***
- Что это? - я машу письмом рядом со своим лицом, застав Руки в гримерной: стилисты приводили в порядок потекшую от пота и слез косметику. - Не знаю, оно уже было тут, когда вошел, - вокалист слегка морщится, когда девушка вытирает следы туши под его глазами. Я удивленно рассматриваю конверт. Письмо от поклонника? Заинтересованные этим Уруха и Аой подходят ближе, Акира снимает с лица мокрую повязку и заменяет ее другой. Мы только что со сцены, закончив первую часть концерта песней "Reila". - Давайте откроем? - с любопытством ребенка просит Уру, и я не могу отказать ему, надрывая конверт сбоку. Из него на пол выпадает измазанный кровью листок бумаги...***
Воспоминания прерываются вместе с болью и криками, и я, задыхаясь, шарю руками в поисках стен, чтобы опереться на них. Но чьи-то руки поднимают меня прежде, чем я смог проморгаться, и садят на диван. Я падаю на его мягкое сидение спиной, закрывая глаза. - Что-нибудь вспомнил? - голос жнеца рядом с моим лицом. Я лишь отрицательно мотаю головой, стараясь отдышаться. От пережитого темно в глазах. - Совсем немного, - шепчу я, накрывая лицо ладонью. - Мы нашли конверт... в тот день. Но я понятия не имею, как он связан со мной. Кагеяма напряженно вздыхает и присаживается на край низкого столика. - Похоже, началось, - бормочет он сам себе, заламывая руки и переплетая пальцы между собой - то ли от неловкости, то ли от волнения. Если верить часам на моем запястье, у меня остается еще двадцать три дня до... чего? Я не знаю. Но время все еще есть. Чтобы все вспомнить и защитить, чтобы выполнить работу, чтобы дать надежду тем, кто ее уже почти потерял - друзьям, душам и самому себе. И я не могу упустить ни минуты этого времени. - Раз так - процесс уже не обратить вспять. Идем, ему нужно все обдумать, - холодно замечает Дайске, отвернувшись от нас. И Жасмин тут же подскакивает со своего места, все себя от негодования. - Что ты такое говоришь?! Я не оставлю его в таком состоянии! - Хочешь вылететь из своего Рая, как пробка из бутылки? Ты и так слишком долго поторчал тут! Мгновенно наступившая в комнате тишина обращается грозовой тучей над нашими головами. Жасмин принимается нервозно ходить по комнате вперед-назад, сжимая пальцами переносицу. Я пытаюсь открыть глаза, но выходит не сразу. - Это жестоко - бросать его одного в такую минуту, - тихо возражает Юичи, помотав головой. - Дай... - Мы не всесильны, - резко отрезает Старший жнец, не давая бывшему басисту и шанса склонить его на свою сторону. - Возвращайся. Есть правила, которые нельзя нарушать ни тебе, ни мне. Ты и сам прекрасно это знаешь. - Но... - Все в порядке, - встреваю я в чужой разговор, приложив немало усилий, чтобы принять сидячее положение на диване и улыбнуться мужчинам. - Иди, Юичи-сан. Ты не должен рисковать так опрометчиво ради меня. Иначе... что я скажу Хизаки? Что я скажу Камиджо и Теру, подвергнув тебя наказанию? - Ютака-кун... - Возвращайся. Пожалуйста, Жасмин. Кагеяма прикусывает губу, останавливая свое желание возразить и скрывая за тем желание остаться. И молча соглашается, направившись к двери быстрым шагом, чтобы не успеть передумать. - Я приду завтра. Продержись, Ютака-кун, - срывается с его губ прощальная фраза, и басист покидает мою квартиру. - Спасибо, - только и могу ответить я, вздыхая. - Ты тоже иди, Дайске-сан. Жнец кивает, касается пальцами моего плеча и так же поспешно уходит. Комната остается пустой и, кажется, слишком большой для меня одного. В голову приходит мысль, что я могу сойти с ума в четырех стенах, снедаемый собственными думами. На столике в прихожей остаются лишь барабанные палочки, принесенные сюда Дайске. Такое чувство, что я держу на плечах непосильную ношу: я уже не могу расправить их и выровнять осанку. Только уронить голову на ладони и закрыть глаза. А ведь я почти ничего не вспомнил. Лишь крохотный кусочек того рокового, как мне кажется, вечера. И так и не понял, кто такая эта Рейла. Мне нужно целых два часа, чтобы немного прийти в себя. Но стоит мне успокоить свои тревоги, как тишину гостиной взрывает уже знакомый пронзительный писк. Я по инерции шарю ладонью по дивану в поисках папки и вдруг вспоминаю, что оставил ее и байк далеко отсюда... Внутри все обрывается и холодеет, я подскакиваю с дивана, бросаясь прочь из квартиры. - Нет-нет, нет! Все пропало! Я ведь даже не знаю, куда идти, кого ждать! А бежать за мотоциклом уже нет времени! Я провалю задание... И этот провал оборвет мою жизнь! Я больше никогда не смогу сесть за барабаны напротив переполненного зрителями зала! Никогда не смогу поспорить с Аоем, кто из нас больше выпьет сакэ! Никогда не смогу обсудить с Руки сет-лист на очередное выступление. Никогда не подшучу над Реем, после убегая от возмущенного басиста по коридорам и комнатам, слыша за спиной его беззлобные ругательства. Никогда не смогу обнять Кою.. Никогда не обнимал его, как хотел, и теперь у меня не будет возможности исправить это! Обнять, прижать к себе, поцеловать... сказать ему все те слова, которые могут сделать нас еще счастливее! - Нет... нет, нет! Старик! - выскочив из подъезда, я бросаюсь бежать по улице, почти не разбирая дороги. - Старик, где ты! Пожалуйста, умоляю тебя! Помоги... я хочу жить! Прошу тебя! - я спотыкаюсь и падаю на колени, сжимая ладонями виски. Все кончено. Все пропало... Я умру! - Прости меня! Я был не прав! Прости, Молния!! Вернись! Резкий визг шин в пяти сантиметрах от моего лица заставляет меня ошеломленно вскинуть голову вверх. Я теряю дар речи, не в силах поверить в увиденное. На меня с насмешкой, но с какой-то странной преданностью смотрят два кровавых глаза, являющихся задними фарами черного новенького байка. - Боже... Спасибо! - я, словно больной, бросаюсь к рулю и обнимаю его, как живого человека, прижимаюсь щекой к ослепляющей глаза дневным светом фаре. Мотоцикл урчит так довольно и победно, что я не удерживаюсь от улыбки. И, оседлав черного зверя, я позволяю ему самому сорваться с места, уже на ходу надевая шлем и опуская на глаза черное стекло. Тело погружается в тепло мото-костюма, и мы смело рассекаем широкую дорогу кровавыми полосами на рваные клочки. - Спасибо. Мы прибываем на место за пять минут. Байк замедляет ход и спокойно катится по узкой улочке к нужной нам многоэтажке, после чего останавливается рядом с подъездом и заглушает мотор. Я непонимающе оглядываюсь. По материалам дела моя жертва должна умереть прямо здесь, в нескольких метрах от собственного дома. Но где же она? - А ты быстро, Жнец-сан! Я поворачиваю голову к нахальному голосу, раздавшемуся неожиданно в тишине ночи. На перилах подъезда, закинув ногу на ногу, сидел мужчина в сером костюме, улыбаясь мне так призывно, словно мы были любовниками. Я молча отворачиваю лицо и не спешу слезать с мотоцикла, узнав незнакомца сразу. Это был демон. Тот самый демон, что забрал недавно душу убийцы прямо из моих рук. И я совершенно не горю желанием развлекать его сейчас. Но тут демон спрыгивает с перил сам и вальяжной походкой направляется ко мне, словно не замечая моего отношения к его персоне. - Какой серьезный, - нараспев произносит мужчина, останавливаясь слишком близко от байка. - Совсем не разговариваешь? - Какого черта ты здесь? - стараюсь не вздрогнуть от собственного же голоса. Он вдруг меняется, срываясь с губ низким искаженным рыком, будто звериным. Я понимаю, что это из-за шлема. То ли нарочно, то ли нет, но он изменил мой голос до неузнаваемости. Лишняя осторожность? Это мой мотоцикл постарался? Он, что же... защищает меня? - Надо же, говорящий, - томным шепотом выдыхает мужчина. Я невольно засматриваюсь на него, не зная, куда еще деть взгляд. Кроме того, на этот раз фара не слепит глаза, так что я могу рассмотреть каждую линию, черточку, впадинку этого фантастического, нереального лица. Демон и правда был нечеловечески прекрасен. Его тело было произведением искусства: длинные ноги, тонкая талия, широкая спина, сильная грудь... это не мог скрыть даже строгий костюм-тройка и плащ до пола, небрежно накинутый на плечи. Волосы, черные, как смоль, и блестящие, как глянец, спускались тяжелым шелковым водопадом до поясницы. Кисти с длинными пальцами были затянуты в серые походные перчатки. А фиалковые глаза, смотрящие на меня с насмешкой и превосходством, отливали блеском синего пламени, завораживая воображение. Да, он был... омерзительно красив. - Я пришел за душой, - ответил с усмешкой демон и пожал плечами, делая еще один шаг ко мне. Я невольно напрягся. Ночной воздух, пробравшись под мой шлем, принес с собой странные запахи, исходящие от мужчины. От него пахло угрозой, силой, жестокостью и дымом. Эти запахи смешивались между собой в ядовитый аромат смерти, оседающий на моем языке солоноватым привкусом. Такой вкус имеет пепел и... кровь. - Черта с два ты ее получишь. Глаза демона распахиваются в изумлении. Он пару раз моргает, демонстрируя мне свои длинные ресницы. Непонятно, удивлен он на самом деле или просто притворяется. Но, все верно, я не из робкого десятка, так что даже не облизывайся! - Забавный, - после некоторого молчания прищуривается демон, коротко хохотнув в свой кулак. - Ты мне нравишься, жнец. Поэтому я дам тебе один ценный совет. Бросал бы ты все это. Что такого хорошего в твоей жизни, что ты из кожи вон лезешь, чтобы вернуться? Собираешь души, страдаешь от потери памяти... Мучаешься от безысходности, разрывающей твое тело на куски. Плюнь, это того не стоит. Пойдем со мной. Я избавлю тебя от сожалений и горестей. Со мной тебе будет лучше, чем с ними. Все равно однажды умрешь. Так в чем тогда смысл? Он манит к себе сладкими речами, и я чувствую, как внутри меня начинает закипать нестерпимый гнев. - Откуда ты знаешь? - А ты думаешь, тебе одному посчастливилось пройти через все это? Смею разочаровать, ты не первый и не последний. История стара, как мир. Так что? Ты решил? Идешь со мной? - Исчезни. - Зачем тебе этот жестокий мир? Ты уже успел увидеть, какой он грязный и отвратительный, ведь так? - еще один шаг навстречу, и он почти касается грудью моего плеча. - Ты слишком хорош для него, Жнец. Ты не такой, как остальные люди. Ты первый, кто сумел вернуть себе плохие воспоминания... Его ладонь ложится на мой шлем, туда, где должна быть моя щека, и демон склоняется ко мне. Прижимается к моему плечу телом без всякого стеснения. Горячим, скрывающим в себе невообразимую мощь и ауру. Сильный... Слишком силен для меня. Я на миг теряюсь в его чарах, отпуская руль. - Я покажу тебе мир без боли... Его губы прижимаются к шлему под стеклом, напротив моих собственных, и я тут же сбрасываю с себя его наваждение. Не раздумывая, я хватаю ублюдка за горло и с силой сжимаю пальцы. Демон распахивает глаза, ощущая стальную хватку, перекрывшую ему доступ к кислороду. - Возвращайся в Преисподнюю, мразь. Я отталкиваю его от себя, и мужчина едва удерживается на ногах. Его губы искажает хищная усмешка. Сладкие речи не подействовали. Но вдруг он сам отходит назад, увеличивая расстояние между нами, и складывает руки на груди. В ту же секунду мои часы издают противный громкий писк, и между нами, разделив мир пополам, пролетает человеческое тело... Девушка, спрыгнувшая с крыши, падает на асфальт к нашим ногам с резким громким хлопком. Я слышу, как ломаются от удара ее кости, разбивается череп, и к горлу подступает тошнота. Тело сковывает ледяными обручами, я заторможено опускаю взгляд вниз и едва не падаю с байка в паническом порыве броситься прочь от увиденного. Мои руки дрожат так сильно, что я вновь вцепляюсь в руль мотоцикла, боясь сдвинуться с места. В метре от меня разбился насмерть человек, обрывая добровольно ниточку, связывающую его душу с этим миром. Мне дурно, мне плохо, мне страшно. Я не могу пошевелиться. Взгляд не может оторваться от расползающейся по асфальту кровавой лужи. От неестественно вывернутой шеи и сломанной челюсти. Эта девушка убила саму себя... Саму себя! Это так похоже... похоже на... это же... - Рейла... Демон широко улыбается.