Мария говорит

Мария — Агилар помнит ее невысокой и тощей, неотличимой от мальчишки, с остриженными волосами и голой шеей. Босыми ногами они шли по дороге, пока не изранили ступни, и ночь с усталостью не навалились сообща. Они нашли ночлег в стоге сена. Они нашли дерево с опавшими, подгнившими яблоками, сладкими до тошноты. Они нашли Братство — годы и годы спустя. Мария — губы у нее темно-алые, как запекшаяся кровь, а глаза черные и злые. Агилар любил ее, пока она была ему другом, любил ее, когда она стала его женщиной, любил ее, когда назвал сестрой. Мария говорит, что жизни их не имеют значения, и Агилар не может не думать, что на своем посвящении Рыцари Храма говорят, что жизни их не имеют значения. Но есть Братство. И есть долг. И есть клятва, которую они приносят во тьме — чтобы служить свету. Мария говорит: я с восторгом пожертвую кровью и плотью своей ради Братства, и голос ее не дрожит, голос ее сливается с его. Казематы воняют сыростью и мочой, но голос ее сливается с его, и Агилар готов встретить смерть — спина к спине с Марией. И сражаться за жизнь — спина к спине с ней. Мария говорит «брат» — когда Агилар протягивает ей руку, помогая подняться, Мария говорит «брат» — когда Агилар истекает кровью, и только ее руки удерживают в нем жизнь, Мария говорит «брат» — когда он на ней, когда он в ней. Но есть Братство. Мария говорит: сегодня я умру, но не плачь обо мне.