Разбитые зеркала

Тони Старк стоит прямо напротив Стива, живой и здоровый, что совершенно невозможно, потому что Тони Старк мертв. У Стива всё еще звенит в ушах, а перед глазами пляшут темные пятна. Он думает, что его контузило взрывом или, может, он в отключке и галлюцинирует. Второе вероятнее, ведь никакого запаха дыма он не чувствует и... Стив быстро оглядывается. Похоже, что он находится в Башне, что также невозможно, потому что Башня разрушена. Он снова смотрит на Тони — не может надолго отвести взгляд. Потому что Тони мертв, но Стив хочет верить в иллюзию. Что-то здесь не так. Тони старше, и на его лице больше морщин. Он немного ниже, чем Стив помнит, и не так уж отлично выглядит — весь в синяках; впрочем, и его Тони выглядел не лучше, когда Стив видел его последний раз, точнее, его холодное тело в морге. Сильнее всего отличаются глаза: теплые карие, не ярко-голубые (словно небо в солнечный день, когда Тони брал его полетать). Может, даже для галлюцинации это слишком — уверять, что Тони стоит рядом живой. Но потом он движется, быстро вскидывая руку в привычном жесте. Перчатка с репульсором покрывает вытянутую руку и раскрытую ладонь, направленную на Стива. — Ты кто, твою мать, такой? — спрашивает он. Есть множество разных объяснений, но Стив не уверен, что сейчас с ними справится. — Я Стив Роджерс, — говорит он, потому что больнее уже не будет. — Да. Конечно, — фыркает Тони. — Можем сыграть в эту игру, я весь твой, только сначала позвоню властям. Стив слегка хмурится. Слова тяжело ворочаются на языке, когда он заставляет себя ответить: — Я из другой вселенной. И нет, это не его Тони. Даже не близко. Хотя, не считая физических различий, он кажется достаточно похожим: усталый, словно взвалил себе на плечи всё бремя мира, бледный, словно долго не спал, но даже сейчас он что-то просчитывает, пристально глядя на Стива. — Ну, допустим, я поверил, — говорит Тони, растягивая слова и не опуская репульсор. — Как ты сюда попал? Даже его голос отличается — острый, будто заточенный в постоянных словесных боях, но в то же время есть в нем что-то необъяснимо старковское. — Я понятия не имею, — признается Стив. — Был взрыв. Могу предположить, что это сделал кто-то, экспериментировавший с порталами. Не то чтобы Стив мог объяснить больше, даже зная, что он прошел через портал Рида; физика не была его коньком. Его Тони, наверное, рассмеялся бы — и, боже, Стив был готов терпеть любые насмешки, если бы они означали, что Тони жив. Тони моргает. — Тебе не впервой, — говорит он, и это значит, что с ним подобного не происходило. И... Стива всё равно не особо волновало возвращение домой. Дом — это с Тони, а сейчас всё кончено. Тони кивает, словно Стив что-то ему сказал. Затем убирает перчатку и отворачивается. Стив старается не придавать этому особого значения: Тони явно может вызвать броню как только пожелает, вряд ли он доверяет Стиву за своей спиной. — Пошли, — говорит Тони. — Мне с такими делами необходимо выпить. Стив Роджерс. Просто... — Он не заканчивает фразу, а линия его плеч становится более напряженной, но Стив не на это обращает внимание. — Ты пьешь? — выпаливает он. Тони уходит, и не подумав остановиться. — Не твое долбаное дело, Кэп, — огрызается он, и у Стива появляется чувство, что это предназначалось его здешнему двойнику. И этот Тони хотел позвонить властям... Мог Стив попасть в мир, где его версия является злой? Он однажды встречал злого Тони, он знает, что такое возможно, просто... Просто мысль о собственном двойнике — любой другой версии себя, которая не в ладах с Тони, — ему не нравится. Чтобы догнать Тони, приходится чуть ли не бежать, а когда Стив смотрит, как тот наливает себе виски, ему хочется запустить бутылкой в стену, наорать, но это не его Тони, да и своему он не шибко-то помог, когда тот пил. Неловкость повисает между ними, пока Тони опрокидывает стакан и тут же наливает еще. Но, по крайней мере, этот он не пьет сразу, поворачивается к Стиву и вздергивает бровь. — И долго ты собираешься меня осуждать? — спрашивает он. Не правильно. — Я почти уверен, что ты не со мной сейчас разговариваешь, Тони, — отвечает Стив. — И, поверь, я знаю, каково это: мой Тони мертв, и я никогда не поговорю с ним снова. Но ты не он. Так же, как я не твой Стив Роджерс. Я ничего тебе не сделал. Пока. В конце концов, так или иначе, он всегда причиняет Тони боль. Тони завороженно склоняет голову. — Мертв. И тебе правда его не хватает. — Конечно, я скучаю по нему, он... — Стив обрывает сам себя, не зная, как описать то, что Тони значит — значил — для него. Дом и сердце, и всё, что между... Тони коротко касается пальцами синяка под глазом. — Я думал, что Роджерс был мне другом, — выдыхает он. — Твой Тони. Вау. Я... я бы охотно поменялся с ним местами. — Нет! — рявкает Стив. — Не смей даже говорить так! — Почему? — с любопытством спрашивает Тони. — Я не он, какое тебе дело? Если бы магическое заклинание вернуло его к жизни, ты бы убил меня самолично? Стива мутит при одной мысли об этом. — Нет, — выдавливает он. Слишком уж это похоже на вопрос «Уничтожишь ли ты другую планету, чтобы жила твоя, или нет?». Выбора никогда не было, но, очевидно, все Тони в мультивселенной считают иначе. — Нет, — повторяет он, желая, чтобы Тони понял. — Тогда ты идиот, — говорит тот мрачно. Стив знает, что это такое: его собственный Тони часто использовал этот прием, пытаясь обидеть его, заставить уйти. Стив умеет играть в эту игру. — Ты не расходник, Тони, — говорит он. — Уж точно не для того, что, по твоему мнению, я желаю. — Ты едва меня знаешь, — отвечает тот по-прежнему язвительно. — И этого достаточно. — Дело не в тебе, — говорит Тони. — Я и сам, может, хотел бы этого, будь у меня выбор. — Да, — отвечает Стив. — Уверен. Поэтому тебе так больно от простой возможности... Тони поворачивается к нему, готовый защищаться. — Кто сказал, что мне больно? — спрашивает он. — Я... — Старки сделаны из железа, — цитирует Стив. — Это не правда, Тони. Тони замирает, опуская взгляд, и вся воинственность покидает его. Стива охватывает внезапное желание обнять его. И, по правде говоря, он слишком похож на его Тони, потому что в следующий момент Стив заключает его в кольцо своих рук. Он в другой вселенной с минимальной надеждой вернуться. Но здесь есть Тони — Тони, который очевидно нуждается в его помощи. Стив... Стив не может смотреть, как тот разваливается на куски. Он уже сделал это со своим Тони и в то время даже не заметил; он учится на своих ошибках. Сначала Тони очень напряжен; он позволяет себе расслабится, когда Стив продолжает прижимать его к себе, не делая попыток оттолкнуть. Потом он обмякает в его руках, словно его не обнимали годами. Стив задается вопросом, что случилось с этим Тони, но сейчас не подходящее время это выяснять. Прикасаться к нему так незнакомо и знакомо одновременно: оба Тони пахнут металлом, и силой, и кофе, и чем-то еще, похожим на бензин, но не совсем — все эти запахи давно ассоциируются у Стива с Железным Человеком. Пьянящее сочетание. Хочется слизать его с кожи Тони. Стив корит себя за собственные мысли. Этот Тони не заслуживает разбираться с его призраками и демонами. Никто, кроме самого Стива, этого не заслуживает. Тони не плачет, хотя Стив этого ждал. Он просто стоит очень близко, цепляясь за Стива, всем собой умоляя: «Не оставляй меня». Стив не оставит. Не сегодня точно. *** — Ты знал его очень хорошо, — говорит Тони. Стив не притворяется, что не понимает, о ком они говорят. — Знал, — отвечает он, хотя и задается вопросом, действительно ли это правда. В конце концов, у его Тони было множество секретов. Но Стив знал его, и детали не имеют значения. Он думает о вторжении и встряхивает головой. Тони мертв. Стив согласился бы на тысячу предательств, если бы это означало, что Тони жив. — Он был моим лучшим другом, — добавляет Стив через какое-то время. Тони кивает, не требуя продолжать. Он отпивает из стакана — снова виски — и смотрит на Стива. — Итак, в том мире Тони Старк был счастлив. Он выглядит таким обнадеженным, а широко открытые карие глаза молят сказать, что это так. Стив с удовольствием подтвердил бы, но он не хочет лгать этому Тони. — Не был, — говорит он. Ему больно от этих слов, и, судя по резкому вздоху, Тони тоже больно. — Почему? — спрашивает тот тихо. — У него был ты... Стив закрывает глаза. — Мы ругались, — говорит он. — Мы много раз ругались. И мы всегда... всегда возвращались друг к другу. Но с каждым разом он был всё мрачнее. С каждым разом еще чуточку ломался. Тони пытается улыбнуться дрожащей улыбкой, которая очевидно показывает, что он сам находится на грани слез. — Ну, значит, это универсальная константа. — Я любил его, — вырывается у Стива совершенно неожиданно. Прежде он никогда не позволял себе говорить это вслух. Хотя он не слишком удивлен. Думал-то об этом он годами. Другой Тони насмешливо фыркает. — А вот в этом наше отличие. «Что я сделал с тобой в этом мире?» — думает Стив, но слишком трусит спросить вслух. Он не может представить такую версию себя, которую не заботил бы Тони, но... Он волновался о своем Тони, сильно волновался, и вот что из этого вышло для него... Для них обоих. Может, для Тони было бы лучше никогда не встречать Стива Роджерса. Губы Тони на его губах становятся шоком. Поцелуй едва заметный, мимолетный, словно Тони страшно; Стив притягивает его назад. Чувствует привкус алкоголя и резко понимает, что это не его Тони — как будто он когда-нибудь мог об этом забыть. — Ты пьян, — шепчет он в пространство между ними. Тони качает головой, но больше не наклоняется. — Словно тебя это волнует, — бормочет он. — Что с тобой случилось, Тони? — спрашивает Стив, потому что больше невыносимо. Тони просто смотрит на него; его глаза полны тьмы. А потом — и это настоящий удар — он улыбается. — Ничего, — говорит он. — Мне прекрасно. — Чертовски заметно, — рычит Стив. Вот поэтому он не хотел спрашивать, не должен был, он не справится с этим — снова, с другим Тони Старком. И игнорировать его он не может. — Он кое-что скрывал от меня, — говорит Тони и пожимает плечами. — Всё нормально. Я тоже кое-что от него скрывал. Разве ты не знаешь эту историю? Во множестве разных вариантов, думает Стив ошеломленно и знает — знает — что за этим скрывается много большее. — Я сломал ему нос, — продолжает Тони. — Он сломал мой дуговой реактор. Он стучит по своей груди. Там нет ни металлического звука, ни света, который был у репульсора другого Тони. — Думаю, мы квиты. Голос у него ужасный — такой тщательно безэмоциональный; Стив предпочел бы крик. — Дуговой реактор? — спрашивает он, и что-то в выражении лица Тони трескается, но всего на секунду. — Ничего особенного, — говорит он. — Сейчас это источник питания брони. Мне он больше не нужен. Стив думает о своем Тони, обо всем, что поддерживало его сердце долгие годы. Насколько Стив знал, Тони использовал репульсор как источник для брони. От одной мысли, что его можно было разбить, мутит. Другое дело, что он знает обратную сторону истории, знает, на что похожа любовь Тони Старка: доказывая ее снова и снова, он всё равно не доверял ему полностью, всегда что-то скрывал. Стив знает, как это больно. Но его Тони мертв, и может — может — сейчас Стив столкнулся не с тем Тони, который неспособен к полному доверию в их отношениях. Стив многое сделал бы по-другому, будь у него шанс вернуться и всё исправить. Он знает, что его Тони сказал бы, что поступил бы так же еще раз. А еще он знает — надеется, что знает, — что Тони бы солгал. Тони касается рукой его щеки и выглядит в этот момент невероятно нежным. — Эй, — говорит он. — Твой Тони... он бы не хотел, чтобы ты так переживал. Конечно нет. Его Тони считал, что он не стоит переживаний. Стив так сильно по нему скучает. *** Проснувшись, Стив первым делом направляется в гостиную и, не найдя там Тони, долго не колеблется. Идет на кухню — битком набитую доставленными на заказ продуктами — и готовит несколько сэндвичей. Включает кофеварку — годы жизни с Тони приучили его обращаться с любой их разновидностью. Потом он складывает еду и напитки на поднос и закусывает губу. Не его мир. Не его Башня. Не его Тони. Хотя всё равно — Тони. — Пятница, — говорит Стив, — как мне попасть в лабораторию? Ему отвечает тишина. Потом Пятница молча открывает двери лифта. Стив принимает приглашение. Тони действительно работает в лаборатории над чем-то похожим на протезы для ног, их объемная модель парит над столом. Он небрит, а от синего отсвета голограммы выглядит нездорово. — Утро, — говорит Стив. — Еще не закончил, — отвечает Тони, и Стиву хорошо знаком этот взгляд. — Мы оба знаем, что продолжишь ты только когда поешь. И поспишь. — Не могу, — качает головой Тони. — Это для Роуди. Стив бросает еще один взгляд на модель и сглатывает. Он догадывается, что это не для брони Воителя. — Это моя вина, — говорит Тони. — Как и всё случившееся, в общем-то. Я просто рад... С Питером, похоже, всё в порядке. Стив даже не пытается разобраться в сути сказанного, хотя чувствует там много неправильного. И ему не сложно предугадать реакцию Тони. Так что он не спорит о вещах, о которых ничего не знает, и не убеждает Тони, что тот не виноват. Ни один Тони Старк не считает себя невиноватым. Они носят свою вину так же, как броню: как часть себя, которая не прекращает причинять им боль, но и от которой они не могут отказаться. — Я сделал тебе сэндвичи, — вместо этого говорит Стив. Тони моргает от его слов. — Ты? — переспрашивает он. — Угу, — подтверждает Стив. — И кофе. У тебя отличная кухня, — говорит он. «Которой ты не пользуешься», — а вот этого он не говорит, хотя ему очевидно, почему она настолько обезличена. Тони долго смотрит на него и наконец откладывает инструменты. — Пятница, сохранить проект, отключить питание. — Конечно, босс, — отвечает та. Стив подталкивает поднос ближе к Тони. Первым делом он откусывает сэндвич. — Вау. Хорошо. Очень хорошо. Ежевичный джем — мой любимый. Стив только улыбается и подставляет ему стакан с водой, отодвигая кофе к себе. Тони явно готов попробовать поспать, и Стив не позволит кофе этому помешать. — А я-то думал, что ты пришел с благими намерениями, — говорит Тони с набитым ртом, жуя следующий сэндвич. — Так и есть, — с улыбкой говорит Стив. Он подвел своего Тони. Но может позаботиться об этом — хотя бы недолго. Поев, Тони встает и потягивается. Прикрывает зевок ладонью. — Хорошо, — говорит он. — Может, и поспать тоже хорошая идея. Но всё равно не отрывает взгляд от своих экранов. Стив вздыхает. — Если твой Роуди хоть немного похож на того, которого знаю я, он предпочел бы, чтобы ты отдохнул. — Да, — соглашается Тони. — Какая жалость, что он не может прийти сам и сказать это лично. — Тони... — Стив не уверен, что хотел что-то сказать, может, просто произнести имя. Признается больше себе, чем Тони, с болезненной честностью. Но для Тони тоже срабатывает. — Да, — говорит он и смотрит на Стива, — я знаю. Я бесполезен, когда уставший. Уже едва не облажался с БПФ, а это ведь азы. У Стива нет ни малейшего представления, о чем речь, но он кивает. — Тони, в кровать. Тони медленно осматривает его сверху донизу. Стив не краснеет. — Да, — говорит он, — но ты тоже пойдешь. — Тони... — Боже, Роджерс, за кого ты меня принимаешь? Ты устал. Я тоже. И нам обоим снятся кошмары. Это не вопрос. Тони точно знает, что прав. Доказывать, что Тони не прав, Стив, конечно, не собирается. Просто следует за ним наверх в лифте, управляемом молчаливой Пятницей — «Не принимай на свой счет, Стив, она просто не любит Роджерса», — а потом в соответствии с планом, но всё же внезапно, они оказываются в комнате Тони. Тони берет его за руку и подводит к постели. — Пойду переоденусь в пижаму, а ты... ты поищи что-нибудь подходящее в шкафу. Стив поднимает бровь, но ничего не говорит. Когда Тони закрывается в ванной, он открывает шкаф. Ох. На первой же выбранной вешалке шелковая пижама его размера, с вышитой на плечах белой звездой — шуточка вполне в духе его Тони. Есть и другая подходящая на вид одежда, которая выглядит давно не ношеной. И она прямо здесь. Стив хмурится и внезапно начинает сомневаться, что Тони спал в своей кровати последние несколько недель. Хотя простыни выглядят свежими, так что он вздыхает и садится на край кровати. Вышедший из ванной в простых черных штанах Тони замирает, едва бросив на него взгляд. Что ж, это ответ на один вопрос: он больше похож на здешнего Стива, чем здешний Тони на его Тони. Стив хочет уйти, но Тони качает головой. — Останься. Только на одну ночь, — просит он. Стив кивает. Тони напряжен, когда скользит под одеяло. Стив ложится рядом, притягивая его чуть ближе к себе. Кладет руку на его грудь, хочет чувствовать биение его сердца. Тони каменеет, и Стив вспоминает: «Он сломал мой дуговой реактор». Стив решает, что он идиот, но Тони ловит его запястье прежде, чем он успевает убрать руку. — Останься, — только и повторяет он. Стив кивает и позволяет себе расслабиться. Близость Тони комфортнее, чем он мог себе представить. Кончиками пальцев он чувствует биение его сердца и засыпает прежде, чем успевает сказать «спокойной ночи». *** — Итак, — говорит Тони за завтраком, — твой мир... и герои там. Сколько их? — Сотни, — отвечает Стив. Со многими он сражался плечом к плечу, некоторых тренировал — всё это предмет его гордости. — Как ты уже заметил, ты наш первый гость из мультивселенной, — говорит Тони. — Уверен, я бы разгадал секрет межпространственных путешествий, но... — Не нужно, — говорит Стив. — Не это у меня в приоритете. И у тебя не должно быть. Тони кивает, словно именно этого ожидал. — Но твои друзья... они будут искать тебя. Стив отводит взгляд в сторону. — Да. — И ты уйдешь домой. У него больше нет дома. — Я бы предпочел, чтобы они меня не нашли. Глаза Тони распахиваются, будто он удивлен. Он качает головой, а когда начинает говорить, делает это тоном, который Стив ненавидит и который означает, что Тони прячет свои эмоции: — Но они всё равно найдут. — Стив ничего на это не отвечает. — И ты уйдешь с ними. — Да, — ответить всё же приходится. Его Тони мертв. А у этого Тони есть его мир, его Стив и его жизнь. Которую Стив не может разрушить собственными демонами. Он вернется. А может, случится чудо. Может, когда откроется неизбежный портал в его мир, это сделает рука его Тони. Может?.. Стив знает, что всё равно не сможет остаться. Он смотрит на Тони торжественно и говорит: — Я вернусь. Но не похоже, что это случится сегодня. Тони кивает. — И... Я знаю, ты думаешь, что я волнуюсь о тебе из-за моего... из-за Тони из моего мира, но это не так. Это сложно, сложнее, чем Стив способен объяснить, и одновременно до смешного просто: он уже был влюблен в одного Тони Старка, как можно было удержаться и не влюбиться в другого? Тони отводит взгляд в сторону. Сейчас темный синяк под его глазом почти сошел. Рида нет, так что Капитана Америка ищет скорее всего Стрэндж. Возможно, у него это займет дни. Возможно, недели. Возможно, Стив успеет убедить Тони, что он говорит серьезно. А пока Стив просто легонько его обнимает. Тони подается к нему и в этот раз не напрягается, когда Стив, не подумав, кладет руку на середину его груди, чтобы почувствовать, что он действительно жив и здесь. — Однажды, — повторяет Стив, — однажды мне придется вернуться. Но до тех пор... я здесь ради тебя. Тони притягивает и обнимает его крепче. — Я верю тебе, — говорит он. Возможно, это ложь. Но Стив готов принимать ее, пока она не станет правдой.