Ненавижу и люблю

- Мишенька... Крепкие руки держат в капкане объятий. Как иной раз интересно бывает поворачивается судьба: вроде сначала ты ловишь человека, но сейчас ощущается, что ловят уже тебя. - Миша... К крепким о объятьям присоединились невесомое касание сухих губ вдоль шеи. - Мишенька... Ты... Ты все для меня... Ты же знаешь. Рыжий медленно разворачивает меня за плечи лицом к себе и смотрит прямо в глаза. Смотрю словно сквозь него и медленно осознаю, на что же я все-таки подписался. Мы стоим напротив друг друга с пистолетами в руках. Сюрреалистичная картина дополняется дрожащей девочкой в руках маньяка и звуком вертолета в небе. - Миша! Я делаю тебе последнее предложение! Соглашайся! Мы вернемся вместе и все изменим! И никто не погибнет, слышишь? Мне пришлось согласиться. В тот момент я настолько устал и был вымотан, что даже, наверное, согласился бы отдать душу, чтобы череда смертей прекратилась. Лишь бы все было хорошо. Все живы. Котов. Шурка. Катя. ... Насчет неё у рыжего было отдельное условие. Медленно выныриваю из воспоминаний. Вижу, что Павлов смотрит напряженно и сжимает мои плечи все сильнее. - Что, Соловьев, опять в себя уходим? Так не пойдет. Мы же с тобой договаривались: пока ты со мной, никто не погибнет. Поэтому лучше бы тебе быть тут, - глаза рыжего широко раскрылись, и я понимаю, что он на грани и ему явно нужен мой отклик. Будто бы в подтверждение мыслей Рыжий медленно втягивает воздух и вкрадчиво, как ребенку, говорит: - Соловьев, если ты думаешь, что мне нужен твой манекен, то ты ошибаешься. Мне вообще больше никто не нужен. Только ты и то, что у тебя здесь. - Павлов медленно, своим длинным пальцем, надавливает мне на лоб. Выходит только сдавленно прошептать: - Хорошо. - Вот и чудненько! Я рад, что ты это осознаешь. Всё-таки помни, у тебя был выбор и ты сам делал его, поэтому, прошу, не смотри так, как будто я топлю на твоих глазах котят, ладненько? - Он приблизил свое лицо и внимательно смотрит за моей реакцией. Ждет, что я пойду на попятную? - Да, - хрипло отвечаю ему. Главное не терять зрительного контакта. Павлов как будто сдувается после моего ответа, даже хватка на плечах ослабла. Я только сейчас заметил насколько крепко он держал меня. Наверное, останутся следы. - Ну, хорошо! Рад, что мы начали достигать взаимопонимания, - немного нервно улыбаясь, выдавливает: - Пойдем спать? Уже поздно. Он тянет меня за край майки и ведет по узкому коридору маленькой двухкомнатной квартирки. Аккуратно укладывает рядом с собой на раскладной диван, пружины которого четко ощутимы всем телом. Этот диван - один из бесчисленного множества копий, находящихся практически в каждой советской квартире. Уверен, что они, помимо внешнего сходства, даже пахнут одинаково. На таком диване я лежал рядом с Катей и охранял ее сон. Поток мыслей прерывает холодная рука, медленно заползающая под майку и оглаживающая живот. Мелко вздрагиваю от того, как Рыжий прижимается грудью к моей спине и ведет холодным носом возле плеча. За окном первого этажа потрескивают сверчки, и теплый летний ветер пробирается через открытую форточку. Сегодня, впервые за долгое время, будет спокойная ночь. - Я настолько тебя ненавижу, что даже люблю. - Я тоже.