Пуаро в отпуске

— C'est impossible! — воскликнул мой дорогой друг и известный всему миру детектив, Эркюль Пуаро, бросил телефонную трубку и драматично воздел руки горе. — Нет, Гастингс, я положительно отказываюсь мириться с таким безобразием. — Это был третий отказ? — Это был двадцать третий, мой друг, и я просто вне себя! Я в очередной раз присутствовал при самом печальном событии года для великого ума и моего близкого друга — дне, когда Эркюль Пуаро пытается забронировать себе место для ежегодного отпуска. — Разве этот, — и Пуаро ударил кулаком себя в грудь, — человек просит слишком многого? Mais non! Я им говорю: я всего лишь мечтаю отдохнуть от дел, уединиться от громких и изощренных порождений преступного ума, и пожить хотя бы месяц, не услышав ни разу пресловутых «Это убийство!» и «Мадам, там, в гостиной!» — Есть еще «О, месье Пуаро, надеюсь, никого из нас не убьют на этом торжественном приеме, а давайте после ужина выключим электричество в особняке и сыграем в прятки»... — Вы всегда так говорите, отвечают мне они, — продолжал свою тираду мой друг. — А на следующий день после вашего прибытия гибнут богатые наследники, заезжие киноактрисы, не говоря уже о страшных потерях среди обслуги. Говорят, если они сдадут мне номер, то у них мигом уволятся все горничные, садовники и повара, не говоря уже о дворецких, которые, — как они выразились? — у гроба видели получить булыжником по голове или погреметь за убийство. — В гробу видали, вы хотите сказать, загреметь за убийство? — Я хочу сказать, Гастингс, что я хочу отдохнуть — заслуженно отдохнуть, имейте в виду! Как будто это я подсыпаю яд в консоме ближнего своего, как будто это я умерщвляю все живое всеми этими дикими и почти неправдоподобными способами! — Похоже, у некоторых людей именно такое впечатление и сложилось... — У некоторых! У всех владельцев курортных гостиниц, пансионов и круизных лайнеров Европы, mon ami! — Я знаю, что ваша слава гремит на многие страны, мой друг.... — Все, все знают Пуаро, но никто не хочет предоставить ему кров и кувшин воды... — Кувшин ромашкового tisane, скорее... - меланхолически отозвался я. — Это была всего лишь figure de style, дражайший Гастингс, не позволяйте ей увлечь вас в сторону... — ...И упаси Господь того, кто подаст его в ненадлежащее время либо некорректно заваренным... — Гастингс! — Но все-таки, может, попытаться подыскать нам место в тех краях, где о ваших подвигах никто не слыхал? Мой великий друг внезапно умолк. Было видно, что приятная перспектива отпуска в экзотических краях борется в нем с возмутительной мыслью о существовании мест, куда не долетела слава о невероятных подвигах, свершенных маленькими серыми клеточками. — Как насчет Стамбула? — осторожно поинтересовался я. — А знаете, — решился наконец Пуаро, — мне нравится ваша идея, Гастингс. Это будет наше с вами маленькое, но в высшей степени занимательное приключение! — Поедем поездом! — Первым классом!