- Куда теперь?
- В парк Ёёги.
Я сунул платок в карман, смотря в одну точку.
Потерянный платок, убийство в больнице, пожар в студии, моя кома и крошечное воспоминание о каком-то письме от фаната. Все это как-то связано, я чувствую это. Но как? Где недостающий элемент мозаики?
- Зачем тебе туда?
Я бросил на демона раздраженный взгляд.
- Ты теперь все время будешь таскаться за мной?
Мужчина с усмешкой развел руками.
- Я же люблю тебя, Жнец-сан. Да, к тому же, мне смертельно скучно сидеть в Аду - ничего нового и захватывающего там уже не происходит. А тут тебе и жнец-красавец, и его самостоятельное расследование, и потерянные воспоминания... Чудо, а не жизнь!
Я лишь хмыкнул. Нашел себе игрушку. Истинный демон, мать его. Но если бы не он...
- Забирайся, подвезу.
- Ну, уж нет, с меня хватит езды на этой машине-убийце. Эй, старик! Ты живой? Давай разомнем косточки немного!
Мой крик разнесся по улицам долгим эхом. А через пару минут знакомое урчание мотора разбавило рев адского мотоцикла, упрямо вклиниваясь в него. Черный блестящий зверь легко обогнул байк демона и остановился прямо перед ним, ненавистно сверля кровавыми глазами морду дракона.
- Я скучал, дружище. Как прошли лечебные процедуры? - спросил я, надевая шлем и перекидывая через сидение ногу, уже не обращая внимания на возникающий сам по себе мото-костюм. Странно только, что он изменил форму - мы ведь не на задании, поэтому я ожидал увидеть лишь слегка преображенную нашими с Касуми руками колымагу. Но я не жалуюсь. Наверное, байк не хотел ударять в грязь лицом перед машиной демона, кажущейся настоящим зверем, под стать хозяину.
- Если догонишь меня - поцелую, - глупо бросаю я через плечо демону, не понимая, зачем вообще ляпнул нечто подобное, но... во мне взыграл азарт игры, кроме того - это существо за моей спиной могло быть мне полезно. Усмехнувшись, я надвинул на глаза черное стекло тут же рванул с места.
- Сам на это подписался, так что потом не пожалей! - широко улыбнулся мужчина, давя на газ. И два мотоцикла начинают свою бешеную гонку по забитым транспортом дорогам Токио. Алые длинные ленты тут же переплетаются с синими огненными, рисуя причудливые узоры между машинами и прохожими, не замечая ничего вокруг себя.
Как забавно, люди, спешащие после работы домой, даже представить себе не могут, что живут бок о бок со жнецами и демонами, ездят с ними по одной дороге, ходят вместе с ними по больницам и тротуарам. А если бы они узнали, что мимо окна их машины проезжает Бог Смерти или Падший из Ада, они, наверное, никогда бы больше не сели за руль. Три мира смешались в один, переливаясь друг в друга, будто ручейки в одну реку, нарушая все законы равновесия.
Но тут к гонке неожиданно присоединяется белоснежный кабриолет, заставив меня изумленно оглянуться. Шины автомобиля, почти неслышно шурша по трассе, оставляют за собой на асфальте мягкую серебряную россыпь. Я думаю о том, что если смотреть на это безумие сверху, танец сплетающихся в косы линий наверняка пленяет своей нереальной красотой. Ночь разрывает на кусочки три разных звука двигателей, смешиваясь в один большой гул-рев, такой странный, ни на что не похожий - я даже описать его не смогу. Его не услышишь в обычной жизни на трассе.
Эта игра, как бальзам на душу, - позволяет мне отвлечься от дурных мыслей на какое-то время, и я вновь вспоминаю, что такое улыбка, увеличивая скорость. И никак не ожидаю, что белый кабриолет с тихим шуршанием придет на место первым.
Но так все и случается. А после одновременно "линию финиша" пересекают и мотоциклы. Моторы глохнут, освобождая голову от звона, и тишина на короткое время оседает обратно на землю, возвращая меня в реальность.
- Я тебя догнал, - усмехается демон, снимая шлем.
- Обойдешься, выиграл я. Где мой приз? - Жасмин выходит из машины и подходит ко мне, подставляя мне щеку. Я смеюсь и оставляю на ней легкий поцелуй. Смущение алыми волнами трогает мои собственные щеки, но Кагеяма весело смеется, наблюдая за тем, как проигравший в строгом костюме и плаще слезает с Дракона.
- Как дети малые, - слышим мы нравоучения позади. - И это - Глава жнецов! Боже, ну, что мне с вами делать? - Дайске поднимает глаза к небу, а после с отвращением обходит демона за три метра, чтобы присоединиться к нам с Юичи. Демон же, никак не отреагировав на подобную реакцию, просто становится рядом со мной.
- А тебе, верно, завидно - сам-то уже не можешь себе такого позволить, - с легкой колкостью отвечает Юичи и переводит взгляд на моего спутника. Я теряюсь.
- Эээ... демон, - представляю я мужчину своим друзьям, только сейчас понимая, что не знаю его имени.
- Тэтсуя*, - поправил меня тот, и я в изумлении оборачиваюсь.
- Твое имя Тэтсуя?
- Да, сладкий, правда, оно земное. Сказать настоящее жнецу не могу. А ты что, только додумался до этого? - демон издевательски хохотнул в кулак. - Глупый Глава.
- Хватит! - я резко отвернулся, ощущая на себе внимательный взгляд мужчины. Мне вдруг становится стыдно от того, что я не спросил его имени раньше.
- Говорящее имя, - фыркнул Дай, оглядывая демона с такой неприязнью, будто перед ним был разлагающийся труп. - И, надо же, совсем ручной! С каких пор демоны проглатывают столь грубые оскорбления в свой адрес? Впервые вижу, чтобы после такого обращения Падший все еще терпел своего спутника.
Демон очаровательно улыбнулся. Я же неловко поджал губы от смущения.
- А, Старший жнец. Или, сказать иначе, тот, кто бросил своего подопечного одного в самую трудную минуту его жизни, позволив демону спасать его душу. Как некомпетентно... организация Богов Смерти сдает позиции.
Дай вспыхнул, как спичка.
- Да что б ты знал...
- Я знаю только одно - ты был нужен ему этим утром, но так и не появился. Боишься потерять должность? Неужели ради своего места ты позволишь невинной душе кануть в небытие? Без всяких сожалений? Впрочем, твоя природа мне ясна. Ты ведь тоже - бывший человек. А люди, как известно, даже хуже самого дьявола...
Глаза Тэтсуи вспыхнули фиалковым пламенем, губы растянулись в широкую хищную улыбку. Я вновь ощутил в нем жажду крови, жажду мести, как в день, когда мы дрались за душу самоубийцы. Вот, значит, что за ненависть питают друг другу Падшие и Боги Смерти? Но меня он и правда терпит... Тэтсуя. И не просто терпит - помогает и спускает с рук мое грубое поведение. Удивительно.
- Ах, ты...!
- Достаточно, - устало выдохнул я, встав между спорщиками и накрыв губы Тэтсуи ладонью, призывая его к тишине. Еще бы немного, и... Нашла коса на камень.
Демон, не растерявшись, жарко поцеловал прижатую ко рту ладонь, и я резко отдернул руку, весь съежившись от этой вольности. Я никогда не привыкну! Но отчитывать Падшего при Старшем жнеце я не решился. Нечего и дальше подрывать его репутацию в глазах Дайске. Кто знает, что случится в следующий момент, реши они разобраться друг с другом?
- Слушайте, давайте не будем устраивать здесь разборки? - я закрыл собой Тэтсую, нахмурившись. - Он помог мне. Я ни в чем вас не виню, Юичи-сан, Дайске-сан, я понимаю ваше положение и правда не держу зла. Но и этого нахала не могу прогнать. Без него я бы не напал на след убийцы.
Дайске молча сложил руки на груди, гордо отвернув голову. А вот Юичи, казалось, совсем не смущает присутствие демона рядом с собой. Тэтсуя, заметив это, дернул носом.
- Пахнет небесами.
- Знакомый запах, да? - усмехнулся Кагеяма.
- Ностальгический, я бы сказал.
- Может, вернешься?
Я с удивлением переводил взгляд с одного на другого.
- Нет, спасибо, - Тэтсуя присел на неприкрытое переднее колесо своего байка, закинув ногу на ногу. - Там еще тоскливее, чем в Аду. Так что я воздержусь.
Юичи с улыбкой пожал плечами.
- Значит, ты вспомнил о завещании? - наконец прервал молчание Дай, и я коротко кивнул.
- Что будешь делать?
- Со сроком ничего не сделать, - нахмурился я. - Не в моих силах сократить время комы. Так что, думаю, окунусь с головой в поиски убийцы.
Юичи неторопливо закурил, задумчиво смотря себе под ноги.
- А то письмо, о котором ты вспомнил после просмотра "Рейлы"?
- Так и не могу понять, что именно это было. Знаю только, что оно как-то изменило нашу жизнь, но вот как, - я достал из кармана платок, потерянный убийцей на улице. Почему у него оказался платок Кою? Как он связан с ним? Хотя, Кою мог просто выронить его из кармана. Или забыть где-нибудь. Да мало ли что! Не стоит создавать ложную память и придумывать невесть что при слове "убийца". Убийства в наше время - уже не событие. Теракты, ограбления, разборки между друзьями - так много людей настроены друг против друга, что становится страшно за собственную жизнь.
Но ведь платок был утерян...
Да это тоже можно объяснить, например, тем, что он нашелся дома, просто завалился за спинку кровати. Ну, и потом снова потерялся или его вытащили из сумки...
Вытащили из сумки?
- Юи...чи... сан...
Я в первый раз за все это время теряю сознание от пронзившей голову боли.
***
- Пропал?
Кою кивнул. В его глазах стояло отчаяние. Он перебирал в десятый раз содержимое своей сумки, а после и вовсе вытряхнул все на пол, но результат был тем же.
- Это всего лишь платок, - улыбаюсь я, похлопав Кою по спине.
- Это твой платок! - возражает гитарист, опустив голову и принимаясь собирать обратно выброшенные вещи.
- А это что? - я сажусь рядом на корточки, замечая в потайном кармане сумки белый уголок. - Вот он и нашелся!
Кою тут же расстегивает молнию кармашка, но вместо платка в его пальцах оказывается белый конверт.
Второй. Уже второй по счету.
Лицо Урухи искажается ужасом, он отбрасывает письмо в сторону, словно оно было ядовитой змеей, и отползает подальше от находки. Я спешу помочь другу подняться, не на шутку испугавшись за гитариста.
- Он... смог войти в нашу гримерную!
Я тут же вынимаю из кармана сотовый телефон. Это уже не смешно.
- Полиция?
- Просто чья-то шутка. Вашим коллегам и похлеще письма писали. А некоторым присылали такое, что рассказывать страшно.
- Вы хотите сказать, что я должен оставить все это вот так? Моя группа в опасности!
- Да не паникуйте так. Поиграют немного и забросят. Это же фанаты, они готовы даже из окон бросаться от неразделенной любви к кумиру.
- Да какая, к черту, любовь?! Тут реальные угрозы! - я тряхнул конвертом перед носом офицера. Тот лишь покачал головой и, как ни в чем не бывало, взял со стола свою фуражку и ушел.
- Что нам делать, Кай? - тихо спрашивает Рейта, чтобы нас не услышали другие. Я краем глаза вижу, как Таканори и Кою молча пьют кофе в углу на диванчике. Пользоваться гримеркой теперь опасно.
- Ты помнишь, что в случае чего группа на тебе?
Акира помрачнел, но коротко кивнул, не возражая.
- Я постараюсь... нет, я обязательно узнаю, кто это все делает. И защищу вас.
- Слушай, а вдруг это правда опасно? - басист мнет в пальцах сигарету, бросая на меня внимательный взгляд.
- Это неважно. Если кто-то посмеет тронуть Уруху хоть пальцем... - я постарался взять себя в руки, но у меня не вышло. - Акира, я убью его. Я действительно его убью.
Рейта вздрагивает, а после, немного помолчав, крепко сжимает пальцами мое плечо.
- Может, пора уже ему во всем признаться?
- Нет, - уже спокойнее говорю я. - Сейчас просто не до этого...
- А, по-моему, самое время.
Но я лишь отрицательно мотаю головой. И сжимаю в кулаке найденное письмо.
Как я могу признаться сейчас Урухе в своих чувствах, если этот подонок делает то же самое, только еще и с мольбами умереть вместе с ним, подробно расписывая, каким образом это сделать. Я просто не могу.
На следующий день окно машины Кою разбивают камнем с новым любовным посланием...
***
- Нет! - я дергаюсь, жестоко выброшенный из ужаса своей памяти в реальность. Меня с двух сторон держат за плечи - демон и Старший жнец. Но я не могу понять, где я нахожусь и почему мои руки заламывают за спину.
- Боже, да разбудите его кто-нибудь! - ладонь Юичи оставляет ожог на моем лице, в воздухе зависает звук пощечины, и становится тихо.
Мое тело обмякает в руках мужчин, и они, убедившись, что я пришел в себя, осторожно опускают меня на землю, привалив спиной к капоту белого кабриолета. А я все еще вижу перед собой искаженное болью лицо басиста.
- Слава богу... - вздыхает кто-то рядом со мной.
Я не понимаю, что происходит. Накренившись в бок, моя голова ложится на плечо демона, опустившегося на асфальт рядом со мной, и остальные тоже присаживаются напротив нас. Мои легкие горят от сорванного дыхания.
Но единственное, что волнует меня сейчас больше всего, вновь и вновь срывается с губ неясным бредом:
- Он хочет убить его... Он хочет убить Кою.
