Рождество на двоих

Рождество — время чудес. Не для Элизабет. Теперь уже нет. Девушка идёт медленно, считая шаги. Один-два-три-десять-семьдесят. Она даже не знает, где находится. Она теперь вообще ничего не знает, она потеряна. В её голове все ещё звучат слова Дина: "Рождество? Какое, к черту, Рождество? Это семейный праздник, а ты мне — кто?". И девушка не может понять, ведь какой-то год с лишним назад она была его малышкой, его Элли, которую он любил больше жизни и не раз говорил это. Что же случилось сейчас? Последний месяц Дин другой. Вместо "я люблю тебя" он говорит "я ненавижу тебя", и все в этом роде. Девушка шла, думая об этом, её телефон разрывался уже долгих пять минут, но ей было все равно. Она переходит дорогу на красный, и ее чуть не сбивает машина,но водитель успевает затормозить и сказать что-то нецензурное в ее сторону. "Лучше бы сбил" — подумала Элли и завернула за угол какого-то многоэтажного дома. —Не может быть этого, это все сон, Элли,- пыталась успокоить себя девушка, сползая по стенке вниз. Точно, сны. Лишь в снах девушка видит счастливого Дина, который улыбается своей фирменной улыбкой и говорит самую любимую фразу Элли: "Ты — моё спасение, Элизабет Стоун." Девушка встаёт, потирая ледяные руки и снова идёт куда-то. Каких-то полчаса, и она на главной площади. Вокруг много счастливых людей, парочек с большим количеством пакетов, много детей и лишь Элизабет, которая никак не списывается в эту картину. Вдруг кто-то сжимает её плечи, и на секунду девушка думает, что попала в рай, потому что она прижимается к Дину, вдыхает его запах и просто тает в его руках, прямо как зефир в горячем кофе. —Это неправда все, - парень говорит медленно, вглядываясь в глаза Элли, - ты мне нужна, и что бы я такого не говорил, другой у меня не будет. —Как ты нашёл…? —Я подумал, что площадь - единственное место, куда ты можешь пойти. А вообще - навигатор. —А. Наступает неловкая тишина и им двоим хочется что-то сказать, но никто не решается. —Говоришь, другой не будет. А если и будет, ты же не знаешь. Не бегал бы за такой дурой, которая принимает все близко к сердцу. Которая, блин, душу продать готова, лишь бы её ненаглядный был счастлив. И ей плевать, час ночи на часах или пять утра, она все равно будет ждать и волноваться. Таких уйма, уж поверь!.. Ты не такой,как прежде, Дин,! Я знаю тебя настоящего. Так почему же ты так зол со мной в последнее время? Ты ведь обещал рассказывать все, если у тебя какие-то проблемы! Ты же понимаешь, что делаешь мне больно?Тем, что ты не сдержал своё слово - любить,что бы не случилось? Какой же ты козел, Винчестер! - девушка уже давно перешла на крик, и била Винчестера кулаками в грудь. Люди оборачивались, но девушке было плевать, если уж говорить, то сейчас. Хуже уже все равно не будет. И только спустя минуту, как она закончила говорить и отдышалась, решила поднять глаза на Дина. Он стоял и смотрел на нее. Стоял и чуть не плакал. Он медленно притянул к себе Элизабет и тихо сказал ей на ухо: —Я идиот, я придурок, я знаю это и понимаю. Но черт, я так сильно люблю тебя, ты даже не представляешь. Ты первый человек, из-за которого я не сплю ночами и благодаря которому я чувствую себя прекрасно. Прости за все это, особенно за сегодня. Я был не прав и пойму, если ты просто решишь уйти, но... давай не сегодня, пожалуйста. Все-таки Рождество. Я хочу отпраздновать его с любимой девушкой, со своей "спасительницей". И тут тело Элизабет будто током пронзает. Он вспоминает все события ближайшего года. То, как они вместе поехали на пляж, то, как Винчестер повез ее на каток. Из её глаз начинают течь слезы, и она, глядя прямо в глаза Дина, отвечает: —Никогда не уйду. С этими словами она тянется к его губам, нежно прикасаясь. И теперь оба они уверены, что Рождество, все-таки — время чудес и исполнения желаний.