Способы согреться

Экзамены миновали буквально пару дней назад, и теперь весь класс 1-А расслаблено проводил свои заслуженные выходные в общежитии. Буквально ещё немного, и наступят зимние каникулы, которые многие проведут со своими семьями. Киришима разрывался между желанием провести их с семьёй, которую он уже давно не видел, и мечтой отметить праздники с одноклассниками, которых он очень сильно любил. Из-за нелёгких раздумий Киришима казался несколько более хмурым, чем обычно, и Серо шутил, что ему пора перестать так близко общаться с Бакуго, – тот заражает его своим скверным настроением. Киришима обиделся и ответил, что их взрывной одноклассник часто бывает в хорошем расположении духа, просто никто не замечает этого. – Может потому что он постоянно, – Серо нахмурил брови, раздражённо уставился прямо, изображая Бакуго, – такой ходит? Каминари и Ашидо засмеялись, Киришима надул губы. – Он плохо умеет выражать свои эмоции, – сказал он, не зная, является ли это вообще оправданием. Ашидо, почти улёгшаяся на его плечо, сказала: – Поразительно, как ты можешь понимать его! – Да, чувак, серьёзно, – вставил Каминари, смотря на него, чуть наклоняя голову. – Он почти не меняется в выражении лица. По крайней мере, – он глянул на Серо и тоже спародировал Бакуго, – он всегда хмурый. – Он обычно не хмурится, когда спит, – с задумчивостью возразил Киришима, и Ашидо подпрыгнула на месте, завизжав так, что почти все, сидящие в общей комнате, обернулись на компанию. Киришима растерянно уставился на Каминари и Серо, которые сами с мгновенье сидели с удивлёнными лицами, но потом засмеялись. Каминари при этом покраснел. – Что? – испуганно спросил Киришима, не понимая реакцию друзей. Щёки его стремительно розовели. – Чувак, – сказал Серо с ухмылкой. Его «чувак» было равносильно «ты серьёзно?». – Кири, ты спал с Бакуго! – громким шёпотом, чуть ли не пища, ляпнула Ашидо, наклоняясь к нему. Киришима превратился в одно большое красное нечто. Каминари посмотрел на него умоляюще, словно прося не признавать то, о чём он думает. – Не… не в том смысле… Мы… Я… То есть!.. В этот момент все четверо заметили Бакуго, спускающегося по лестнице и направляющегося к общей кухне. Одетый в тёплый спортивный костюм, он держал в руках какой-то пакетик. Кири разглядел надпись «какао». Не он единственный замолк и уставился на Бакуго, так что четыре пары глаз теперь смотрели на него, и он одарил всю компанию хмурым взглядом, в котором явно читался вопрос «чего вам всем надо?». Он не стал тратить на них время и скрылся на кухне. – Кири! – сразу позвала Ашидо. – Что это было? – Думаю, он пошёл делать какао, чтобы согреться. Он ненавидит холод, потому что всё время мёрзнет и его причуда хуже работает, – ответил Киришима. – Но меня больше волнует предыдущий вопрос, – оборвал его Серо, с намёком смотря на него. – Боже, нет, подожди, я не хочу знать об этом! – взмолился Каминари. – Закрой уши! – предложила Ашидо, Каминари так и сделал. – Давай, Кири, мы хотим знать! Киришима собрал всё своё мужество и признался: – Мы спим вместе. – О ГОСПОДИ, НУ Я ЖЕ ПРОСИЛ! – воскликнул Каминари, вскакивая. Снова все уставились на них. – Ты же закрыл уши! – упрекнула Ашидо. – Я сижу рядом с Киришимой, Ашидо! – Чё вы орёте, идиоты? – прервал их жёсткий голос Бакуго, раздавшийся рядом с ними. Он держал в руках две кружки горячего какао, а пакет был подмышкой. – Бери чёртово какао, Киришима, я не хочу стоять здесь более чем ещё минуту. Киришима вспыхнул снова и встал, быстро забрав кружку. В освободившейся руке Бакуго быстро оказался пакет. – Баку, сделай нам тоже! – воскликнула Ашидо, когда он уже развернулся, чтобы уйти. – Да, Бакуго! – присоединились Серо и Каминари. – Это дерьмо стоит денег, купите сами и делайте, сколько хотите, – рявкнул Катсуки, обернувшись, а потом стремительно покинул общую комнату. Трое буравили его обиженными взглядами, а потом Ашидо схватила Киришиму за руку так, что он чуть не уронил кружку, и начала клянчить: – Кири, поделись, пожалуйста! Киришима, имевший золотое сердце, поделился, хотя ему и было обидно – Бакуго приготовил напиток для него. Каминари и Серо тоже сделали по паре глотков, и все трое пришли к выводу, что должны раздобыть это какао и заставить Бакуго приготовить им его. Киришима же с грустью уставился в опустевшую наполовину кружку.

***

Постучавшись в дверь и получив положительный ответ, Киришима вошёл в комнату Бакуго. Кружка допитого какао стояла на столе, а сам Катсуки читал книгу, лёжа на кровати. Он посмотрел на Киришиму поверх очков, и тот приветливо ему улыбнулся. Киришима лёг на кровать. Бакуго даже разрешил ему положить голову на свою грудь, хотя теперь ему было неудобно держать книгу. Впрочем, он не особо собирался продолжать её читать. – Что вы обсуждали? – спросил Бакуго. – Внизу? Когда ты спустился? – уточнил Киришима. – Да. Киришима снова вспыхнул, вспомнив тему обсуждения. – Я взорву твоё лицо, если… – Ашидо спросила, сплю ли я с тобой. Бакуго уставился на него откровенно офигевшим взглядом, но через мгновение он стал напоминать готового напасть тигра. – Мне пришлось ответить, что да. – Какая ей вообще разница, с кем ты спишь, – прорычал Бакуго. – Она любит романтику, ты же знаешь, Баку-Баку, – ответил Киришима, устраиваясь удобнее и обнимая Катсуки. – Хватит называть меня этим тупым прозвищем, – возмутился Бакуго. – Но оно же ми-и-илое… – Нет. Бакуго издал звук, похожий на «агрх», и, закрыв книгу, отложил её, после чего снял очки. Он обнял Киришиму в ответ, но тот внезапно взвизгнул. – Что такое, придурок? – Твои руки холодные! – воскликнул Киришима, и как только его ноги коснулись ног Бакуго, добавил, – Ноги тоже! Он быстро вскочил, выдернул из-под Бакуго одеяло и накрыл им его сверху. Сняв спортивные штаны, он улёгся рядом с Бакуго снова и обнял его и руками, и ногами, так что теперь у Бакуго не было не единого шанса сбежать. Впрочем, он не особо-то и собирался. Бакуго уткнулся носом в лоб Киришимы, и спустя время Эйджиро услышал сопение.