Всё дело в Мэри Джейн

МакКолл на полном серьёзе дает дочери имя Мэри Джейн. И Эллисон ему это позволяет. Крис сперва долго не может понять, отчего этот факт вызывает такой бурный восторг у Стайлза, который практически живёт у них, а после это уже не имеет значения. Выясняется совершенно случайно, и… сложно сказать, что это как-то влияет на его отношение к внучке или её бестолковому родителю, но заслуженный подзатыльник МакКоллу всё-таки прилетает, хотя и спустя почти год. ~•~•~ Крис искренне недоумевает — когда всё стало настолько безнадёжно запущенным, что в его доме — потомственного охотника на оборотней! — постоянно тусуется целая толпа этих самых оборотней? Обычно — кучками по двое или трое, но на выходных стабильно к своему слегка тормознутому альфе приползает вся разномастная стая и оккупирует всё вокруг. Хорошо, хоть не линяют, — думает Крис. После такого стада шерсть собирать — никакой пылесос не спасёт. Когда Крис устаёт от возни в гостиной и обилия когтисто-клыкастых на своей территории, он пытается что-то с этим сделать. Иногда он всех разгоняет. Просто выходит и говорит: «Пошли вон». И они встают и уходят. Но чаще Крис запирается с бутылкой хорошего виски в кабинете или в подвале с оружием, для отвода глаз именуемом мастерской, и думает о том, что всё родовое кладбище Арджентов, наверное, уже волчками крутится в своих гробах и склепах. Время от времени кто-нибудь начинает выть возле его дома, тогда Крис берёт арбалет и отстреливает нарушителей спокойствия, пока снова не наступает тишина. Никаких угрызений совести он не испытывает — стрелы не отравленные, к утру и следов от ран не останется. ~•~•~ Случаются такие дни, в которые он спрашивает у дочери, когда же та наконец разведётся со своим мохнатым муженьком или хотя бы когда они переедут в какое-нибудь любое другое место на этой планете, где не будут мозолить ему глаза и трепать нервы? — Конечно же, никогда, — честно отвечает Элли, мягко всплескивая руками. — Кто же будет заботиться о тебе? Ты же пропадешь без нас, папочка! Эллисон — истинная Арджент, и улыбка у дочери лукаво-мудрая. Она слишком рано повзрослела, она слишком многое знает. И Крис представляет, что сам сваливает в какое-нибудь Катманду, и живет себе там припеваючи. Без всяких там МакКоллов. Без Элли. Без Мэри Джейн. — Ну и как там в Катманду? — смеётся Эллисон, глядя на погрустневшего отца. — Смертельно скучно, — тоже честно признается тот. ~•~•~ Эллисон — часть стаи, теперь в этом её жизнь. Малышка Мэри Джейн тоже начнет выть на луну через пару-тройку лет, а пока просто грызет мебель. Особенно ей в этом плане отчего-то импонирует массивный комод из морёного дуба. Он должен быть горьким, — думается Крису, но Мэри Джейн, видимо, не обращает внимания на такие мелочи, старательно слюнявя пока ещё беззубым ртом резную ножку мебельного монстра. Криса умиляет такое упорство — всё-таки что-то от Арджентов осталось, не перебить волчьими генами. И он улыбается, совсем даже ни капли не злорадно, предвкушая сколько бессонных ночей и нервотрепки ждёт их семейство в недалёком будущем. О, да. Элли была сущей оторвой лет до семи. У Мэри Джейн тёмные, вечно стоящие торчком, короткие пушистые волосы, совсем чуть-чуть, почти незаметно скошенная челюсть и яркие карие глаза-звёзды. — Красавица моя, — мурлычет Крис, прижимая к себе девочку. Та улыбается во весь свой беззубый рот и счастливо лопочет, обнимая деда за шею своими крепенькими пухлыми ручками. Только за эти мгновения, за эту улыбку и эти глаза Крис готов терпеть всех оборотней мира вместе взятых и простить МакКоллу всё. Или почти всё. ~•~•~ МакКолл приходит каждое полнолуние. Элли предусмотрительно исчезает на пару дней к Лидии, называя это девичником, раньше просто с сумкой, теперь с Мэри Джейн в охапке. — Если ты ему навредишь, я утыкаю твой зад аконитовыми стрелами, — ласково обещает она, целуя мужа на прощание. Крис делает вид, что не слышит, и, чёрт возьми, ему почти жалко непутёвого МакКолла. Как человек Скотт ему вообще-то даже нравится. Но только этот придурок мог влюбиться в Эллисон, а потом осознать, что парой волк выбрал совсем другого Арджента, а Элли терпел только потому, что чуял в ней кровь пары. И только МакКолл может со всем этим как-то жить. Впрочем, как оказалось, не только он. Элли любит этого придурка. Действительно любит. Настолько, что согласна поделиться им с отцом. Скотт любит Эллисон. Волк всё ещё надеется добиться взаимности от Криса. Крису волк нахрен не сдался. Крис во внучке души не чает и очень любит дочь, и только поэтому, разумеется, МакКолл ещё жив. Только поэтому. Крис неторопливо поднимается по лестнице, захлопывет дверь перед носом плетущегося за ним хвостом волка и тут же быстрым и отточенным движением рассыпает на пороге рябиновый пепел. С той стороны обиженное рычание, но мощный удар в дверь не дает результатов — ту поддерживает магический барьер. Оборотень взрыкивает и ещё какое-то время скребётся, но Крис его не слушает. МакКолл всё равно найдет способ попасть в комнату. Через два часа двери ванной сносит с петель, встрепанный полуобращённый вервольф замирает в проёме, сверкая алыми глазами. «Опять окно в ванной менять», — отрешённо думает Крис. Восьмой раз за год. А ещё говорят, белый клен защищает от оборотней. Как же. — Когда ты от меня отвяжешься? — спрашивает Крис. Он спокоен и собран. — Никогда, — виновато отвечает МакКолл, уже вернувший человеческий облик. И одним прыжком пересекает комнату, нависая над Арджентом. Крис знает, что остановить Скотта, можно только убив. Но ему не хочется оставлять Мэри Джейн без отца. Да и Элли не простит. Всё так запутано. Волк наваливается всем весом, прижимает к кровати. Крис может и погряз в сомнительных контактах с шерстяными клубками, как частенько называет своих друзей Стилински, но охотником меньше не стал. Острое лезвие входит в шею легко, распарывая аорту вдоль до плеча. Волк отшатывается, ревёт и пытается зажать рану, из которой хлещет фонтаном. Крис флегматично, почти неосознанно слизывает со стали кровь. МакКолл изумлённо глядит на залитую красным ладонь и не сразу соображает, что порез уже затянулся. Когда он переводит взгляд на Криса, то все еще выглядит ошарашенным. Нож не был отравлен. Крис мягко хлопает ладонью по одеялу рядом с собой, МакКолл смотрит недоверчиво, как Арджент убирает оружие в сторону, а потом всё же ложится рядом, целомудренно складывая руки на груди в замок. — Может, всё-таки отступишься? — спрашивает-предлагает Крис с совершенно нечитаемой интонацией в голосе. — Не могу, — отвечает Скотт, глядя в потолок. Не пытается разжалобить, просто ставит перед фактом. — Ты мне нужен. Я без тебя загибаюсь. Никакого изнасилования или принуждения не происходит. Вообще никакого секса. Волк просто обвивает его конечностями, как осьминог добычу, и всю ночь сопит ему в затылок. Крис не может уснуть. Он почти разочарован. Оказывается, надо было всего лишь подпустить к себе, чтобы волк перестал быть агрессивным и доставучим. Нет, Крис отдаёт себе отчёт, что все сломанные стены, развороченная мебель, заляпанные черной жижей ковры и одеяла — это всё на его совести. Он не хотел уступать. Он всё ещё не хочет, но… Мэри Джейн многое поменяла своим рождением. Даже его взгляд на своего отца. От дыхания волка щекотно, и всё настолько нелепо, под стать МакКоллу, что Крису смешно. Он крепится какое-то время, но не выдерживает. Смех рождается где-то под грудиной, заставляя всё тело трястись. — Ты чего? — сонно вскидывается Скотт. — Ничего, спи, — отмахивается Крис. МакКолл смотрит подозрительно, зевая, чешет щетинистую щёку и через пару минут снова сопит в затылок Крису. Крис ещё долго не может успокоиться и сдавленно хихикает в подушку. Утром МакКолл обнаруживается на кухне, помятый и смущённый, неловко переступает босыми ногами, предлагая кофе. Крис кивает, усаживаясь за стол, и думает, что не замечал раньше насколько утренний Скотт… уютный. МакКолл приносит ему кружку, ненавязчиво кладёт руки на плечи и трётся щекой о висок. Крис закрывает глаза и расслабляется. В конце концов, Крис тоже часть стаи. И пора бы уже это принять. ~•~•~ В следующее полнолуние Элли остается дома. Мэри Джейн долго не может угомониться и засыпает на Крисе, свернувшись уютным калачиком на его животе и пуская слюни на его домашнюю футболку. МакКолл приходит после полуночи, проскальзывает в комнату, озирается и крадётся к кровати. Крис закрывает книгу и смотрит на волка сквозь очки для чтения. — Никакого секса, — говорит Крис. — Вообще никакого? Совсем-совсем? — уточняет Скотт, забираясь на кровать, и ползёт вдоль укрытых ног Криса. — А если без проникновения? А если я буду снизу? — и утыкается лицом в одеяло где-то на уровне паха. Нет, у Криса не встает. У него вообще не стоит на МакКолла. И никогда раньше уж точно. Но всё равно получается как-то… волнующе. Крис смотрит на тёмную макушку и борется с желанием закатить глаза. Паршивец. — Хорошо, вопрос о сексе пока оставим открытым, — Крис поджимает губы в усмешку. — Но ты не будешь прикасаться ко мне без крайней необходимости при ком бы то ни было. Никаких вольностей. МакКолл поднимает голову и улыбается. Немного лукаво, немного неуверенно, и при этом — почти триумфально. Крис думает, что совсем забыл о том, какой же Скотт ещё мальчишка. Арджент снимает очки и убирает их, а, повернувшись, оказывается нос к носу со Скоттом. — Ты перестанешь от меня шарахаться и позволишь себя метить, — выдыхает МакКолл и целуется с Крисом по-эскимоски, потираясь носами. Крис всё-таки закатывает глаза, но условия принимает. Он знает, насколько это важно для оборотней. Он всегда это знал, но никак не мог переступить через себя. Теперь всё немного иначе. Через комнату спит Эллисон. МакКолл, урча, зализывает укус на плече Криса. Крис бездумно перебирает темные пряди на голове волка. Утром прокушенное плечо болит, синяк не сойдет недели две, как минимум. МакКолл светится, хоть вворачивай куда-нибудь вместо лампочки. — Спасибо, — шепчет Элли, обнимая отца мимоходом, словно невзначай. Мэри Джейн ничего не понимает, но на всякий случай тоже делится восторгом со всем миром, вереща и обнимаясь со всем, что/кто попадется под мелкие, но уже сильные ручонки. ~•~•~ Первое слово Мэри Джейн не «папа» и не «мама», и даже не «дай». Она отчетливо говорит «Клись» при всей стае и через всю гостиную целеустремленно косолапит к Крису и, наверное, чтоб не списали на случайность, повторяет, вцепившись ему в штанину и задрав мордашку кверху: «Клись!». — Звёздочка моя, — Крис подхватывает её и подкидывает, а потом звонко целует в пухлые щёчки. Мэри Джейн счастливо верещит, временами переходя на ультразвук. Оборотни расползаются по домам контуженными. Мэри Джейн наотрез отказывается говорить «папа», несмотря на все ухищрения Скотта, и не ведётся ни на какие подкупы в виде сладкого и кукол, пробуя на все лады полюбившееся «Клись». МакКолл, игнорируя смешливые взгляды Эллисон, целую неделю дуется на Криса из-за этого, пока Арджент не зажимает его в коридоре и не кусает за шею, как заправский вампир. МакКолл, кажется, на пару минут выпадает в перезагрузку, настолько ошарашенным он выглядит, а потом сам прижимает Криса к стене и целует. Крис отвечает. Мэри Джейн у стены напротив чешет дёсна об угол любимого комода. Проходящая мимо Эллисон тихо и насмешливо рычит: «Ну не при Мэри Джейн же!» и отвешивает Скотту подзатыльник. Крис смеётся и чувствует себя бесконечно… умиротворённым. Всё дело в Мэри Джейн, не иначе.