Уйти, чтобы вернуться

      Гости разъезжаются в районе двенадцати ночи. Алинку и маму я отправляю домой раньше, их увозит мой дядя. Ты сонно трёшь глаза и зеваешь. Конечно, напоили тебя знатно, несмотря на всё твоё сопротивление. - Ложись давай, - трусь носом об твою щёку. Послушно киваешь головой и на полчаса скрываешься в ванной. За это время успеваю разложить диван. Том медитирует с сигаретой на балконе, пока Тоби и Саки уносят грязную посуду со стола. Вот сейчас уложу всех спать, спокойно вымою всё и тоже завалюсь. Мы завтра обещали Алинке и Сашке прогулку. - Не задерживайся, - бормочешь ты, забираясь под одеяло, - а то я соскучусь и начну приставать к Тому.       Усмехаюсь и целую тебя. Ты же уснёшь, как только я выйду из комнаты, какое тут соскучишься.       Все поверхности на кухне заставлены посудой. Недовольно морщусь, но включаю воду и начинаю мыть. В углу мурлычет телевизор, поэтому не сразу понимаю, что я уже не одна на кухне. - Тебе помочь? – холодные губы прикасаются к шее сзади. - Помоги, коли не шутишь, - киваю на горку вымытых тарелок, - убери их в шкаф, пожалуйста.       Том охотно присоединяется к освобождению кухни, и уже через полчаса вся посуда оказывается на своих местах. Как ни странно, спать совершенно не хочется. Но надо. - Пошли покурим, - прерывает мои размышления Том. Укутываемся в пуховики и выходим на балкон. Холодный ветер тут же щиплет за щёки и почти выхватывает сигарету из мгновенно озябших пальцев. Том встаёт передо мной, загораживая от ветра. Зажав сигарету губами, натягиваю на него капюшон. Теперь его глаза поблёскивают от отражающегося в них света. Том докуривает свою сигарету быстрее. Его руки тут же обвивают меня, притягивая ближе. Нетрезвый Том сейчас способен натворить глупостей, возможно даже таких, которые потом не исправишь. Смогу ли я дать ему отпор? Хочу ли я это делать?       Наши губы встречаются так легко, словно делают это каждый день. Холодный пирсинг скользит по губам, стукается об зубы. Кто бы только знал, как в этот момент я хочу его. Хочу Тома Каулица. Вот прямо здесь и сейчас – на балконе, под завывания пронизывающего ветра. И мне наплевать, что это неправильно, что в комнате, в нескольких метрах от балкона спит тот, кого я люблю. Во мне сейчас говорит страсть, чистая эссенция желания. - Ты же хочешь меня, - жарко шепчет Том, очерчивая большим пальцем контур моей нижней губы. Другая рука проникает под пуховик, ложится на поясницу, прижимая меня к бёдрам, заставляя застонать от ощущения возбуждения Тома. – Ты же понимаешь, что если сейчас ты не уйдёшь, то я возьму тебя, даже если ты будешь сопротивляться. И меня никто не остановит, не смогут. - Это уже будет изнасилование, - хватаюсь за его плечи, чувствуя, что ноги уже предательски подгибаются. - Значит, я изнасилую тебя, - дыхание перехватывает от чувственности его голоса, от голодного блеска его глаз. – Ты будешь моей. - Нет… Том…. Нееет… - с каким-то животным рыком Том распахивает балкон, впихивает меня в комнату и закрывает обе двери – в комнату и балконную. Буквально валит меня на пол, сдирая одежду. Это и правда изнасилование, но обоюдное. Два тела, бьющиеся в экстазе от счастья обладания друг другом. В кровь искусанные губы – ни одного стона, лишь тяжёлое дыхание и немые крики. Кровоточащие царапины на плече Тома. Синяки на моих запястьях, которые он держит одной рукой, проступят через некоторое время. Небо меняется местами с землёй с пугающей быстротой.       Тяжесть тела Тома согревает. Его губы чертят дорожку по моей скуле. А я не могу даже поднять руку, чтобы прикоснуться к нему. Мне хорошо. Мне безумно хорошо. И мне ни капли не стыдно. Как будто вообще нет такого чувства. - Ты только не жалей о том, что сейчас произошло, - дыхание Тома обжигает шею и мочку уха. – Рано или поздно, но это всё равно должно было произойти. - Не надо меня успокаивать, Том. Я уже большая девочка, - начинаю аккуратно спихивать его с себя. – Пусти меня.       Он откатывается в сторону и наощупь начинает искать свою одежду. Мне повезло меньше: в относительной целости остались только джинсы и носки. Нижнее бельё вообще не подлежит реконструкции, равно как и футболка. Животное. Дикое, необузданное, волнующее… Натягиваю джинсы и, прижимая к груди пуховик и останки одежды, выхожу из комнаты. Срочно в душ и спать.       Ты спишь возле стенки, закутавшись в наше одеяло и лёжа поверх одеяла Тома. Выцарапываю себе край одеяла и прижимаюсь к твоей тёплой спине. Том ложится с краю, сразу обнимая меня за талию. - В шкафу есть плед. - Нафиг. - Замёрзнешь же. - А ты прижмись ко мне. - Сам прижимайся. - Ок. Только потом не говори, что я не предупреждал. - Дурак. - Я тоже от тебя без ума. - Тихо, Билла разбудишь. - Он не проснётся, даже если мы сейчас повторим наше изнасилование. - Том, заткнись уже. - Молчу, - лёгкий поцелуй в шею.       Просыпаюсь я от того, что братья молча сцепились у меня за спиной. Слышно было только яростное сопение. - В чём дело? - Это я должен спрашивать, - кричишь ты. – Какого хрена я просыпаюсь и вижу, что вы спите в обнимку, а? - Ну хоть ты ему объясни, что мы пытались его вчера оттащить от стенки и лечь в привычном порядке, - пыхтит полупридушенный Том. – Смотри, что ты мне сделал, когда я тебя тащил!       Ты отпускаешь брата и в недоумении смотришь на его исцарапанное плечо. Моё лицо мгновенно краснеет, я-то знаю, откуда взялись эти отметины.

***

      День был скомкан как ненужный лист бумаги. Том с Тобиасом остались дома, а мы впятером – ты, Сашка, Алинка, Саки и я, для начала устроив обещанную фотосессию, разместились в небольшом тихом ресторанчике. Меня, наверное, начало мучать запоздавшее чувство вины. Я никак не могла спокойно говорить с тобой. С кем угодно, только не с тобой.       Дома ты уводишь меня на кухню, закрываешь дверь и задаёшь вопрос, который терзает тебя весь день: - Что произошло? - Я устала, Билл… - вяло пытаюсь отговориться, но ты пресекаешь мои попытки. - Не ври. За эти годы, что мы вместе я худо-бедно сумел изучить тебя и могу точно сказать, что ты не устала. Так что же? – пальцы крепко обхватывают мой подбородок, вздёргивая голову. – Посмотри мне в глаза и скажи уже, наконец, что с тобой происходит? - Я думаю о том, как нам быть дальше, - я даже почти не вру. Этот вопрос звучит у меня в голове не переставая. - Мы завтра уедем, ты отдохнёшь, а потом снова вернёшься ко мне, - твои губы улыбаются, но взгляд остаётся таким же изучающим. Я киваю. Что мне ещё остаётся делать сейчас, кроме как соглашаться с тобой? Не говорить же, что теперь я точно не смогу к тебе вернуться. – Так что не грузись. Пусть этот вечер будет домашним и уютным.       В итоге мы заказываем пиццу, вытуриваем Тома из комнаты и вдвоём смотрим кино. Я даже не слежу за ходом сюжета, обдумывая, как лучше поступить. Просто бросить тебя, безо всяких объяснений это не вариант. Нечестно по отношению к тебе. Говорить, что я переспала с Томом тоже. Снова придётся врать. Очень надеюсь, что это будет в последний раз. - Эй, - ты мягко пихаешь меня в бок, - ты спишь? - Нет. Прости, - слабо улыбаюсь, - я правда устала. Слишком много событий за эти дни. - Можно подумать, что на работе у тебя меньше событий. - Нет, но после них можно отдохнуть, а сейчас это мои личные заботы и от них придётся отдыхать немного больше. Ты досматривай фильм, а я в душ и спать, хорошо? – я легко чмокнула тебя в щёку и встала с дивана. Ещё одна ночь рядом с вами, и всё закончится…       Сквозь шум воды слышу, стук в дверь. Выбираюсь из ванной, прикрываюсь полотенцем и открываю. Ты проскальзываешь внутрь и тут же снова запираешь дверь. Не даёшь мне даже рта открыть, чтобы возмутиться, прижимая меня к стене, выдирая полотенце из руки. Снова обкусанные губы, глухие стоны, тяжёлое дыхание. Мы оба дрожим от пережитого оргазма. - Я буду ждать тебя, - шепчешь ты, прежде чем выйти из ванной.       Приведя себя в порядок, возвращаюсь в комнату. Ты уже бессовестно дрыхнешь, лежащий у стены Том смотрит видео на планшете. Заметив меня, он вынул наушники. - Прощальный трах? - Иди лесом, Том, - я устроилась у тебя под боком, поворачиваясь к Тому спиной. - Зато теперь я могу похвастаться Биллу, что ты не так уж и верна ему. - Делай что хочешь, Том, мне всё равно. - Эй, ты чего это? – Том шебуршится, выбираясь из-за тебя. - Отстань, я хочу спать.       Но проще уговорить лавину свернуть с пути, нежели Тома уйти от намеченной цели. Он тянет меня за руку. - Пойдём, поговорим. - Том, угомонись, я устала, дай мне отдохнуть, - я безуспешно пытаюсь выдернуть руку из его захвата, но спустя несколько мгновений смиряюсь и выбираюсь из-под одеяла.       Устроившись на кухне, я выжидающе смотрю на старшего близнеца. - Сдаёшься? - Беру перерыв. Да и в конце концов, ты же так хотел, чтобы я оставила вас в покое. Пожалуйста, отдыхайте, живите полной жизнью и всё такое прочее. Вот твоя долгожданная свобода.       Том отводит взгляд. Что, не нравится? Мне тоже. Но пути назад уже нет. - Он любит тебя, - тихо произносит Том. – Хочешь, я пообещаю больше не лезть в ваши отношения? - Слушай, блядь, ромашка! – мгновенно вскипаю я, грохая ладонью по столу. – Ты уже реши, чего и как! Мы с твоим братом не куклы, а ты не в «дочки-матери» играешь! Давайте вы сойдётесь, давайте разойдётесь! Самым твоим разумным решение будет заткнуться и не шуршать, как-нибудь без тебя разберёмся! – с этими словами я встаю и ухожу в комнату. Забравшись под одеяло, обнимаю такого тёплого и уютного тебя. Меня потряхивает от злости, от бессилия. Уткнувшись лбом тебе в спину, зажмуриваюсь, сдерживая слёзы.       Со стороны кухни потянулся запах сигаретного дыма.