Если б только...

— Братик, смотри, какие они милые! — радостно пищал Альфонс, тиская соседских котят недельного возраста. — Ал, отстань от кошек, ты их замучаешь! — неодобрительно заметил Эдвард, но не смог сдержать улыбки, глядя на счастливого младшего брата. — Смотри, а этот на тебя похож! — Ал достал из разноцветной кучи шерсти маленький светло-рыжий комочек. Огромные жёлтые глаза смотрели сонно и непонимающе, и удивлённо расширились, когда мальчик чмокнул котёнка в нос. — Фу, прекрати это немедленно, заразу какую-нибудь подхватишь! — закричал старший. — Хватит говорить глупости, Братик! — возразил Альфонс, отпуская котёнка. — Это не глупости, и вообще... Если так хочешь, мог бы и меня поцеловать... Эд отвернулся, сложив руки на груди, всем своим видом показывая невозмутимость, но щёки всё равно заметно порозовели. — Так ты просто ревнуешь? Глупый Братик, — хихикнул Ал, и, взяв старшего за руку, потащил к дому. — Пойдём, мама нас, наверное, заждалась. — Конечно... — Эдвард решил сделать вид, что ничего не произошло, но... *** Перед сном Альфонс всё болтал и болтал, Эд уже привык засыпать под его непрекращающийся бубнёжь. Он слушал его голос и глаза незаметно закрывались... Но сон как ветром сдуло, когда в щёку ткнулось что-то мягкое и тёплое. — Ал, ты чего?! — ошарашенно спросил Эдвард, перевернувшись на спину и глядя снизу вверх на брата. — Ну, ты же сам сказал сегодня, что если захочу, то могу тебя поцеловать, — улыбнулся он в ответ. — М, ясно... — протянул старший, о чём-то задумавшись. — А котёнка ты в нос целовал... И тут же губы Альфонса коснулись кончика носа. Эд буквально почувствовал, как лоб покрылся потом. Сглотнув, он спросил: — А помнишь, как мама целовала папу?.. Ал отвёл глаза и погрустнел. — Нет... — А я помню... Кажется... Эдвард резко схватился за воротник пижамной рубашки брата и потянул на себя. Когда их губы соприкоснулись, ему показалось, что он слышит учащающееся сердцебиение брата, и чувствует, как поднимается температура его тела. Альфонс смотрел широко распахнутыми глазами, и не делал попытки отстраниться, а потом вдруг сгрёб брата обеими руками и сжал так сильно, что у того рёбра захрустели. — Ал... Отпусти... Задушишь!.. — прохрипел старший. — Прости, братик, но это так... Так!.. В уголках светло-карих сияющих глаз выступили слезинки, и Альфонс снова крепко обнял Эда, уткнувшись лицом в подушку над его плечом. — Братик, что ты сделал? Это чувство, кажется, сейчас разорвёт меня изнутри, — дрожащим голосом прошептал он. — Успокойся, глупый. Я просто люблю тебя. Эдвард тоже обнял Ала, и улыбнулся, хотя у него в душе сейчас была такая же буря. *** "Братик снова спит, задрав майку. Если б я только мог прикоснуться к нему так, чтоб он почувствовал не холод железа, а моё тепло..." Толстая кожа перчатки скрипнула по забралу доспеха. "Если б я только мог, я бы гладил его по голове, когда мучает нестерпимая боль, и от повышенного давления идёт кровь носом... Если б я только мог, если б... Ты же помнишь ту ночь, Братик?.. Помнишь, что ты сказал тогда? Ты ведь повторишь когда-нибудь эти слова, правда?.. Если б я только мог заплакать..."