Ненавижу

      Тяжелые свинцовые тучи снова закрыли небо. Скоро пойдет дождь. В последнее время они стали частыми гостями здесь. Настолько, что это перестало быть чем-то особенным. Но все же этот день отличался от предыдущих. Море, что омывало скалы, разбушевалось сильнее обычного. Волны тяжело ударялись о камень. Чайки, которые обычно летали над водой, сегодня молчали. Каждая капля, каждая песчинка кричала. «Что-то произойдет, что-то случится, » — шептало все вокруг.       Внезапный хлопок распугал стаю ворон, что столпилась у входа в одну из пещер. Высокая фигура, укутанная в светлую элегантную мантию, резко выделялась на фоне этого пейзажа. Это был Драко Малфой. За последние полгода он каждый день приходит сюда. За последние полгода слизеренский принц стал тенью самого себя. Бледной, уставшей тенью.       В глубине пещеры было темно и сыро, кое-где еще можно было заметить следы битвы. Вон там в углу трещина от бамбарды, а на земле еще не до конца восстановившийся мох от инсендио. Вот только не за этим пришел сюда гость. Всего в тридцати футах* от выхода застыла знакомая до боли фигура Спасителя Волшебного мира. Гарри Поттера. Его Поттера.       — Привет, Гарри, — голос дрогнул.       Как всегда при виде неподвижного тела, скованного льдом. На лице Спасителя Волшебного мира, как и в тот день, твердая решимость. Он знал, что произойдет, если попадет под проклятье. Знал, но все равно прикрыл собой. Чертов герой!       — Представляешь, сегодня Тедди назвал меня папой. Я так растерялся, что не смог ничего ответить. Просто обнял его. Он все время спрашивает о тебе. Как и Скорпиус. Они ждут, когда их папочка вернется из командировки, — Драко уселся рядом с глыбой льда, спиной облокотившись на нее, — Я ведь так и не рассказал им о том, что случилось. Не могу набраться сил, чтобы…       Малфой замолчал. Он ведь знает, что Поттер не слышит его, но все равно каждый день приходит сюда, чтобы рассказать обо всем. Чтобы попытаться растопить лед, сделать хоть что-нибудь. Драко устал. Устал от того, что приходится улыбаться детям, делая вид, что все хорошо. Он хочет снова забраться на колени к своему Поттеру и почувствовать родной запах. Обнять и забыть обо всем. Он хочет снова получать свою порцию утреннего кофе с булочками в постель. Хочет видеть эти зеленые глаза полные тепла и любви, слышать его смех.       — Черт, — по щекам снова потекли слезы, как и в сотни раз до этого.       Каждый день сценарий один и тот же. Он приходит, садится возле Поттера и вспоминает. Первую встречу, первый разговор, первую драку. Улыбается сквозь слезы, когда всплывают сцены их перебранок.       — Гарри, ты помнишь, как улыбнулся мне на Чемпионате мира? Просто так. Без причины. Я тогда подумал, что это какая-то уловка и сейчас откуда-нибудь выскочат близнецы Уизли. С тех пор ты все время улыбался мне. А помнишь еще, как на пятом курсе мы сбегали ото всех в Выручай комнату и сидели всю ночь перед камином и разговаривали? Ты тогда признался, что жалеешь, что не пожал мою руку. А ванную префектов помнишь? Ты тогда так мило краснел, но все равно не останавливался. Просил прощения, когда я вскрикивал от боли. Черт, ты обещал, что никогда не бросишь меня, Поттер! — Драко со злости ударил кулаком по глыбе льда.       Острая боль прошлась по нервам. К старым пятнам крови добавилось еще несколько. Раны на костяшках уже перестали заживать, уродуя тонкие аристократические пальцы.       — Ты обещал, — сквозь стиснутые зубы снова сорвались слова.       Корявые когти боли все глубже вонзаются в сердце. С каждым днем надежда растворяется в омуте отчаяния. Все чаще стали мелькать мысли о самоубийстве. Сначала ты еще цеплялся за детей. Пытался убеждать себя, что должен жить ради них. Но сейчас отчаяние уже захлестнуло. Этот якорь постепенно перестает удерживать на плаву. Ты слабак, Малфой. Жалкий трус и слабак. Хотя…если не вспоминать, как было уютно в объятьях, можно было бы протянуть еще месяц. Если не рвать душу, приходя сюда, можно было бы потерпеть еще два. Но сердце рвется к нему. Как бы больно не было. Как мотылек летит на свет. Знает, что сгорит, но все равно летит. Желание взять пистолет и пустить себе пулю в лоб или сердце. Чтобы не вспоминать, чтобы не болело… Закончить все таким грязным магловским способом. До чего ты докатился, Малфой? Хочешь покончить с собой…       — Гарри, мне плохо без тебя. Вернись ко мне…       Драко инстинктивно коснулся потускневшей метки. Это стало странной и успокаивающей привычкой с тех пор, как Том Редлл пал. Темный Лорд убит, а ты выжил. Не можешь. Ты не можешь умереть сейчас…       Постепенно усталость взяла свое. Драко Малфой уснул, сильнее облокотившись на глыбу льда. Темнота поглотила слишком быстро. Где-то рядом послышался родной голос. Сердце задрожало. От переизбытка счастья хотелось кричать, срывая голос. Драко вскочил и побежал туда, откуда слышался голос. Как только знакомая темная грива непослушных волос появилась в поле зрения, Малфой остановился. Он чувствовал, как поток неконтролируемых слез тек по щекам. По-хорошему надо бы их стереть и взять себя в руки, но это так трудно сделать в такой момент. Поттер повернулся к блондину лицом. Сердце того снова ускорило свое биение, рискуя разорваться. Как же давно он не видел этой улыбки. Не в силах больше сдерживаться Малфой бросился к Гарри. Он с размаха ударил кулаком по лицу темноволосого и тут же прижался к его груди.       — Никогда больше не смей оставлять меня одного! Шрамоголовый дурак! — он уже рыдал в голос, то прижимаясь сильнее к Поттеру, то молотя по груди кулаками.       — Тише. Где твое хваленое слизеринское хладнокровие? — Золотой мальчик с обожанием смотрел на своего любимого принца, перебирая светлые волосы, потускневшие за эти полгода.       Малфой кричит: «Не бросай меня больше!»       — Прости…       Малфой шепчет: «Я не смогу без тебя…»       — Я буду ждать тебя. Всегда.       Задыхаясь: «Ненавижу…»