Хат Хор

Спаси меня от всех душевных мук, Ты для меня - спасательный мой круг. Укрой меня от всех людей, укрой, Но не герой, не твой герой я. Найди меня, найди меня скорей или забудь, в пространстве всех морей Накрой меня внезапною волной, Ведь не герой, не твой герой я. Небо ходило тут, небо спасло меня, Небо мой лучший друг, хоть и полно огня. Я в одиночестве, и пустота, и мрак, Ваше высочество, дайте знак. Спаси меня, найди без лишних слов, Услышь мой среди тысяч голосов. Давай эту любовь от всех спасём, Пусть она - дым и пусть игра с огнём. Я здесь стою, я за твоей спиной, Найди меня и стань моей судьбой. Я здесь, мне совершенно всё равно, Что не герой, не твой герой, но. Небо ходило тут, небо спасло меня, Небо мой лучший друг, хоть и полно огня. Я в одиночестве, и пустота, и мрак, Ваше высочество, дайте знак. Бублик М. Спаси меня       «Хорошая добыча!» - Гор сладко прищурился, вспоминая недавний бой с очередным демоном.       Порождение тьмы оказалось слабым и глупым, и победа была предсказуема. Швырнув копье прислужникам, бог неба размашистым шагом вошел в зал. На скамье возле небольшого столика, уставленного яствами и кувшинами с вином и чистейшей водой из горных родников, восседали его отец и мать - великий бог жизни Осирис и покровительница всех молящих Исида. По обыкновению они сидели на одной скамье, сплетя пальцы, а напротив них расположилась…       «Кто она? Богиня? Почему я не встречал ее раньше? Значит, не богиня… Да, какая разница – она прекрасна!»       Девушка действительна была прекрасна. Он, сын великого Осириса и Исиды, знавал многих - и богинь, и смертных - но такую красоту видел впервые. Невысокого роста, с точеной фигурой, окутанной тончайшим белым полотном, словно туманной дымкой. Темные волосы тяжелыми блестящими волнами струились по хрупким плечам цвета слоновой кости. Строгие черты лица. Каждая линия была так чиста и изысканна, словно изваяна величайшим из величайших творцов. Густые ресницы, словно два опахала, взлетели над темными омутами глаз, и пол под его ногами пошатнулся. Полные губы дрогнули, заиграв ямочками на персиковых щеках.       - Приветствую, о великий Гор.       Вопреки ожиданиям ее голос был ничуть не похож на хрустальный звон горных ручьев. Теплый, бархатный, он напоминал завораживающий шелест моря в лунную ночь и ласкал почти как прикосновение. Гор ощутил, как где-то глубоко внутри вспыхнул огонь. Жар становился все сильнее, тягуче струясь по жилам. Ее слова доносились, словно сквозь шум водопада. Понадобилась почти минута, чтобы он понял их смысл. И еще минута, чтобы осознать, что шум в ушах – бешеный грохот его же собственного сердца.       - И тебе света, - наконец выдавил он, почтительно кивнув отцу с матерью.       Исида и Осирис улыбнулись сыну. Осирис сделал пригласительный жест.       - Как прошла охота? – буднично поинтересовался он.       - Как обычно, - бог небес наконец-то взял себя в руки и небрежно повел плечом. - Анубис не досчитается еще одного из своих чудовищ.       - Значит, надо ждать жалоб при встрече, - улыбнулся бог жизни, впрочем не демонстрируя ни капли беспокойства или тревоги по этому поводу.       - Пусть получше следит за своими исчадиями, - нахмурился Гор. - Их место в мире мертвых. Что демон делал в мире живых, да еще и так близко к нашему дому? Анубис забывается!       Девушка вздрогнула и отвела взгляд. Темные опахала ресниц скрыли черные озера и то, что они таили. Исида задумчиво посмотрела на нее, губы богини-матери чуть дрогнули в улыбке.       - Анубис забывается, - согласилась она. – И тому есть причина, - и беспечно отмахнулась, словно от назойливой мухи. - Ну, да пусть с ним, с Анубисом. Поздравляю с удачной охотой, сын. Мы собираемся отдохнуть в саду. Присоединишься?       - Благодарю вас за гостеприимство, о великие, - незнакомка грациозно поднялась со скамьи. – Мне пора.       - Уже? - опечалилась богиня жизни.       - Я слышу зов, - по губам девушки скользнула грустная улыбка. - Я не могу не ответить.       Гор хотел было возразить, но отец опередил его.       - В таком случае иди, - распорядился Осирис. - И помни: в этом доме всегда рады тебе.       - Я знаю и благодарю вас за это.       Незнакомка почтительно склонила голову и, отвернувшись, неспешно направилась к выходу. Гор и не подумал посторониться. Она остановилась прямо перед ним и снова ее черные, словно безлунная ночь, глаза заслонили солнце.       - Кто ты? – прошептал он.       - У меня много имен, - улыбнулась девушка.       - Я знаю тебя?       - Нет. Твое сердце не тронуто мной. Было, - в шелесте морских волн послышались нотки печали. - А теперь позволь пройти.       - Нет.       - Нет?       Темные озера засверкали, превращаясь в янтарный мед страсти, мудрости и боли. Его словно ошпарили кипятком.       - Дорогу! – теперь это была не просьба, а приказ.       И Гор отступил. Впервые в жизни. Просто сделал шаг, опускаясь на колено и склоняя голову. А она просто прошла мимо.       - Кто ты? – прохрипел он, захлебываясь чувствами.       Девушка замерла, а затем медленно обернулась.       - Богиня любви. Прощай, о светлый. Пусть будет ясен твой путь в небе.       - Постой!!!       Но лишь песок взметнулся ему в лицо. Когда он осыпался, никого не было.       - Сын?       Гор обернулся.       - Кто она?       Оценив выражение его лица, Осирис улыбнулся.       - Одно из величайших творений отца. Богиня любви.       - Она создана Ра? – удивился Гор.       - Конечно. Мир, что создал Ра, основан на любви. Он живет любовью, сражается во имя любви, умирает ради любви, и только любовь возрождает его. А жизнь этого мира – наша жизнь. Погибнет он – исчезнем мы. Так что это хрупкое создание – последняя надежда. И этого мира. И наша.       - Почему я раньше не встречал ее?       - Всему под небесами назначен свой день и час, - ответила Исида. – Уж ты-то, бог неба, должен это знать. Любовь приходит, когда приходит, сын. Ты не звал ее, она не искала тебя.       - Что она сделала со мной?       - Всего лишь продемонстрировала крошечную часть своей силы.       - Она и с вами так может?       При мысли, что кто-то может вот так, походя, управлять властителями Египта, Гору стало не по себе.       - Нет, - успокоил его Осирис. - Взгляд подчинения работает только с мужчинами, чье сердце свободно.       - Твое, очевидно, свободно, - улыбнулась Исида. – По крайней мере, было, - и, посерьезнев, добавила. - Хорошо, что ты убил порождение Анубиса. Ей будет безопаснее.       - Они опасны для нее? – удивился Гор. - Почему?       - Анубис хочет заполучить ее себе, - улыбка исчезла с губ Осириса, а лицо стало серьезным, даже тревожным. - Его порождения преследуют ее всюду.       - Вот почему он появился так близко ко дворцу, - догадался Гор.       - Да, - вздохнул бог жизни. - Сюда, понятно, они не проникнут. Потому она и заглянула к нам. Чтобы передохнуть.       - Или вдохнуть в нас свою искру, - улыбнулась Исида, чьи глаза многообещающе засверкали.       Темные глаза Осириса вспыхнули ответным огнем.       «Такие моменты не предназначены для посторонних, - подумал Гор, отводя взгляд, и вдруг ощутил, как что-то защемило в груди. Что-то, похожее на тоску, боль и… зависть. - Что за чушь?!!» – он тряхнул головой, прогоняя странное чувство.       - Значит, Шакал хочет ее. А не много ли он о себе возомнил?       - Он – бог, - пожал плечами Осирис. - Как мы. Как ты. Он вправе желать ее.       Грубая отповедь уже готова была сорваться с губ, но Гор вовремя опомнился. Отец был прав: если сердце прекрасной богини свободно, то любой мужчина – смертный или бог – вправе бороться за ее благосклонность. И исходить желчью по этому поводу, да еще и перед родителями, было совершенно бессмысленно и попросту глупо. Он понимал это разумом, но в сердце кипели ярость и ненависть. Впервые за свою долгую жизнь бог неба познавал их темную суть. Впервые он ненавидел с такой откровенностью и с такой силой. Впервые…       - А она? – наконец, выдавил он.       - Что она?       - Она отвечает ему взаимностью?       - Не знаю, не спрашивал, - пожал плечами Осирис. - Мне кажется, что нет. Иначе, зачем ей скрываться от него? А она избегает Анубиса. Впрочем, Анубис настойчив.       «Я тоже, - мрачно подумал Гор и, развернувшись, стремительно вышел из зала. – Шакал не получит ее, потому что она – моя!!!» Несколько дней спустя…       - Гор! Гор! ГОР!!!       - Что?       Зов матери, наконец, дошел до его сознания. Вынырнув из своих безрадостных мыслей, Гор поднял взгляд.       - Что с тобой? Ты опять витаешь в облаках.       - Ну, я же бог неба, - попытался отшутиться сокол. – Где же мне еще витать, как не в облаках?       Исида лишь приподняла бровь, молчаливо давая понять, что он неверно выбрал тон для предстоящего разговора. Поняв, что увильнуть не получится, Гор вздохнул и посерьезнел.       - Со мной все в порядке, мама.       - Это из-за нее?       Он не ответил, но ответ и не требовался.       - Из-за нее, - кивнула себе Исида. - Она обожгла тебя, не так ли? Что ж, рано или поздно это должно было произойти. Что ты собираешься делать?       - Я пытался найти ее.       - Нашел?       - Нет. Я иду по ее следам, но никак не могу настичь.       Исида улыбнулась своим мыслям.       - Она – богиня любви. Она идет туда, куда ее зовут. Возможно, вместо того, чтобы гоняться за ней по всему Египту, тебе стоит позвать ее?       - Позвать? – не сдержался мужчина. - Как? Забраться на гору и покричать?       Богиня лишь усмехнулась.       - Египет огромен - не услышит, - невозмутимо констатировала она. - Зови сердцем, сын. Зов сердца – единственный зов, который слышит богиня любви. И единственный, на который она не может не явиться.       Сочтя на этом разговор оконченным, Исида неспешно удалилась. Гор проводил мать задумчивым взглядом. Еще несколько дней спустя…       И вот она снова во дворце Осириса. Хатор поняла, куда привел ее зов, только когда пески расступились, открыв знакомые очертания храма. Впрочем, она всегда была рада посетить сей благостный и гостеприимный кров. Здесь ее встречали теплом и улыбкой. Здесь не нужно было спешить и оглядываться, а можно было просто наслаждаться тишиной. И только под защитой этих светлых стен она чувствовала себя в безопасности.       «Удивительно, что я оказалась здесь так скоро. И месяца не прошло. Ах, если б заранее знать, куда ведет нас наш путь! Но даже богам не дано знать свою судьбу. И слава всемогущему Ра! Жизнь, где все известно и предрешено – что может быть хуже? Зачем тогда вообще жить? Если судьба привела меня сюда снова, значит, так надо».       Погрузившись в хрустальную воду бассейна, девушка положила голову на бортик и закрыла глаза.       «М-м… Вот оно, счастье!»       - Приветствую, прекраснейшая! – пророкотал знакомый голос над головой.       - И тебе хорошего дня, бог неба, - не открывая глаз, улыбнулась Хатор.       - Отдыхаешь?       - Да. Приятно, когда тебе не дышат в затылок посланцы тьмы.       Гор опустился на бортик бассейна, любуясь узором из хрустальных капель на персиковой коже нежных щек и лба       - Я могу оградить тебя от слуг брата.       Черные ресницы вспорхнули крыльями ночной бабочки, темный омут глаз опалил печалью. Сердце пропустило удар.       - Какова будет плата? – прошептала богиня.       - Любовь, - невольно сорвалось с губ едва ли не с мольбой.       Слово обожгло подобно огню, а во рту стало горько, словно от чахлой колючки, что растет в самых дальних и пустынных уголках средь раскаленных песков.       - Любовь? – она насмешливо посмотрела на него. – Любовь не может быть платой. Она – не разменная монета. Но ты ведь хочешь не любви, бог неба. Тебе не нужна любовь.       Словно плеснула водой из горного родника на бушующее пламя. Гор вздрогнул, но не отступил. Не ему, сыну повелителей и надежды Египта Великих Осириса и Исиды, внуку творца всего сущего Ра, победителю демонов Дуата, склоняться перед женщиной. Пусть и богиней, но все же женщиной. Такой же, как все. Или не такой? Разве тем, что были до нее, и чьи лица и имена он забывал, едва поднявшись с ложа, удавалось задеть его сердце? А ведь он даже ни разу не коснулся ее.       - Я хочу, чтобы ты была моей. Только моей. Отныне и навсегда. Разве это не любовь?       На губах девушки заиграла улыбка. Во рту стало еще горше. Песок скрипел на зубах. Горький песок. Или пепел?       - Что ты знаешь о любви, воин?       - Все!       - Ничего. Ты знаешь о желании. О страсти. О гордыне. Твоя кровь кипит, тело горит, но что после?       - После чего?       - После того, как жажда удовлетворена? Ты отворачиваешься и уходишь, забывая, оставляя после себя слезы тоски и пепел сожалений. И боль воспоминаний. Уходишь, а вслед несутся проклятия.       - Я – воин.       - Да, ты – воин. И ты ничего не знаешь о любви. Об истиной любви.       Он резко поднялся, с гневом взирая на нее.       - Так научи меня, богиня!       Хатор лишь пожала плечами. Казалось, ни его пыл, ни его страсть, ни даже его гнев не тронули ее.       - Разве можно показать радугу слепому? – грустно прошептала она, обращаясь скорее к себе, нежели отвечая ему. - Любви нельзя научить. Ее нужно впустить в свое сердце.       - Всего лишь?       - Всего лишь, - улыбнулась богиня любви, но черные глаза стали еще печальнее. - Однако немногим удается открыть свое сердце. И лишь единицам - научиться жить дыханием другого, поставить его выше себя.       - Я…       - Тебе это не удалось ни разу, о великий Гор, - перебила Хатор и, помолчав, тихо добавила. - И в этом твое счастье.       - Я думал, любовь – это счастье?       - Бывает. Порой. Но редко.       - Значит, любовь – это то, о чем много говорят, но мало, кто видел? – насмешливо прищурился Гор и вызывающе бросил. - Может, она – выдумка?       - Выдумка?!! – лицо богини любви вспыхнуло, темные брови сошлись над переносицей.       Она медленно поднялась и вышла из воды. Хрустальные струйки переплелись, превратившись в серебристую ткань, мгновенно скрыв ее тело.       - Пойдем со мной, воин! – потребовала Хатор.       - Куда?       - Покажу тебе выдумку. Дай мне руку.       Все еще насмешливо улыбаясь - о, как она прекрасна в гневе! – Гор протянул ей ладонь. Богиня обхватила ее своими тоненькими пальчиками, и вихрь портала закружился вокруг них.       Это были люди. Самые обыкновенные. Мужчина и женщина. Они стояли у реки, держась за руки, и смотрели друг на друга.       - Это и есть твоя любовь? – прошептал Гор.       - Тише, - недовольно шикнула Хатор. – Любовь не увидеть глазами, о великий. Она живет в сердце. Ее можно только почувствовать. Закрой глаза, если не боишься.       Мужчина насмешливо фыркнул, но глаза закрыл.       И внезапно оно пришло.       Он не знал слов, которыми можно было бы это описать. На него обрушился водопад. Водопад силы… Водопад страсти… Тяжести и легкости… Тревоги и счастья… Ему вдруг захотелось взлететь и парить среди облаков. Нет, лететь все выше и выше, туда в призывный блеск серебряных звезд. Он чувствовал себя всемогущим. Он чувствовал, как жизнь течет по венам, кипит в сердце. Он словно впервые увидел мир, познал богатство его красок, звуков и запахов, его красоту. Он осознал мгновение и вечность, ощутил неумолимый бег времени, его ничтожность и величие… Это было восхитительно!       - А ведь это всего лишь отголосок их любви, - прошелестел откуда-то насмешливый шепот Хатор. - Как свеча – отблеск пламени.        Гор попытался представить пламя, но не смог.       А потом она отняла ладонь - и все закончилось. Его словно швырнули в ледяной горный ручей. Задыхаясь, он молча смотрел на нее.       - А ты говоришь – выдумка, - горько усмехнулась богиня. – Разве такое можно выдумать? И разве это ты мне предлагаешь? О, нет… То, чего хочешь ты, не имеет ничего общего с любовью, бог неба. Тебе нужно мое тело - это похоть. Ты хочешь, чтобы я принадлежала лишь тебе - это гордыня. Ты готов избавить меня от Анубиса и его прихвостней и требуешь, чтобы я заплатила собой - это сделка. Но ничего из этого не является любовью. Тебе плевать, чего хочу я! Тебе все равно, что таится в моем сердце! Так вот мой ответ тебе, о великий Гор: я не продаюсь. Уж лучше вечность скитаться по раскаленным пескам, преследуемой всеми демонами Анубиса, или прозябать во мраке и холоде Дуата, нежели стать твоей вот так! Хочешь женского тела, бог неба? Ступай к наложницам! Прощай.       - Постой!       Но лишь взметнувшийся песок стал ему ответом. Несколько месяцев спустя…       Голубое на черном.       Живое на мертвом.       А боли нет. Или есть? Или он просто не чувствует ее, захлебнувшись в тоске бесконечных мгновений?       «Хатор…»       Сколько он уже не видел ее? Вечность! С того дня, как она ушла, презрительно отвергнув его «щедрое» предложение. И с того дня каждая секунда оседала в душе песчинкой тоски и боли. Он потерялся в них. Песок унес радость, отнял покой, потушил даже гнев. Все растворилось в равнодушии ожидания и муке отчаяния.       Пытаясь отвлечься, он ринулся на поиски битв. Никогда еще демонам Дуата не доставалось так, как в эти дни. Увы, битвы не приносили облегчения. Даже в пучине ярости он думал о ней. Только о ней.       Но смерть, как и любовь, не прощает неверности.       Он отвлекся.       Всего на одно короткое мгновение.       Показалось, будто среди песков мелькнул знакомый силуэт…       И серебристо-синий ихор оросил раскаленное золото.       Радостно завизжал демон, празднуя победу. Еще бы! Он победил самого Гора - есть чему радоваться! Бог медленно опустился на колени, не сводя застывшего взгляда с кривого обсидианового клинка, вонзившегося в живот.       Ни боли.       Ни страха.       Ничего.       Только она.       «Хатор, любовь моя…»       Песок взметнулся, закружив знакомым водоворотом, и осыпался.       - Ты звал меня, вели… Всемогущий Ра!!!       Богиня бросилась вперед, подхватив падающее тело сокола.       - Что это?!! Как же это?!! – повторяла она, с ужасом глядя на серебристо-синюю кровь на своих ладонях.       - Похоже, это конец, - Гор попытался усмехнуться, но ухмылка вышла кривой. – Обсидиановые клинки смертельны даже для богов. Анубис может праздновать победу.       - Ты с ума сошел? - в голосе Хатор отчаяние переплеталось с ужасом, болью и чем-то еще. Чем-то, что эхом отзывалось где-то внутри. - Ты хоть понимаешь, что натворил? Что теперь будет?       - Ничего не будет, - жизнь утекала серебристо-голубой струей в раскаленный песок, шипела, испаряясь под безжалостными лучами солнца. - Кто такой Гор? Всего лишь бог неба. Я не Ра и не Осирис, от которых зависит жизнь Египта. Был я. Будет другой.       - Ты всего лишь моя жизнь, - чуть слышно выдохнула богиня любви и выпрямилась, на прекрасном лице светилась мрачная решимость, - Анубис, бог мертвых, я призываю тебя!       - Не смей! – прошипел Гор и попытался подняться, но сил не осталось.       - Явись на мой зов!       Песок взметнулся и осел у ног бога-шакала.       - Ты звала.       - Отпусти его, - она взглянула на умирающего Гора.       - С чего бы это вдруг? – осклабился шакал, зло свернув глазами. – Он знал, на что шел. Закон един для всех, богиня.       - Он еще не мертв. По закону я могу выкупить его жизнь.       - Можешь. Ты знаешь цену, о Прекрасная.       - Я спущусь в Дуат и не покину его пределов без твоего дозволения. Я войду в твой дом и останусь в нем, пока ты не отпустишь меня. Я стану повелительницей Запада. Взамен ты даруешь ему жизнь. Ты согласен?       - Согласен, - ухмыльнулся Анубис, черные глаза злорадно вспыхнули.       - Не смей, - захлебываясь кровью, прохрипел Гор. – Только не такой ценой. Я не хочу…       Хатор посмотрела на него и улыбнулась. Опустившись на колени, она приподняла его голову.       - Это не твоё решение, о великий. И не твоя плата. Прощай.       И коснулась губами окровавленных губ.       И бог неба познал пламя. Душа взвыла, корчась в муках счастья, боли, ярости и бессилия.       - Остановись, Хатор, - прохрипел он из последних сил. - Я приказываю! Ты – моя!       Она обернулась и с грустью посмотрела на него.       - Ну, вот ты и познал любовь, воин.       - Как ты сможешь жить с ним?       - Смогу. А вот жить, зная, что тебя больше нет в этом мире, мне, увы, не по силам. Ты – мое сердце, Гор.       Темная ладонь Анубиса жестом владыки обхватила хрупкое плечо. Песок взметнулся, скрывая бога мертвых и его спутницу.       - Нет! – прохрипел Гор в бесплодной попытке остановить их. - Я не могу без тебя... Дуат. Несколько месяцев спустя…       Хатор распустила волосы и шагнула в бассейн из черного мрамора. Темная вода укрыла ее тело, словно шелковое покрывало.       Едва слышный шелест шагов дал знать, что она более не одна. Анубис опустился на колено возле бассейна и коснулся ее плеча. Богиня не подняла взгляд, оставшись безучастной к ласке.       - Ты дала слово быть моей.       - Я дала слово войти в твой дом и оставаться в нем, пока ты не отпустишь меня. Я дала слово быть повелительницей Запада. Я держу свое слово. Я не клялась быть твоей наложницей, бог мертвых.       - Ты обманула меня!       - Разве? Я огласила условия сделки, ты дал согласие. Добровольно. Я ни к чему тебя не принуждала и не обманывала. Что обещано – исполняется. Возможно, тебе следовало более внимательно слушать мои слова и как следует подумать, прежде чем соглашаться, но я здесь ни при чем. В любом случае сделка состоялась.       - Мне нужно не только твое тело, но и твое сердце, Прекрасная.       - Ты выбирал неверные способы завоевать его. А теперь это попросту невозможно. Мое сердце принадлежит другому.       - Почему?       - Потому что не мы выбираем, выбирает любовь. Мое сердце выбрало его, а не тебя. Ты можешь взять мое тело, но не услышишь музыку моей души. Она поет только для него.       - Я убью его!       - Я умру вместе с ним.       - Это несправедливо.       - Да. Но такова любовь.       Голос богини звучал ровно и устало, она так и не взглянула на него. Черные глаза бога мертвых сверкнули яростью.       - Я предлагаю тебе стать моей женой. Я предлагаю тебе встать рядом, как равной, разделить со мной трон и вечность. Я сделал тебя повелительницей Запада. А что предложил тебе он? Свое ложе на ночь? Счастье на мгновение?       - C чего ты взял?       - Если он любит тебя, то почему еще не здесь? Почему до сих пор не явился, чтобы освободить тебя? Прошло так много времени, а твой возлюбленный что-то не торопится.       - Ни ты, ни я не знаем, что в его душе, чтобы судить.       - Тешишься иллюзиями, повелительница Запада? Что ж… Тешься, если тебе так хочется, но помни: самая коварная ложь – ложь себе. Никто не обманет нас так, как мы сами. А правда в том, Прекрасная, что наш красавчик Гор уже забыл о тебе и наслаждается жизнью, за которую ты заплатила такой непомерной ценой, в объятиях наложниц. В Египте достаточно красавиц, жаждущих скрасить досуг бога неба.       - Ты лжешь.       - Тогда почему его все еще нет? Ответь! Ответь не мне, а себе. Можешь, снова солгать, это ничего не изменит. Он не любит тебя! Ему безразличны твоя любовь и твои жертвы! Все, что ему было нужно от тебя – красивое тело на пару ночей, пока не надоест! Тебе ли, повелительнице Запада и богине любви, не знать о ее темной стороне?       Хатор пришлось собрать всю свою волю, чтобы на лице не отразилось ничего из тех эмоций, что обуревали душу. Удар пришелся в самое сердце, разворошив угли сомнений, питавшее пламя боли и отчаяния.       - Уходи! – холодно потребовала женщина.       Она верила, что ей удалось коснуться сердца Гора, верила, что он полюбил ее. Но дни летели, а он так и не пришел.       «Неужели я ошиблась? – невольно думалось ей. – Богиня любви не смогла отличить любовь от похоти? Впрочем, любовь делает нас слепыми. Сердце хочет верить, и мы верим…»       - Гору наплевать на тебя, повелительница Запада, - меж тем шептал вкрадчивый голос бога мертвых. – А я люблю тебя. Почему же ты все еще тянешься к нему, отвергая меня?       - Потом что его любовь рождает свет в моей душе, а с тобой она погружается во мрак. Дуат убивает все светлое, что есть в любви, оставляя лишь тьму – зависть, ревность, подлость. Оставь меня, Анубис! Любит меня Гор или нет, придет он за мной или нет – я не стану твоей. Это мое право, мой выбор. Он сделан. И Гор здесь ни при чем.       - Что ж… Возможно однажды ты изменишь свое мнение, Прекрасная. Я подожду. Я терпелив.       Тихий шелест удаляющихся шагов сказал ей, что Анубис ушел. Только тогда она открыла глаза.       «Гор, любовь моя, где же ты? Почему не приходишь? Неужели все было ложью?» - с отчаянием и тоской думала она, глядя на черную воду.       Он явился нежданным. Неспешной походкой вошел в главный зал, словно хозяин. Увидев гостя, восседавший на черном троне Анубис застыл, словно статуя. Хатор почувствовала, как он ошеломлен. Она и сама была так ошарашена, что замерла на своей скамье, боясь вздохнуть и неосторожным движением прогнать желанное видение. Тишина звенела напряжением.       - Гор, - наконец, выдохнул шакал с такой злобой и ненавистью, что Хатор вздрогнула. – Не ждал, братец.       - Прости, что без приглашения, братец, - в тон ему ответствовал бог неба, не сводя горящего взгляда с любимой.       От вспыхнувших в ночи ее глаз надежды и счастья где-то внутри пробудилось знакомое пламя, мгновенно испепелив колючие заросли тоски, боли и одиночества, в которых томилась его душа долгие дни разлуки. И он знал, чувствовал, как в ее душе пылает такое же пламя. Только оно дало ей возможность выжить в ледяном мраке Дуата. Пламя, имя которому любовь.       – Ты нечасто балуешь меня приглашениями, - насмешливо продолжал Гор. - За всю мою жизнь – а это немалый срок – их было… Ни одного! Так что я боялся не дождаться, а потому пригласил себя сам. Надеюсь, ты не обиделся?       - Ничуть. Но я удивлен тем, что весть от твоем прибытии не опередила тебя. Мои слуги не расторопны.       - Не клевещи на слуг, - усмехнулся Гор. – У тех, кто попался мне на пути, не было возможности послать тебе весточку.       - Вот как?       - Именно.       - Что ж… Зачем пожаловал, бог неба?       Усмешка исчезла с лица Сокола, его выражение стало угрожающим, а в глазах вспыхнуло ледяное синее пламя.       - Ты знаешь, зачем я пришел.       - Знаю. Вот только она дала слово быть здесь, со мной. Ее слово - плата за твою жизнь, о великий.       - Откажись от сделки, шакал. Отпусти ее.       - Не слишком-то ты вежлив, братец. С чего бы это вдруг мне отказываться от такой замечательной сделки?       - Она не любит тебя.       - Мне достаточно того, что она рядом.       - Отпусти ее или…       - Или?       - Или я уничтожу твое царство.       - Уничтожить Дуат невозможно.       - Как выяснилось – возможно.       Гор достал из-за пояса браслет. Тускло блеснуло золото, а камни засияли, словно слезы, осветив мрак мертвого дворца.       - Ты ведь знал, что я приду, Анубис. И наверняка гадал, почему я так долго, не так ли? А я хотел удивить тебя, брат. Сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. И в этом мне помог Тот. Наш мудрец создал вот эту замечательную вещицу. И знаешь, чем она замечательна? Тем, что поглощает силы и порождения тьмы и разрушает мрак. Чем дольше она находится здесь, тем слабее Дуат. Этот браслет способен уничтожить твое царство, Анубис. Но я готов немедленно убраться отсюда вместе с ним, но только если ты вернешь мне Хатор.       - А если я откажусь?       - Тогда я уничтожу тебя и Дуат, а потом заберу ее. Готов ли ты рискнуть всем, включая собственное бессмертие, ради этой женщины, братец? Я готов.       Молчание тяжелой тучей повисло в зале из черного мрамора и обсидиана, отражавших сияющие блики золотого браслета.       - Сорок семь твоих демонов заплатили своим жалким существованием за попытку коснуться его, - задумчиво проговорил Гор. – Их сила впиталась в камни. Не потому ли они так сияют? – он усмехнулся. – Так что ты решил, бог мертвых? Готов ли ты уничтожить Дуат ради женщины, которая не любит тебя?       Анубис одарил застывшую молчаливой статуей Хатор долгим задумчивым взглядом.       - Я отпускаю тебя, но помни: ты всегда можешь вернуться по своей воле. Я буду ждать тебя, Прекрасная. Я терпелив, - он снова повернулся к Гору. – Но мое решение – это мое решение. Хатор – повелительница Запада. Она принадлежит не только мне, но и Дуату. Отпустит ли ее Дуат?       Гор подошел к Хатор и, взяв ее руку, надел браслет. Камни засияли еще ярче. Тьма корчилась в беззвучной муке, расползаясь по углам.       - Дуат отпустит ее, - уверенно заявил Гор, а затем нежно провел кончиками пальцев по щеке женщины. - Отныне и навсегда она – Хат Хор. Дом Гора. Дом солнца. Пока на ее руке этот браслет, она принадлежит свету, и само солнце будет охранять ее от тьмы Дуата. Она – моя! Конец. 7 января 2017 года.