спящих у стены мать и дочь. На лице одной из них блестела запекшаяся кровь. Отец встретился ей на улице совершенно случайно. Он сидел на лавочке со своими друзьями и как обычно пил. Один из них поманил девочку и принялся с вожделением пялиться на нее. - А ну брысь! – рявкнул отец дочери. – А ты не смотри на мою Катьку как последний кобель. - Да ладно тебе, Сань! Она ж мелкая, не поймет ничего. - Я сказал не смотри, собака ты этакая! - цыкнул он и зыркнул на девочку. – Ты чего стоишь, потерялась что ли? Ну так я тебе помогу. Мужчина взял Катю под мышку, отчего она ойкнула, почувствовав колющую боль, и повел к квартире. Всю дорогу домой она внутренне сжималась и еле дышала, боясь, что произойдет что-то нехорошее. Матери дома не было, поэтому Катин отец пробормотал что-то про «дворовую девку» и ушел, хлопнув дверью. Девочка вздохнула и ушла в комнату. Родители вернулись вдвоем совершенно неожиданно через несколько часов, снова пререкаясь и крича друг на друга. Женщина крикнула с порога: - Катерина, собирайся, мы уходим! Девочка была к этому готова. Вещи она собрала еще при первой маминой угрозе уйти и не возвращаться и доставала их лишь по необходимости. Поэтому она вытащила мешок, прошептала тихое «я готова» и уставилась в пол. - Я тебя растил… - обратился к дочке мужчина. – Я о тебе заботился… Я тебя с младенческого возраста знаю, а ты по малейшему мановению пальца этой… - он гневно бросил взгляд на жену. – Прешься куда тебе скажут. - Саша, оставь ее. Она тут уж точно не виновата. - Замолчи! Замолчи, ради Бога! Ты всю жизнь мне испортила, понимаешь? Всю жизнь. Убить тебя мало… Катино пальто было уже застегнуто, шапка надета, а сапоги ждали команды двинуться вон из квартиры. Глубоко вздохнув, женщина отвернулась от мужа и прикрыла глаза, поплотнее запахиваясь в шерстяную кофту. - Мама, осторожно! – выкрикнула Катя, бросаясь на мать и подставляя голову под летевшую в нее непочатую бутылку. Она запомнила это жуткое ощущение стекающей по лицу липкой жидкости и болезненных, разрывающих плоть осколков стекла. Кровоизлияние в мозг – такой диагноз поставили врачи государственной больницы. Нужна была немедленная операция и постоянный уход. Кажется, Катя слышала сквозь сон всхлипы матери, но совершенно не знала, как утешить ее. Все слова куда-то улетучились, а вскоре она смогла слышать только собственное дыхание. Вокруг застыла всепоглощающая тишина.

***

Лежа в палате, где все было уже привычно белым, девушка отложила блокнот. Засаленные волосы до плеч чуть трепыхались из-за проникавшего в помещение ветерка. Глаза выглядели опухшими и усталыми. «Что ж, теперь и меня ждет умиротворение,» - подумала она и закрыла глаза. – «Кажется, я сделала все, что хотела.» Вбежавший в комнату парень нежно пробормотал: - Как ты? – и погладил девушку по лбу. Он нахмурился. Она была холодная. На тумбочке лежала записка, выведенная корявым почерком. «Возьми блокнот и никого ни в чем не вини.» Дрожащими руками он взял в руки предмет с тумбочки и открыл первую страницу: «Дорогой Женя, прости меня за все причиненные тебе неприятности. Теперь ты можешь вздохнуть спокойно. Ты был лучшим братом на Земле, хоть я и не подарочная сестра. Разрешишь мне в последний раз пафосно выразиться? Я хочу, чтобы ты продолжал двигаться дальше, как бы больно тебе не было. Я написала небольшой рассказ. Это история моей жизни, в которой нет тебя… Когда ты прочтешь его, то поймешь, как было бы плохо, если бы ты не был моим братом. Позаботься о маме. С любовью, Катя.»