Созвездие Большого Пса

      На вокзале Кингс-Кросс в это утро собралось все мое почтенное семейство. Многочисленные дяди и тети, кузены и кузины и даже старенькая бабушка Мэгазит решили проводить меня в мою первую в жизни поездку в Хогвартс. Так и началась эта история – 1 сентября 19** года в окружении людей, к которым я испытывала либо страх, либо острую неприязнь. Еще мне очень мешала длинная мантия, и я с завистью смотрела на детей в маггловской одежде, в то время как тетя Норбинс читала мне нотации.       -Весь наш славный чистокровный род учился на Слизерине. Я думаю, что ты знаешь о том, какая это великая честь – быть на факультете тех, кто славится чистотой крови. О бедная, бедная Вальбурга, - вдруг запричитала тетушка и промокнула лоб мерзким кружевным носовым платком. – Ее старший сын стал таким позором для Блэков! Невыносимо, невыносимо! Я ведь помню этого негодного мальчишку, он вечно норовил сломать твои игрушки, - последние слова были обращены ко мне.       Я насупилась – Сириус всегда незримо витал надо мной, подобно родовому проклятию, которое вот-вот грозило осыпаться на мою голову и стать таким же позором, но уже для другой родовитой семьи. Я не помнила Блэка, но заранее невзлюбила его, потому что история этого мальчишки пересказывалась мне всякий раз, когда я сопротивлялась домашнему воспитанию.       Мои родители согласно кивали в такт словам тети Норбинс, а мое настроение из веселого медленно превращалось в угрюмое. Мимо проходили счастливые дети. Некоторые из них смотрели на меня с любопытством и даже оглядывались, кто-то боялся снобов, которые меня окружали. Но чаще всего мне доставались взгляды, полные презрения. Пара ребят откровенно покатывалась со смеху, тыкая пальцем в мою островерхую шляпу («Эти грязнокровки ничего не смыслят в нарядах», - фыркал дядя Грэтмис). Тут же стояли и оба моих старших брата – Родольфус и Рабастан. Последний был добрее первого по отношению ко мне. Но и он считал, что пора браться за ум и продолжать славные традиции нашей семьи.       Нет ничего удивительного в том, что под конец знаменательной речи тетушки я разрыдалась и, размазывая слезы по лицу, поднялась в вагон. А вслед мне все еще неслись ругательства и нотации, донимавшие меня все одиннадцать лет. В общем, настроение у меня было дурное. Под мантией скрывалось платье с оборками, которые я ненавидела сколько себя помнила, и мне пришлось плотнее запахнуться, чтобы их никто не заметил. Я была настолько увлечена размышлениями о собственном горе, что не заметила, как наткнулась на кого-то в одном из вагонных переходов.       -Эй-эй-эй! Смотри под ноги, кудряшка! – веселый мальчишеский голос ненадолго вырвал меня из мира грез, где мне не приходилось страдать и плакать от измывательств родни.       -Простите, - тихо пробормотала я и попыталась обойти незнакомца, но тот внезапно вцепился мне в руку. Мне волей-неволей пришлось посмотреть на него, чтобы запомнить навеки этот озорной блеск в серых глазах, эти небрежно постриженные черные волосы и упрямый подбородок. Мальчишка был красивее всех виденных мною ранее детей, и к тому же, явно не был враждебно настроен. Это меня обнадежило, и я даже не испугалась.       Тем временем мальчик поднял волшебную палочку и грозно спросил:       -Тебя кто-то обидел?       Впервые в моей жизни за меня кто-то решил заступиться. Я удивилась, но не говорить же этому незнакомцу о своих родственниках и о том, насколько мне грустно и одиноко? Поэтому я просто мотнула головой. Мальчик опустил палочку и нахмурился. Он был воинственно настроен и прямо вскипал от внутренней энергии. Секунду-другую он размышлял о чем-то, потом потянул меня туда, откуда я только что пришла.       -Пойдем к нам! Ты наверняка не успела еще ни с кем познакомиться. Я вот уже на третьем курсе, - не без гордости ответил мальчик, явно забыв хотя бы представиться для приличия. Я покорно брела следом за ним и уже совсем не плакала, слушая его веселую болтовню.       В купе сидели двое: лохматый мальчик в очках что-то увлеченно рассказывал худому парнишке, расположившемуся напротив. Наш приход не остался незамеченным - оба удивленно вскинули брови. Мальчишка наконец отпустил меня и сел рядом со взъерошенным очкариком.       -Смотрите, кого я нашел, ребята. Да ты присаживайся, чего стоишь, - небрежно бросил он мне. – Она плакала и грустила в коридоре. Я подумал, что мы сможем ее развеселить. Как тебя зовут?       Я замерла, испугавшись. Каждый раз, когда мне приходилось называть свое имя, я лишалась еще одного возможного друга. Все молча ждали моего ответа.       -Ивон Лестрейндж, - наконец решившись, выдохнула я.       Лохматый мальчик напрягся, а тот, что сидел рядом со мной, даже уронил книгу. И только сероглазый ободряюще улыбнулся мне, хоть по его лицу и пробежала едва заметная тень.       -Ну и что? Подумаешь, беда. Я вон вообще Блэк. Сириус Блэк, - и он пожал мне руку. – А это Джеймс Поттер и Ремус Люпин. Еще есть Питер, но он, как всегда, куда-то запропастился.       И Сириус непринужденно засмеялся. Джеймсом оказался лохматый мальчишка, а Ремусом – мой сосед. Оба пожали мне руки вслед за Блэком, на которого я таращилась во все глаза. Для меня он был живой легендой – бессчетное количество раз его разгильдяйство и непослушание ставились мне в пример того, чего я достигну своим поведением.       -Я боюсь попасть на Слизерин.       Слова вырвались у меня внезапно, сами собой, но мне казалось, что Сириус как никто другой поймет их и поможет мне. Он перестал смеяться и посмотрел на меня уже серьезнее.       -Ты знаешь, я думаю, что Шляпа учтет твое пожелание. Почти три года назад я тоже не хотел отправляться туда вслед за своим мерзким семейством – и, как видишь, не попал, - Сириус продемонстрировал мне гриффиндорскую нашивку на своей мантии. – Будет здорово, если ты тоже присоединишься к нам! Мы тебе поможем, правда, ребята?       Джеймс и Ремус согласно закивали, и остаток поездки все трое рассказывали мне веселые истории из их учебы и жизни в Хогвартсе. Впервые за долгие годы мне было так легко – эта поездка стала самым ярким воспоминанием тех дней.       Питер так и не присоединился к нам в тот вечер.