Я могу быть другим

Слышу её душераздирающие крики. Снова. Снова она в чём-то провинилась, и Агнесса издевается над ней… Я узнаю её крик из тысячи, уж слишком часто мне доводится его слышать. Но я готов сделать что угодно, лишь бы этого не повторилось. Лишь бы она больше не кричала. Это выворачивает мою и без того паршивую душу наизнанку. Не могу смотреть, как ей причиняют боль.  — Ты опять всё испортила!!!  — Это Дэн! Это он виноват! Это он спугнул Рому! Это он всему помешал! — не могу разобрать последующих слов Киры, из-за её же крика. Наконец Агнесса отступает, и Кира падает на пол без сил. Я подползаю к ней, как собачка, и смотрю сверху: «Это что, всё что ли? Нет, давай её ещё помучаем, Агнесса, ну!». Ответом служит её грозное: «Феликс!». Я сразу же замолкаю и отползаю в сторону.  — Маша узнала, что Дэн демон, — не сразу понимаю, к кому из нас двоих обращается Агнесса, и издаю тихий смешок, — он предал её, — продолжает маленькая демоница, — обманул. А что может быть приятнее, чем убить предателя, которого ты раньше любил? — она щёлкает пальцами и уходит. Какое-то время просто сижу, ухмыляясь, а потом начинаю смеяться. Во мне словно живут два разных человека. Один хочет доставить Кире ещё больше боли, а второй пожалеть.  — Мне так нравится, когда у тебя что-то идёт не так, и Агнесса злится. На это хочется смотреть вечно, — поднимаюсь с пола и уже собираюсь уходить, — ты идёшь? — задаю вопрос, стоя спиной к Кире, но ответа не получаю. Оборачиваюсь и вижу, что она лежит без движения всё в той же позе.  — Эй, старушка, хватит валяться, пошли в постельку! — усмехаясь подхожу ближе, присаживаюсь на корточки и лёгким движением руки убираю запутавшиеся светлые пряди с её лица. Никакой реакции.  — Ну всё, ты сама доигралась, детка, — передвигаю свою руку ей на грудь и начинаю бесцеремонно лапать, Кира ненавидит, когда я так делаю. Если бы она была в сознании, то я уже давно валялся бы у противоположной стены. Здесь явно что-то не так.  — Кира! — начинаю трясти её за плечо, — ты меня слышишь?! Чёрт! Аккуратно беру девушку на руки и переношу к себе в комнату. Уложив Киру на кровать, тут же выхожу за аптечкой. Ищу её слишком долго, но всё-таки нахожу. А когда возвращаюсь, вижу девушку на полу. Она согнулась пополам и стонет от боли. — Кира! — быстрым шагом направляюсь к ней и дотрагиваюсь до её руки, пытаясь понять, что у неё болит. От такого действия девушка ещё больше начинает стонать и кричать. Решаю не медлить и нахожу в аптечке какую-то ампулу с обезболивающим и шприц.  — Не дёргайся, — предупреждаю её.  — Нет, нет! Уходи, убирайся, Феликс! — Кира кричит ещё громче, и я понимаю, почему. Всё то время, что она с нами, я вечно издеваюсь над ней и прикалываюсь, впрочем, также, как и она надо мной. Можно даже сказать, что мы ненавидим друг друга, но при этом спим вместе. Кира почти никогда мне не отказывает, в отличие от Марго. И это мне нравится в ней.  — Кира, я хочу помочь, не дёргайся, — уже жёстче и с нажимом повторяю я и смотрю на неё. Она тяжело сглатывает, боится, но всё-таки протягивает мне свою руку, потому что у неё просто нет выбора. Нет, она не доверяет мне. Ей плохо, а ещё хуже уже навряд ли будет. Когда игла входит под кожу, девушка не выдерживает и с криком пытается вырваться, но все попытки тщетны, я слишком крепко её держу.  — Феликс, больно, — чуть слышно шепчет она охрипшим голосом, по-моему, снова теряя сознание.  — Тише, тише, сейчас будет легче. Закончив, выкидываю ненужный инструмент в мусорку. Возвращаюсь к Кире и замечаю, что её всю трясёт. Перекладываю девушку обратно на кровать и уже собираюсь выйти, но она словно чувствует это и не даёт.  — Феликс, — перехватывает меня за запястье, — останься. Я сажусь и внимательно смотрю на Киру. Она такая бледная и обессилившая… Да, иногда Агнесса перебарщивает.  — Ты меня напугала, — тихо говорю.  — Прости, — закрывает глаза и тяжело выдыхает.  — Всё нормально, — сам не замечаю, в какой момент переплетаю наши пальцы.  — Зачем? — спустя несколько минут молчания спрашивает Кира.  — Что «зачем»? — теряюсь я.  — Зачем ты сделал это? Зачем помог мне? Ты же ненавидишь меня.  — Также, как и ты меня, детка, — улыбаюсь ей своей фирменной улыбкой, — просто иногда я могу быть другим, такого Феликса никто не знает, но ты сегодня открыла его во мне. Оставляю на её губах лёгкий поцелуй и выхожу, на последок бросая: «Отдыхай, завтра с утра продолжим».