(Un)appreciated

Выстрел, следом за ним еще и еще. Стайлз бежит, прикрывая голову руками и всеми силами удерживая себя, чтобы не оглядываться. Нельзя, нельзя смотреть туда, он и так вляпался по самые… помпоны. Лидия убьет его. Отец, если узнает – а он узнает – тоже. Ну, или не убьет, а, что более вероятно, запишет в список непослушных и не включит в список эльфов помощников. Убравшись за контейнеры с запчастями, прибывшие только утром для последней партии игрушек, Стайлз все-таки оборачивается, упираясь руками в колени и дыша хрипло, с надрывом. Кажется, благодаря им в Свод Правил внесут очередную поправку (тридцать седьмую, кажется): Не запускать фейерверки в помещении. Даже в амбаре. Даже когда там никого нет. Скотт машет ему с другой стороны, спрятавшись от искрящихся залпов, все продолжающих выстреливать. Стайлз насчитал уже девять, и эта машина смерти, кажется, не собирается останавливаться, хотя на коробке написано восемь зарядов. Надо написать разработчику, думает он, и это его последняя мысль перед тем, как раздается громкий окрик. - Стайлз! Знакомый, можно сказать, уже родной голос. Букет металлических ноток и рычания в глубине. М-м-м, фантастика. - Это не я! – кричит Стайлз и безбожно палится. Стукается лбом о загудевший контейнер и скрипит зубами. Ну, все. Сейчас ему будет а-та-та. - Это Скотт! – пытается оправдаться он, наблюдая за тем, как большая фигура четкими длинными шагами пересекает холл и просто сминает плюющуюся искрами коробку. - Хэй! – откуда-то слева доносится обиженный голос друга. Парень только разводит руками: МакКола с его любовью к животным и Грому в особенности никто и пальцем не тронет, пока своенравный олень не подпустит к себе кого-нибудь другого. - Стайлз, иди сюда! – рявкает глава охраны. Тот выглядывает из своего убежища и облизывает взглядом узкие бедра своего личного кошмара (хотя, скорее, наоборот), затянутые в узкие форменные штаны. - Мистер Хейл, а нигде не осталось фото вас в полосатых гетрах эльфов-разносчиков? – он правда старался не думать об этом слишком часто. Но эти ноги так и просились в его мокрые фантазии. Как и все остальное, впрочем. – И, прежде чем вы начнете все отрицать – я знаю о вашем прошлом, - он хочет зловеще расхохотаться, но выходит писк и кашель. Дерек разворачивается слишком резко, крылья его носа раздуваются, и он похож на адского пса, а никак не на доброго помощника Санты. - Стайлз! – там должна быть еще парочка витиеватых ругательств, но он хорошо держит себя в руках. - Мне нравится, как вы произносите мое имя, - томно говорит Стайлз, прячась за контейнером и перебираясь на другую его сторону, потому что Хейл не глуп, он слышит, откуда голос. – Да и ваше… - эльфёныш игнорирует сдавленный смех друга, отражающийся от высоких потолков амбара. – Дер-р-р-р-рек, - в его голосе проскальзывают рычащие нотки, и Дерек останавливается, втягивая носом воздух. - Стайлз, - прикрывает глаза и трет переносицу. – Отец предупреждал тебя, что еще одна выходка – и ты никуда не полетишь, - останавливается и смотрит осуждающе на контейнер. - Это же невинная шалость! А не выходка! – пацан, как Хейл и предполагал, сразу же показывается, надувшийся и уперевший руки в бока. – А ты! Не смей говорить об этом отцу! – с каждым словом Стайлз приближается к мужчине на шаг, пока, наконец, не утыкает свой палец ему в грудь. И, коснувшись, понимает, что перегнул, кажется, палку. - Я… это… - мнется он, тут же покрываясь красными пятнами смущения и теряя весь запал. Морщит нос, отступая немного, трет шею сзади, сшибая колпак на лоб. Колокольчик на конце колпака печально звякает. Привычное непроницаемое выражение на лице Хейла не держится, улыбка рвет все протоколы хмурого поведения, и ему приходится скрестить руки на груди, чтобы сохранять маску мрачного злобного главы охраны. Эльф поднимает большие карие глаза вверх, на Дерека, шмыгая носом. - Не говори отцу, Хейл, пожалуйста, - закусывает щеку, отчего скулы обостряются еще сильнее. – Я же весь год старался, чтобы меня взяли подарки развозить. Скотт сваливает по-тихому, пока про него не вспомнили. Дерек отмечает это краем сознания, смотря на Стайлза и пересчитывая реснички на его глазах. - Рудольфа тоже изначально никто не воспринимал всерьез, - тихо говорит он, ловит сначала непонимающий взгляд Стилински, а потом – его растягивающиеся в улыбке губы. И не может не улыбнуться в ответ. - Знаешь, Дер-рек, - Стайлз перекатывает во рту рычащую согласную, проводит ладонью по напрягшемуся под прикосновением предплечью. Подается вперед, почти впечатываясь в Хейла, и его улыбка становится еще шире, если это вообще реально. – Я все еще хочу твое фото в коротеньких шортах эльфов.