if i fell

Холодный вечерний ветер пронизывал насквозь, неприятно бил по лицу и морозил кожу, но в нем была какая-то своя болезненная прелесть, как в страшных сказках с плохим концом. Возможно, он больной. Интересно, он всегда был такой, или это последствия всех тех безумных вещей, которые происходят в его жизни? Глубоко в душе он понимал, что недостаточно силен для своего задания, но в этом никому нельзя признаваться, и в первую очередь - самому себе. Над окрестностями Хогвартса спускались сумерки, по-весеннему яркие, насыщенно-прозрачные. Во всем вокруг чувствовался последний, предсмертный вздох зимы. Он касался льдом кожи и морозил нос, но уже не агрессивно, а жалостливо слабо, почти нежно. Он сойдет с ума, если не поговорит с кем-то, хоть с кем-нибудь, пускай не об этом, не о Дамболдоре, не о себе и не об отце, не о маме. Но поговорит искренне, не притворяясь, не играя и не строя, побудет слабым и вовсе не лидером, не злодеем и не героем, не сыном Малфоев, не Пожирателем Смерти - побудет просто юношей, никем - собой. Драко поежился. Выходить на улицу в легкой повседневной мантии было не лучшей идеей, он мог заболеть, слечь с простудой или воспалением легких, а сейчас это было бы очень не кстати. Кто тогда убьет Дамболдора? На глаза навернулись слезы. Драко всегда презирал слезы и тех, кто их льет, но тогда-то он мнил себя сильным. Как быстро он столкнулся с печальной действительностью. Даже на презрение к себе ему не хватало духу, лишь на жалость. Всепоглощающую жалость к себе. Он и не замечал раньше , как одинок. Теперь Драко ясно видел, что никаких друзей у него нет. У того, другого Драко, в которого он любил раньше играть, они были - настоящие, верные, послушные, признающие его главным, готовые помочь. Но слабак, каким он на самом деле являлся, был им не знаком. Они его не любили и не могли признать своим принцем. А значит, и разделить с ним его печали не могли. Вот и получается, что в самый нужный момент он один и ломается под натиском реальной жизни ,как тонкий прутик. Стоит против целого войска, и бой этот - не правый. Он вышел к озеру, подальше от хогвартсовских окон, от огней его свечей, чтобы никто его не увидел. Потому что он собирался побыть собой. Погруженный в свои мысли он не заметил фигуру под деревом у самого края воды. А когда заметил, было уже поздно, потому что услышал часть фразы, которую произнес девичий голос: - .. И Звезды горят для тебя, смотри же на их страдания... Драко замер, вырванный кем-то чужим из своих мыслей, но как только пришел в себя, разозлился - он не надеялся на компанию, он хотел побыть один, неужели он просит так много? И что это за бред, романтичный пафос, только этого не хватало. - Что ты несешь? Звезды не горят для нас. Они не горят ни для кого. - Процедил он, стараясь выплеснуть на кого-то неизвестного всю грязь и желчь, накопившуюся в нем, словно это вообще было возможно. - А для чего же они тогда горят? - в голосе снисходительная улыбка и туман. - Уж точно не для нас. Они вообще о нас не знают, Лавгуд. Они неживые. - выплеснуть столько злости, сколько это возможно. Зачем он вообще с ней говорит? Но так лучше, так легче. Почему нет? Никто не узнает. Она даже не увидит его лица и болтать точно не станет. Это же Луна. - С чего ты решил, что звезды мертвые? - Я не сказал "мертвые", я сказал "неживые". Почисти уши, раз не слышишь, что тебе говорят, - ухмыльнулся Драко. - Они греют всю вселенную. Как же они могут быть "неживыми", раз ты настаиваешь на этом слове, хотя я не вижу никакой разницы между "неживым" и "мертвым"? - "Греют вселенную"? - Драко рассмеялся. - Мерлин, Лавгуд, ты еще большая дура чем я думал. Звезды греют вселенную? Это тебе твои мозгошмыги сообщили, позволь узнать? - с каждой издевкой ему легче дышать, он почти весел. Он ждал ответной реплики, чтобы продолжить смеяться над ней, но Луна ничего не говорила. Он было подумал, что все кончилось, но вдруг она заговорила, в её голосе звенела злость, и самую малость - обида: - Я думала, ты хотел поговорить, но ты, как вижу, не признаешь другого общения кроме оскорблений. В таком случае я оставлю тебя одного, наедине со всем тем ядом, что у тебя внутри, только убедительно прошу не отравить им цветы вокруг - они только недавно появились на этот свет и я не хочу, что бы ты их убил. С этими словами она поднялась, сжав в руке толстую тетрадь с пером, которую Драко до этого не заметил, и шагнула прочь, но остановилась, когда он сказал: - Постой! Луна развернулась, посмотрела ему в глаза и произнесла: - Обещаешь не обзываться? - Да. - Драко не верил собственным словам. И язык словно бы тоже не понимал своего хозяина, проговаривая слова через силу. - Не брызгать ядом? - Ага. - Не срываться на мне? - Да. А ты обещай, что об этом никто не узнает. - Хорошо. она положила тетрадь с пером на землю и села рядом с ним. Драко очень хотелось сказать сейчас что-нибудь язвительное, колкое, но он пересилил себя и спросил: - Что ты тут делала? Луна положила левую руку на тетрадь. - Сочинила стихи. Хочешь, прочту какие-нибудь? - Нет. Она улыбнулась и пожала плечами. В его голосе не было насмешки, так что она не обиделась. - Ладно. Они на самом деле очень плохие. У меня никак не получается. - Раз не получается - не пиши. - Я очень люблю стихи. Но никто не пишет о том, о чем я бы хотела прочесть, а если пишут, то не так. - Я не удивлен. - если в этой фразе и есть издевка, то она не злая. Луна смеется и вытягивает голову в плечи, пряча от холодного ветра голую шею в ворота свитера. Она смотрит на темное вечернее небо, где бледной сиреневый полоской у самого горизонта догорает воспоминание о прошедшем дне, в уголках ее глаз улыбка, но постепенно она исчезает, сменившись задумчивым взглядом в никуда. Драко смотрит на нее все это время, отмечает это изменение и думает: мог бы он быть таким же безмятежным, настолько оторванным от реальности, непобедимым перед всеми невзгодами жизни полным равнодушием к ней? Ему интересно, что сделало ее такой, а его - таким? Где нужно было свернуть в другую сторону? Жизнь Луны не была легкой, как и его - он это знает. Она воспитывалась в семье чистокровных, так же, как и он. И кроме того, она видела смерть - вот этими серо-голубыми мечтательными глазами. Которые сейчас смотрят прямо на него. Драко опомнился, что невежливо так пялится, тем более, она может надумать чего-нибудь лишнего. Он хотел что-то сказать, чтобы не зацикливать на этой неловкости внимание, но Луна его опередила. - А ты зачем сюда пришел? Драко дернулся. Он не знал, что сказать. - Я.. Просто хотел уйти куда-нибудь от этих идиотских лиц. Хотел отдохнуть от всех. Она кивнула, но Драко показалось, что она ему не поверила. - Красивая ночь. - Да. - равнодушно ответил он, кинув взгляд на небо. - Ты так не считаешь? Он пожал плечами. Его пробило на откровенность. Это было неприятно и не привычно, но чем больше он говорил, тем легче и спокойнее ему становилось. - Небо как небо. Ночь как ночь. Звезды как звезды. Каждый день одни и те же. Я не понимаю, чем они всем так нравятся. Луна посмотрела на него так, словно он был смертельно больной или инвалид. И что хуже всего, он себя так и почувствовал под этим взглядом - словно он безнадежен, словно ему не хватает очень важной и нужной части, которую нигде не достать и не купить. И вдруг он сказал то, чего сам от себя не ожидал, и никогда не мог представить, что кому-то скажет так - раскроет все карты и покажет себя. - Зачем ты так смотришь? Голос чуть-чуть хрипит от стоящих в горле слез. В этой фразе ,такой незначительной, звучит горечь и крик потерянной души. Этими словами он сказал ей все - и о задании, и о семье, и о себе самом, сказал даже то, что невозможно выразить словами. Сказал, и сам себя за это трижды проклял. Луна все поняла. Поняла, что он сказал ей что-то очень личное, терзающее его долгое время. Даже более интимное, если бы он перед ней разделся. Она чуть вжала голову в плечи от смущения, посмотрела ему в глаза и увидела в них сожаление о сделанном. Опустила глаза вниз, на вялую весеннюю траву, и больше не поднимала. Все, что было доступно взгляду - как он поднялся на ноги и ушел. Все-таки он заболел. Несильно, всего лишь простуда, но он решил отлежаться в постели. Ради дней тишины вдали от школьной жизни, когда кажется, что время остановилось, давая отдышаться. А еще - не хотел что бы кто-то видел его с красным распухшим носом. Принц всегда Остается принцем.