Моя семья и другие животные

Когда я говорю сам с собой, мне никто не отвечает, поэтому пришлось бросить это гиблое дело. И теперь весь бесполезный народ вокруг считает меня совершенно нормальным. Ну, исключая тот факт, что я люблю трахать парней. Все-таки гетеросексуальное большинство диктует жизнь и законы на нашем гребаном земном шарике. Но мне повезло, что я не родился, к примеру, в средневековье где-нибудь в Венгрии или Испании. Хотя, понятие «повезло» здесь тоже относительное. Я перевожу взгляд на парня, который в этот момент энергично мне отсасывает, и чувствую, как скука сушит мне мозг, выветривая весь интерес к жизни, и так не особо играющей красками. Парень сосет технично, но без вдохновения. А меня это все-таки возмущает. Как можно отсасывать так уныло, когда перед тобой Брайан Кинни? Я позволяю парню завершить свое дело и получаю честно заслуженный оргазм. И выхожу на улицу, где меня уже ждут мои правильные и скучные друзья. Впрочем, я сам сегодня не образец веселья и оптимизма не излучаю. Но знакомство с каким-то растерянным пацаном под фонарем возле клуба придает жизни остроту. Он совершенно не мой тип, но он молод и у него симпатичная задница. А я пьян и сентиментален. И хочу трахаться. Почему бы и нет? И я везу это недоразумение к себе. Знал бы я, к чему это приведет… а, впрочем, даже если б знал – все равно бы не поверил. Так или иначе, все закончилось бы тем же. Грёбаный фонарь. *** - Брайан! – мелкий влетает с мороза весь раскрасневшийся, со шмыгающим носом и синими губами. Пальцы тоже все скрюченные. - Где перчатки? – спрашиваю я, чтобы что-то спросить. Когда мы не видимся весь день, мне почему-то трудно сразу вливаться в общение. Такое ощущение, что каждый день мы знакомимся заново и прощупываем и проверяем друг друга на совместимость. Хотя я и так знаю, что нихуя мы не совместимы, почти ни в чем, кроме траха, но лично мне с ним интересно. А ему… его проблемы. Но, надеюсь, что и Тейлору тоже со мной… тоже, в общем. - Потерял! – сияет мелкая пакость, широко улыбаясь. – Галерея в Торонто хочет устроить мою выставку! Вообще-то, Тейлор почти никогда ничего не теряет, он более практичный, чем я. В бытовом плане. Но сейчас, видимо, он слишком счастлив, вон, как лыбится. И глаза. Даже странно, что уже десять лет прошло. - Поздравил бы, да только ты опять упиздишь в свою Канаду на три месяца, а я тут один корми этих… - я киваю в сторону двух котов и гребаной шиншиллы, которую они оба боятся, как огня. Откормленная, жирная, огромная мышь. Тейлор притащил эту тварюгу в дом почти три года назад и, несмотря на то, что я хотел их вдвоем вышвырнуть за дверь, сумел усыпить мою бдительность и поселить ушастую гадость в доме. Коты потом пришли сами, оба с улицы, но тут уж я не возражал, должно быть, смутно надеясь, что они сожрут наглую толстуху, которая постоянно лезла на колени и вообще вела себя как Эммет после парочки «Маргарит». Увы, коты тоже, видимо, надеялись на кого-то еще. - На три недели, - Тейлор чешет котов за ушами и гладит пальцем по голове мышь. Мохнатая сучка ехидно щурится в мою сторону. – Так что, я ненадолго. Ты сам тут, смотри, не сотвори какую-нибудь хрень. - А чем еще прикажешь заниматься? – я демонстративно задираю ногу в гипсе, которую умудрился сломать неделю назад в Вермонте, куда мы ездили с Тейлором кататься на его ебучих любимых сноубордах. – Хотя вряд ли тебе стоит волноваться. Я и по дому передвигаюсь исключительно на костылях. Так что сейчас не способен трахнуть даже пончик. - Ну, с этим я помогу, - улыбается мелкая пакость и идет к дивану, где я устроил себе лежбище. Он опускается на колени, распахивает полы халата и стягивает с меня до колен трусы, пару секунд смотрит мне в глаза и берет в рот. Отсасывает, проводя под уздечкой, прихватывая губами и нажимая языком, где надо. Охуенно отсасывает, одним словом. Я смотрю, как движется его голова у меня между ног, и провожу рукой по светлым волосам пиздёныша. А потом показываю фак сучьей шиншилле в клетке, прежде чем под веками вспыхивает белый свет и мне становится похуй всё, кроме губ Тейлора на моем члене. - Ну как? – спрашивает Тейлор, заглядывая мне в лицо. Его пальцы слегка дрожат и он неосознанно поглаживает ими мой живот, от чего меня не оставляет ощущение, что минет сейчас был очень штучным. Как для самого близкого человека. Лично для Брайана Кинни, с которым слишком уж носятся, как-то так. - Неплохо. Это больше, чем неплохо, и мелкий засранец это прекрасно знает. Но он приучил меня не нарушать ритуалов и я подчинился. И даже терплю в доме гадкую мышь. С котами мы ладим лучше. - Можешь расслабиться, я поеду через две недели, когда с тебя гипс снимут, - говорит Тейлор, отдышавшись, и плюхается рядом на диван. - Да я и не напрягался, - пожимаю плечами, хотя, конечно, рад это слышать. Сидеть в гипсе в доме и знать, что где-то там далеко Тейлор вертит задницей и улыбается каким-то блядским меценатам было бы погано. Я протягиваю руку и запускаю её Тейлору в штаны, зная, что там уже всё стоит и ждёт. Дрочу ему, не спуская глаз с его лица – мне нравится, когда он опускает ресницы и становится совсем… моим. Меня по привычке коробит от того, что это мои мысли, но я уже привык к тому, что пиздёныш вызывает во мне такие эмоции и вот эту вот всю поебень, поэтому даже не удивляюсь. Сжимаю ладонь на стволе и целую Тейлора, трахая его рот языком. Хоть так, раз по-другому я сейчас не в состоянии. Он пытается вести, но я перехватываю инициативу и он, к моему удивлению, поддается, полностью расслабляясь. - Н-да... – ошалело трясу головой, оглядывая бардак вокруг. Сижу со спущенными трусами, нога в гипсе, Тейлор весь в сперме, мышь эта пялится еще из своей клетки. - Здорово! – смеется Тейлор. А вот это удар ниже пояса, и он об этом тоже отлично знает. Я залипаю на его улыбку, как пироман на горящий огонь. А потом Тейлор идет кормить живность. Ну, и меня заодно. Я запахиваю халат и ложусь на подушки, укладывая ногу поудобнее, а сам наблюдаю за Тейлором. Как он двигается, режет, ходит, поворачивается, как ворчит на крутящихся под ногами котов. - Кофе будешь? – кричит мне Тейлор. - Ага, - я позволяю себе получать удовольствие от того, что он заботится обо мне, больше никому я это не позволю. Ну, еще, разве что Дебби. Но Тейлор – это другое. Он тащит кофе, болтает, как всегда, без умолку, опять валится рядом на диван и укладывает свою белобрысую голову мне на живот. - Ты все-таки со мной, - неизвестно с чего вдруг произносит он, глядя мне в лицо. Я нахожу в себе силы растянуть губы в глумливой усмешке. - Куда ж я от тебя денусь, с такой ногой? Приходится терпеть. Он фыркает, совсем не обижаясь, а вот мне немного неуютно от того, что я такой мудак. Но Тейлор знал всё с самого начала, знал, что я не умею по-другому. Ему ничего другого не остается, как терпеть. А мне – надеяться на то, что он не плюнет мне в глаза и не свалит куда-то в закат, что лично я бы на его месте сделал лет девять назад. С половиной. Хорошо, что пиздёныш такой терпеливый. - Куда ж я от тебя денусь? – повторяю я, отхлебывая кофе и прижимая Тейлора к дивану. И к себе. Обычно я не люблю Рождество и всякие всеобщие праздники, которым настолько фальшиво все радуются, что стоять перестает. Но сегодня меня все устраивает. Даже толстая наглая мышь.