***
— Глупенький! Бэтси, я же тебе говорил быть поосторожнее, — усмехнулся Джокер. — Передать тебе платочек? — Нет, — отрезал Бэтмен, почувствовав, как защекотало в носу. Он сидел за компьютерами в бэтпещере, стараясь игнорировать глумливый смех клоуна, выглядывающего сквозь решётки, который находился в этой камере уже целую неделю. За это время Джокер практически полностью оправился: у него спала температура — и он уже почти совсем не кашлял. А Бэтмен — ему повезло меньше. Пока он содержал у себя Джокера, следил за ним, общался изо дня в день (хоть это и выражалось в основном в виде молчания), успел заразиться. У него поднялась температура, усилился насморк и к тому же — мало-помалу — начал проявляться кашель. Брюс возненавидел Джокера за это, а тому случившееся только доставляло удовольствие с учётом того, что он уже несколько дней подряд вёл замкнутый образ жизни, не имея возможности порадоваться обычным вещам. Теперь, когда Бэтмен смешно чихал, у него появилась возможность повеселиться. И ничего более уморительного Джокер в своей жизни не слышал.Часть 1
7 января 2017 г. в 21:56
— Что-то мне нехорошо... — сказал Джокер, болезненно потирая горячий лоб рукой. В голове его что-то гудело, в висках пульсировало, к тому же — к полному бешенству клоуна — всё тело знобило и трясло, будто в лихорадке. Когда в горле почувствовалось першение, наружу вырвался сухой мучительный кашель.
— Что с тобой, пирожочек? — взволнованно спросила Харли, склонившись над Джокером, который опустился на корточки, прислонившись спиной к стене.
Сейчас они находились в банке, намереваясь его ограбить, и поначалу всё шло прекрасно — но плохое самочувствие Джокера проявилось совсем некстати. Он и раньше чувствовал упадок сил, однако по-настоящему забеспокоился только сейчас. Правда, ещё до того, как решил «взять» банк, Джокер, стоя перед зеркалом, глядел на своё изнурённое лицо и пытался убедить себя, что всё более чем хорошо, ведь бывало и хуже. В самом деле, стоит только вспомнить, какие холодные полы в Аркхэме. В последний раз, когда Джокер сбежал оттуда — а это случилось пару дней назад, — там было и впрямь до боли холодно. Больше всех страдали его лёгкие, и выносить все агрессивные условия окружающей среды: побои, стужу, допросы — стало гораздо сложнее. Он чувствовал себя уязвлённым там, куда бы не смогли добраться ничьи руки. А маленьким невидимым бактериям удалось заползти в самую глубь — и теперь они разрушали тело изнутри. Совсем неловко получилось перед подельниками, которые сейчас так растерянно смотрели на клоуна, да ещё и эта девка...
— Уйди, Харли! Тебя мне ещё не хватало, — отмахиваясь от рук арлекины, рявкнул Джокер.
— Босс... — неуверенно обратился один из преступников.
— Что тебе надо, недоумок? — ответила за Джокера его помощница. — Не видишь, сладенькому... то есть боссу не до тебя сейчас!
— Харли!.. — возмутился Джокер, пытаясь встать, ухватившись за хрупкую блондинку; она чуть не рухнула под его тяжестью. Но всё-таки арлекина устояла — и клоун смог подняться на ноги.
— Харли, я сам знаю, до кого мне есть дело, а до кого — нет! — Он обратился к соучастнику: — Ну? Давай. Рассказывай анекдот.
Громила слегка помялся перед тем, как говорить: мало ли, вдруг босс и впрямь хочет услышать смешную историю.
— Мы закончили — пора уходить, а то копы... да и Бэтмен...
— Этот анекдот я люблю больше всего! — злобно произнёс Джокер, отказываясь от заботы Харли, не отводя взгляда от своего помощника. — И это всё, что ты мне скажешь? — Он развёл руки в стороны и сделал шаг вперёд. — Харли, убей его.
— Пирожок, может, тебе прилечь?
— Ты что, мои приказы игнорируешь? И хватит уже меня придерживать: я не падаю. Ай! — Джокер подвернул ногу и осел на пол.
— Ну как же не падаешь — падаешь... — ласково говорила Харли, а тот огрызнулся, подскочил на ноги и, фыркая, пошёл прочь. Ему вслед были направлены удивлённые взгляды, а мисс Квинн хотела пойти за ним, но он отмахнулся от неё, как от мухи, и строго запретил преследовать себя.
Джокер чувствовал, что с каждым шагом ему становится хуже: улица, на которую он вышел, — чёрная, смрадная, — ходит вокруг него хороводом — похоже, началось головокружение. К горлу подступила тошнота — этого только не хватало! Джокер злился на себя; злился, что его организм стал таким слабым и что из-за такой ерунды, как простуда, он начал складываться пополам.
Джокер, покачиваясь, прошёл по закоулку и в какой-то момент перестал понимать, куда идёт и далеко ли он ушёл вообще. Колющие ощущения во всём теле угнетали — он продолжал идти, не разбирая дороги. Сквозь шум в ушах слышались полицейские сирены, однако Джокера вовсе не беспокоили копы: он как будто не относился к тем преступникам, из-за которых блюстители закона сорвались с рабочих мест.
Послышались выстрелы. Кажется, это Летучая Мышь прилетела. Джокер остановился возле поворота в какой-то очередной переулок. Немного оправившись, он осмотрелся и, к дикому восторгу, его взору предстал бэтмобиль. Тот самый. Железный конь Тёмного Рыцаря. Джокер, мгновенно позабыв о своей слабости, подскочил к чёрному, блестящему автомобилю и с интересом ребёнка начал его рассматривать. Он обследовал каждый дюйм металлического корпуса, заглянул во все щели и, желая немного пошалить, уже забрался под автомобиль. Там, оказалось, имелось хорошее местечко для какого-то боевого снаряжения, внутри которого (Джокеру подсказывало чутьё) было слабое место. Наверняка можно подпортить провода, как незадачливая крыса, или спрятать взрывчатку: смерть Бэтмена будет трагичной и бесславной, а взрыв — красивым.
Хихикая, Джокер уже забрался в этот багажник и принялся его изучать. У него с собой всегда найдётся парочка бомб для любимого врага. Но он ничего не успел сделать, так как рядом с машиной послышались тяжёлые шаги. Джокер замер, сжимая бомбу в руках, и прислушался. Он не знал, кто это мог быть: хозяин бэтмобиля или просто уличная шпана. Дверь в машину послушно открылась без всякого сопротивления — значит, это однозначно был Бэтмен; у Джокера предательски запершило в горле — хотелось раскашляться. Сдерживая кашель, он надулся и начал краснеть, благодаря чему цвет его кожи почти стал нормальным. А Бэтмен в этот момент, ничего не подозревая, с кем-то беседовал; он стоял рядом с бэтмобилем и пока не собирался в него садиться, что не могло оставить Джокера равнодушным. Он позволил себе немного кашлянуть; звук получился похожим на то, как будто что-то упало в подворотне. С этого момента Джокеру стало ещё сложнее сдерживать кашель — но он продолжал терпеть. Бэтмен огляделся, не придав услышанному большого значения, позже он сел в машину и завёл мотор. Рёв автомобиля заглушил кашель, который, как мощный взрыв, вырвался из горла Джокера. Но теперь, когда он немного пришёл в себя, у него не было шансов выбраться из ловушки: бэтмобиль рванул вперёд, плавя под собой асфальт, и помчался в неизвестном направлении.
Джокер впал в ужас: впервые он почувствовал себя канарейкой в клетке, которую болтают во все стороны. Он пытался удержаться, чтобы не сползти к краю и не вывалиться на дорогу. Только сейчас он по-настоящему оценил плохие дороги в городе и пообещал, что, когда выберется отсюда, непременно перестреляет всех, кто строил их, начиная с начальства строительных компаний. Сейчас он бы всё отдал, лишь бы оказаться внутри машины, а не под ней.
Тем временем бэтмобиль вихлял из стороны в сторону, резко поворачивался и брыкался, как настоящий мустанг. Терпя подобную езду, Джокер успел подумать, что Бэтси слишком беспечен.
В воздухе почувствовалась сырость, а бесконечные лужи, в которые въезжал бэтмобиль, постоянно окатывали водой больного шута. Он снова залился кашлем и принялся медленно соскальзывать к краю багажника, однозначно намереваясь оттуда выпрыгнуть. И он выпрыгнул. Но не по своей воле. Если бы он захотел, то вылез исключительно тогда, когда автомобиль остановился бы и поблизости не было бы любопытных глаз.
Вопреки желанию Джокера хотя бы сбросить скорость, бэтмобиль продолжал нестись, подскочил на особо большой кочке, ещё раз искупался в луже и влетел в какую-то дверь, теряя его по дороге. Джокер со всей силы бухнулся в лужу у входа в пещеру, но мгновенно вскочил на ноги — будучи в шоке, он совсем не чувствовал ни боли, ни усталости. Только спустя пару минут он сосредоточился и огляделся. Джокер понял, что оказался под каменными сводами тёмного коридора. За закрытыми дверями слышался грохот водопада, хотя это мог быть и рёв мотора машины, до сих пор эхом ходивший по, казалось бы, запертому помещению.
Встряхнувшись, промокший Джокер зло фыркнул и, подскочив к двери, стал в неё барабанить руками и ногами:
— Выпустите меня, маньяки!
Он снова встряхнулся, пригладил свои зелёные волосы, утёр рукавом лицо и больными глазами принялся осматриваться. У двери довольно темно — и из-под неё дует. Из-за поворота, по стенам, скользил тусклый голубой свет — наверное, это выход. Джокер не горел желанием идти вперёд, так как звериным нутром чувствовал, что единственный путь на свободу у него за спиной. И он не делал попыток исследовать обстановку, а развернулся к двери и начал шарить по карманам. Ни в одном из них не оказалось рукодельной бомбы, а ведь он хотел взорвать с их помощью препятствие. Видимо, все они потерялись по дороге к норке Бэтмена.
Мысленно проклиная героя, Джокер устроился в углу между дверью и стеной и сжался в клубок, уткнувшись носом в колени. Зачем он здесь сидит и чего ждёт — Джокер сам не знал. В конце концов Бэтмен следующей ночью обязательно отправится в город — и тогда его архивраг сможет выползти вслед за ним. Однако сидеть здесь очень тяжело: после этой жуткой поездки Джокеру стало намного хуже. Но смысла просто сидеть и греть стенку не было. Становилось с каждым вдохом всё холоднее, а по спине начали бегать мелкие иголки. Собравшись с силами, Джокер поднялся и, шатаясь, пошёл к голубому огоньку. Из-за плохого самочувствия походка его стала ещё более сутулой. Он добрался до поворота — но там был вовсе не выход. Джокеру открылся вид на длинную пещеру.
— Что за чёрт! — разозлился он.
Обхватив себя руками и растирая плечи, чтобы согреться, Джокер двинулся дальше. Время от времени — на равном расстоянии друг от друга — ему встречались фонари, светившие холодным одиноким светом. По всей пещере разносился стук ботинок идущего в полумраке шута. Наконец впереди свет стал более естественным — это был выход. Во всяком случае, Джокер надеялся на это. Он вышел из тёмного тоннеля и вдохнул запах свободы, приподняв голову к верху. А когда он открыл глаза, то увидел вовсе не небо, а огромное полчище летучих мышей, сидящих вплотную друг к другу; они выглядели как один огромный живой организм, который шевелился и издавал странные звуки; летучие мыши копошились, раскрывали крылья и попискивали.
— Фу, гадость! — сморщился Джокер. Затем он огляделся. Это была совсем не улица, а очередная пещера — только шире, — и представляла она собой исключительно тайное логово Тёмного Рыцаря. Джокер это понял, когда увидел бэтмобиль и множество компьютеров.
— Ну что сказать? — Восторг — самая вероятная реакция, которая была сейчас возможна, однако Джокер заговорил очень спокойно: — Довольно уныло.
Немного откашлявшись, он принялся изучать обстановку: рассматривал стоянку для бэткрыла; потом ненавистную ему бэтмашину; компьютеры; даже на камеру хранения костюмов Бэтмена наткнулся — он благополучно прошёл мимо, так как она была спрятана в полу. На экранах мониторов светились улицы Готэма — и по ним ходили люди, непосвящённые в то, что за ними ведут слежку.
Джокер уже согрелся — ему слегка полегчало. Он совсем перестал думать о плохом самочувствии, да и было больше любопытно. Только дурак пошёл бы отлёживаться в свою нору, когда есть целая пещера и не кого-нибудь, а самого Бэтмена.
Налюбовавшись пустым столом, с глупой, бестолковой улыбкой на лице Джокер вприпрыжку подошёл к стенду, где висело разнообразное боевое снаряжение Бэтмена: десятки бэтарангов, бэткогти разных размеров, дымовые гранаты, какие-то тросы и многое другое.
От коварной мысли, чтобы использовать все эти гаджеты против их хозяина в самых неприятных целях, злорадный клоун рассмеялся — и смех его резко прервался на кашель, а потом наоборот, из-за чего в результате получился очень страшный и необычный звук. Ничего похожего никогда и никто не слышал в этих местах — все летучие мыши тут же, многоголоса вопя, в ужасе понеслись вон. Джокер умолк и проклинающим взглядом проводил всех — до единой — обитательниц пещеры. Отряхнув испачканный костюм, он возвратил внимание стенду. Арсенал что надо... И вдруг ему пришла мысль. Он схватил бэтаранг и, смеясь, подбежал к бэтмобилю. Рядом с ним он поскользнулся на гладком, железном полу и ударился о крыло — но ему не было больно. Продолжая хихикать, Джокер поудобнее взял своё орудие и хотел нацарапать на кузове бэтмобиля какую-нибудь пакость. Острый край бэтаранга почти коснулся поверхности, как в пещере раздался какой-то грохот. Джокер встрепенулся, выронив бэтаранг, который со звоном стукнулся об пол, и раскашлялся. Потом уже, когда он пришёл в себя, догадался, что это был лифт. И из него кто-то вышел, разговаривая. Джокер растерянно озирался в поисках укрытия; между тем беседа, наполняющая собой пещеру, становилась всё громче по мере приближения разговаривающих.
— Мистер Брюс, не думаю, что стоит отправляться на поиски именно сейчас. Я почти уговорил вас лечь в постель.
— Я не могу оставить всё, как есть, Альфред. Не могу дать Джокеру уйти.
— Но если его там не было изначально, то не думали ли вы, что он вообще к этому не причастен?
— Харли Квинн не сделала бы этого по собственной воле.
— Мистер Брюс, неужели вы за столько лет не изучили своего врага настолько, чтобы точно знать, что задумал именно он, а что нет? Не кажется ли вам, что вы сознательно пытаетесь видеть его там, где его, очень возможно, нет совсем?
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — ответил Брюс, не поворачиваясь к дворецкому. — Но грабить — вполне в духе Джокера. И я знаю его достаточно хорошо. Осмелюсь предположить, что это — всего лишь малая часть его основного плана. И не пытайся со мной спорить!
Джокер занервничал: те двое могут его заметить в любой момент. Он перевёл беспокойный взгляд на бэтмобиль. «Даже не думай, я под тебя снова не лягу!» — подумал он, ни на секунду не задумываясь, как двусмысленно прозвучала эта фраза.
Тот, кого звали «мистером Брюсом», подошёл к компьютерному столу — рядом с ним в стороне располагалась стоянка для бэтмобиля. И если этот мужчина повернёт голову чуть-чуть правее, то он заметит незваного гостя. Джокера испугала вероятность обнаружения — и он кинулся под машину. Он оказался очень проворным. Брюс, проходя мимо, бросил взгляд на бэтмобиль и никого там не увидел, даже не услышал.
— И всё же я считаю, что его след вам не отыскать, — продолжал Альфред. — Скоро светает. Не будете же вы разгуливать в светлое время суток в костюме летучей мыши?
— Нет... — задумчиво отозвался Брюс. — Просто, думая о нём, я не могу спать. Не могу уснуть, зная, что если не этой ночью, то уже никогда его не найду. Не спасу людей от надвигающейся угрозы, которую мог бы предотвратить, но не предотвратил. Иногда мне мерещится его смех... Даже сейчас я его слышу.
— Мистер Брюс, надеюсь, вы осознаёте, что это явные признаки недосыпа? — нарочито спокойно произнёс Альфред.
Брюс проигнорировал старика и отвернулся к экранам: он не намеревался выходить наружу: у него был другой план.
Помимо тех камер, к которым у него был доступ, как у высокопоставленного, всевластного мецената, в распоряжении имелись и собственные камеры; он поставил их там, где чаще всего сталкивался со своим врагом. И он не ошибся. Анализируя многочисленные видео, Брюс заметил, что в эти камеры Джокер попадался куда чаще. И всё же выследить его очень сложно: только что был на одной улице — и вдруг его уже нет нигде.
— Альфред, ты можешь быть свободен.
— Хорошо, сэр. Если что-то понадобится...
— Ничего не понадобится, спасибо. Спокойной ночи.
— Доброй ночи, сэр.
Дворецкий удалился. Теперь в пещере одним противником стало меньше. Раздосадованный, Джокер выглядывал из своего убежища и ничего не понимал. Его мучил кашель — и он делал героические усилия над собой, чтобы не сорваться. У него болела голова — и до его сознания медленно доходили все факты познанных открытий. В мужчине, который сидел перед компьютерами, он неохотно признал Брюса Уэйна. И только спустя минуты он полностью осознал, что это — Бэтмен, а не просто миллиардер, которому принадлежала половина этого города. Джокер задумался над полученным фактом, пытаясь понять, что он чувствует. Как же это было глупо: выяснить настоящую личность Бэтмена, будучи невольно — и случайно — пойманным, лёжа под ненавистной машиной на ледяном полу, мучаясь от сухого кашля. Это вообще не смешно.
Рядом валялся бэтаранг — его всё ещё можно использовать, однако желания не было совсем. Джокер попытался лечь поудобнее, намереваясь ждать, пока супергерой не удалится в кроватку. Он мог бы выйти к нему — выйти, как солист на сцену, вызвав взрыв аплодисментов или восторженных криков, — мог бы поиздеваться над ним: сбежать, пригрозив, что расскажет всем, чем по ночам занимается Уэйн, кроме того, что спит с супермоделями. В конце концов, Джокер мог бы просто напасть на него, перерезать горло или похлопать по плечу, напугать. Но он не собирался делать ничего из перечисленного. Он отдавал себе отчёт, что не в состоянии бороться. Он чувствовал, как сильно поднялась температура, лишившая его всяких сил; как сильно горят глаза из-за раскалённой крови, текущей в жилах, которая вдобавок колотила его виски парой огромных барабанов; он весь продрог, а отвратительный, ледяной сквозняк отнимал последнее тепло, которое создавало его тело. Как же хотелось кашлять. Джокер практически задыхался.
Секунды шли неимоверно долго — каждая из них доставляла ещё больше проблем, чем предыдущая. Джокер силился заснуть, да только это оказалось невозможно. Он себе не позволял лишних движений — но просто лежать и не двигаться сложно не только оттого, что ему всю жизнь не сидится на месте, но и из-за того, что муки, которые ему приходилось сносить, не давали расслабиться. К тому же привлекать внимание Бэтмена он не хотел. Но, как видно, кто-то наверху видел его страдания и сделал приятный подарок: Брюс Уэйн задремал.
Прошло много времени, прежде чем Джокер решился вылезти по пояс из своего укрытия. Он бдительно следил за уснувшим Бэтменом — и его зелёные глаза, словно у кошки, сверкнули в темноте пещеры, когда он медленно вылез из-под машины. Опасения были уместны — но они не оправдались: Брюс действительно спал. По всей видимости, он вообще ничего не слышал вокруг себя.
Джокер крадущимися шагами пошёл в ту сторону, где, как он предполагал, находился лифт. По дороге к выходу его взгляд невольно упал на Тёмного Рыцаря. Джокер остановился — он залюбовался им. Это тот самый Бэтмен, который каждый раз с виду казался спокойным и серьёзным, а на самом деле внутри него колотилось мощное сердце, которое гнало кипящую кровь по венам — и там, глубоко внутри, царствовали могучая злость и ненависть. А сейчас он так спокоен. Умилительное зрелище! Джокер глупо заулыбался. Перед тем, как уйти, он подпортил стул, на котором сидел Бэтмен. И когда тот проснётся — он с него свалится. Было бы весело на это посмотреть — но Джокер не пожелал ждать: ему хотелось скорее вырваться отсюда.
Помахав на прощание спящему Брюсу, Джокер отправился к лифту. Но его пришлось вызывать: дворецкий на нём уехал. Клоун разозлился: он не желал ничего ждать — но пришлось просто побарабанить ногой по земле, высвобождая напряжение. Болезнь не отступала: она, напротив, усиливалась и во всей силе выразилась в болезненном кашле. Альфред, услышав шум движущегося лифта и ещё какие-то странные звуки, предположил, что это Брюс возвращается из пещер, и — пошёл к нему навстречу.
Джокер нажал кнопку первого этажа: по законам логики, там должен был быть путь к выходу. Пока он ехал, то снова почувствовал накатившую слабость и закашлялся. Скоро лифт стал замедляться — и двери его открылись. Джокер огляделся. Его взору предстали каменные стены и такая же лестница — ещё одна бесконечная дорога к свободе. Вздохнув, Джокер стал подниматься по ней и через пару секунд оказался в тупике. Так ему показалось сначала. Но это была дверь — она просто сливалась с темнотой, а больные слезившиеся глаза Джокера не сразу смогли её разглядеть. Теперь предстояло её открыть. Джокер потянулся к ручке и вдруг услышал с той стороны шаги.
— Мистер Брюс?
Это был тот самый старик. Джокер вздрогнул. Сейчас его заметят. Ругаясь шёпотом, он понёсся вниз, за угол. Дверь открылась — из неё вырвался свет и осветил тёмную лестницу; на ступеньки легла тень стоящей в проёме фигуры. Альфред посмотрел в пустоту. На лестнице не было слышно ничьих шагов. Брюс оставался внизу — видимо, ему показалось. Альфред отнёсся к этому скептически, ведь он не верил в призраков. Простояв ещё недолгое время в дверях, прислушиваясь, он собрался идти. Мысленно Джокер приказывал ему уйти, пока он сам не решился выйти. Отвечая неслышимой просьбе, дворецкий оправил свой ухоженный костюм и удалился восвояси. Дверь захлопнулась — и Джокер попрыгал по ступенькам к ней. Он уже потянулся к ручке, однако, оказалось, её здесь не было и в помине. Джокер сначала ужаснулся: в закрытом пространстве он чувствовал себя более чем некомфортно, особенно тогда, когда не имел возможности выбраться. После он уже рассвирепел и начал ощупывать всю поверхность двери в поисках ручки — но тщетно. Механизм открытия был ему неведом. К тому же дверь открывалась внутрь — выбить её с ноги не получится.
— Чёрт! — взвыл Джокер.
Выход был совсем рядом — он чувствовал его, однако не мог сделать практически ничего. За спиной заработал поднимающийся лифт. Бэтмен — на пути в особняк. Теперь Джокеру действительно стало не по себе. Сейчас этот человек был просто крупным мужчиной — без маски и брони, — но внутри него прятался опасный борец с преступностью, и Джокеру совсем не хотелось связываться с ним сейчас. Что-то бормоча, он принялся искать укрытие.
Кабинет Томаса Уэйна наполнил звук открывающейся потайной двери, — которая поддавалась, если с внутренней стороны нажать соответствующую пластину, — из неё вышел Брюс. На его лице не было написано ни волнения, ни удивления с испугом. Он выглядел, наоборот, сонным и рассредоточенным. Он даже не подозревал, кто прятался за его спиной.
По дороге в спальню Брюс решил заглянуть на кухню, чтобы утолить жажду и, возможно, что-нибудь съесть. Там оказался Альфред. В такое позднее время... Брюс слегка помедлил, но вскоре продолжил движение к холодильнику.
— Сэр, вы всё ещё не ложились?
— Я как раз собирался.
— И поэтому перепутали спальню с кухней?
Брюс усмехнулся, однако ничего не сказал. Он занимался своими делами, а Альфред не спешил удаляться к себе; он как будто специально медлил, чтобы у него попросили помощи. Спустя какое-то короткое время он заговорил:
— Я думал, что вы уже поднялись к себе: я слышал, как поднимался лифт. Но мне, видимо, показалось.
Брюс, достав бутылку содовой, кивнул в ответ.
— Вы не слышали этого шума?
— Нет. Что-то не так?
— Ничего. Просто я был уверен, что это вы поднимаетесь. — Альфред сделал лёгкий поклон и собирался идти, как Брюс заговорил:
— Знаешь, моё кресло в бэтпещере… Оно оказалось сломано. Ты не мог бы заказать новое?
— С лёгкостью, сэр, только не заставляйте меня нести его в вашу пещеру на своих плечах. У меня вряд ли это получится с такой же простотой.
— У тебя остроумие просыпается по ночам, Альфред? — улыбнулся Брюс.
— Остроумие приходит в юном возрасте, сэр, и может обостряться в старости.
Они разошлись. Брюс пошёл наверх с мыслью, что сломанное кресло и работающий сам по себе лифт — проделки домового. Он посмеялся из-за этой мысли, которая мгновенно ушла далеко в подсознание и там, пристроившись в самом тёмном углу, робко задремала. Альфред был похожего мнения.
В это время Джокер успел незаметно пробраться вслед за Уэйном — в самый последний момент, когда между дверью и стеной оставался узкий проём, в который не всякий человек способен протиснуться. Теперь Джокер мог спокойно осмотреться. Свет от ламп больно врезался в глаза, которые заслезились ещё сильнее; после тёмных пещер — это было откровенной пыткой. Справившись со слезами, Джокер с интересом осмотрел все атрибуты богатого интерьера. Если бы он не чувствовал себя так плохо, непременно принялся бы всё трогать и изучать. Но, помимо болезни, Джокера ещё заставляла одуматься вероятность наличия камер слежения в кабинете. Следуя этому предположению, он направился к выходу.
Пройдя несколько коридоров, Джокер уже был не в силах передвигать ноги. Жар и озноб набросились на него со всех сторон, как волки; ему было холодно — и он весь вспотел. Похоже, поездка под бэтмобилем, отдых на ледяном полу, бег по лестнице вверх-вниз и эмоциональное напряжение — всё это вконец уничтожило его здоровье. Джокер приложил руку к раскалённому лбу и тихо посмеялся над собой, в особенности — над мыслью, пришедшей на ум. Он стоял возле одной из дверей, ведущей к спальне. И ему так хотелось прилечь в кровать и поспать несколько часов, что невозможно было не поддаться желанию. И он, не раздумывая долго, пошёл к кровати. Приближаясь к нужному предмету мебели, Джокер убеждал себя, что Бэтси не будет сильно злиться, если его старый-добрый враг переночует у него сегодня. Джокер засмеялся, а потом сразу же залился кашлем. Вот он уже рухнул в кровать и блаженно закатил глаза; сон накрыл его мгновенно. В этот момент по коридору продвигался Уэйн.
Брюс, устав от круглосуточного бдения, наконец добрался до своей комнаты. Свет уже был выключен — он не стал его включать, посчитав, что в этом нет надобности; Брюсу не захотелось переодеваться в пижаму — и, сняв с себя одежду, он сразу лёг в кровать в одних трусах. Он уже начал чувствовать надвигающийся сон, как совсем рядом послышался чей-то кашель. Это было так неожиданно и даже жутко. Брюс подскочил с кровати и уставился на того, кто кашлял. Его глаза почти привыкли к темноте — и он, приглядевшись, заметил, что на кровати лежит человек. Мгновенно Брюс оказался у кнопки выключателя. Комнату сразу озарил жёлтый свет, исходящий от висевшей под потолком небольшой, красивой люстры. У Брюса сам собой открылся рот от удивления.
— Джокер?
Упомянутый мужчина недовольно щурился от яркого света — поискав рукой одеяло, он прикрыл им лицо, бормоча что-то неразборчивое. И снова закашлялся.
В голове Брюса так и засел возмущённый вопрос: «Какого чёрта здесь происходит?» Он решительно подошёл к кровати и, сдёрнув одеяло с врага, грозно произнёс:
— Что ты здесь делаешь? — Он окинул его быстрым взглядом и вдруг вспомнил, что сейчас он не Бэтмен и должен вести себя более растерянно и, возможно, испуганно: — Как вы сюда пробрались?
Так было правильнее, однако почти сразу в этом пропала необходимость: Джокер, закрыв лицо руками, забубнил:
— Бэтс, отстань. — Это было второе невероятное событие за последнюю минуту — Брюс поражённо уставился на Джокера. Последний сфокусировал взгляд на Уэйне и, осмотрев его, восхищённо улыбнулся: — Ого, ты так рад меня видеть? — Он засмеялся и начал кашлять, а потом — снова смеяться. Брюсу вдруг стало стыдно, ведь он находился перед Джокером в одних трусах. Он хотел было возмутиться — но все подходящие слова вылетели из головы. Джокер перестал хохотать и начал устраиваться поудобнее в кровати.
— Я сейчас не в настроении с тобой играть. Давай через месяцок вернёмся к этому?
— Что за?.. — Брюс не стал договаривать. Он, наблюдая за Джокером, только сейчас отметил его состояние. Клоун лёг на бок, отвернувшись от него, и пару-тройку раз сдержанно кашлянул. Брюс, ошарашенный, стоял несколько секунд, а потом по-быстрому натянул на себя штаны и принялся было будить Джокера, так как решил, что для начала правильнее обездвижить его, а после уже задавать вопросы. Сознание било тревогу, убеждая Брюса, что надо срочно предпринимать меры по нейтрализации опасного соперника, — но чутьё подсказывало, что физическое состояние Джокера куда безобиднее, чем он опасался. Отдавая предпочтение осторожности, Брюс принялся за обезвреживание Джокера. Последний плохо отреагировал на наручники, однако Брюс это предсказал и был готов к сопротивлению.
Джокер практически не запомнил, как так получилось, из-за болезни и ярости — но только он уже был обездвижен и прикован к кровати. Он несколько раз со всей силы, что была в его руках, дёрнулся, пытаясь сломать наручники, однако пока его попытки оставались бесплодны. Он продолжал вырываться, одновременно ругаясь. Гневные слова постоянно прерывались кашлем или нервным смехом. Брюс сразу обратил на это внимание. Он попытался мыслить здраво и найти логическое объяснение тому, как Джокер вообще смог пробраться в его дом, да ещё и забраться в его кровать. Но думать было неудобно, так как клоун постоянно его отвлекал своими восклицаниями, обвинениями, ругательствами, издевательским смехом, вызванным общей ситуацией, и сухим кашлем.
— Бэтс, мы с тобой, конечно, очень давно знакомы, но тебе не кажется, что ты торопишь события? Я не готов к таким играм. — Джокер выкручивал кисти, которые были прикованы к спинке кровати. Брюс не видел в этом ничего особенного, хотя и понял, что именно имел в виду Джокер. Его больше интересовал другой вопрос:
— Скажи мне, как ты здесь оказался? — попытавшись говорить спокойно, спросил Брюс.
— Знаешь, это было слишком просто! — рыкнул Джокер; его взгляд заметался по комнате в поисках какого-то способа выбраться. — Не хочу тебя разочаровывать, — добавил он заботливым голосом.
Уэйн с каждой секундой всё сильнее закипал от злости. Хорошо, что ещё Альфред не проснулся из-за всего этого шума. Однако это могло произойти в любой момент. Не самая лучшая перспектива.
— Сможешь догадаться, на что я обратил внимание, пока гулял по твоей пещере? — почти весело продолжал Джокер; Брюс насторожился, ожидая услышать что-то очень важное и жуткое. — Твои питомцы слишком мерзкие, — с какой-то неприязнью заключил Джокер и улыбнулся.
Брюсу захотелось раздражённо вздохнуть и закатить глаза — но он сдержал себя.
— Кто бы мог подумать, что скучный миллиардер вроде тебя может быть таким интересным психом — защитником Готэма? Хм-хм... — захихикал Джокер.
Брюсу совсем не хотелось выслушивать инсинуации этого человека.
— Как ты выяснил, кто я? — нехотя произнёс он через пару мгновений — видимо, ему не очень хотелось это знать.
— Ох, Бэтс, — возмутился Джокер, закатив глаза, — никогда в жизни я не попадал в более глупые ситуации! — Он замолчал на некоторое время, а потом быстро произнёс, весело улыбаясь: — Я тратил много лет на выяснение этой тайны: это было очень увлекательно. Теперь я всё знаю — удивительно! — а ведь только вчера я и помыслить не мог, что когда-нибудь смогу догадаться, кто же такой Тёмный Рыцарь! Ты меня удивил, Бэтс, правда-правда. Не сказал бы, что в хорошем смысле, хм. Но что теперь поделаешь?
Брюс приподнял брови. Его реакция могла бы быть более яркой, однако он, как мог, сдержал себя и просто вздохнул. Джокер, ухмыляясь, следил за ним.
— А правда, что у тебя в особняке обитают привидения? — поинтересовался клоун, пока Уэйн собирался с мыслями. Тот его проигнорировал и всерьёз начал думать о том, чтобы разбудить Альфреда и попросить помочь ему перенести Джокера в пещеру, временно заперев его в камеру, спроектированную Брюсом на тот случай, если ему придётся держать кого-нибудь из своих врагов прямо перед носом, включая Крока и Бейна. Но он искренне надеялся, что эта камера никогда ему не пригодится. Однако надежды опять его не заметили.
— Бэтс, может, ты выпустишь меня? — спросил Джокер, изобразив невинность.
— Не сейчас, — отозвался Бэтмен.
— О, значит, когда-нибудь? — Джокер с подозрительной радостью смотрел на Брюса. Услышав этот вопрос, последний задумчиво застыл, а потом недоверчиво покосился на клоуна. С минуту Джокер начал кашлять и попытался отвернуться. Брюс подождал, пока тот прокашляется, а потом спросил:
— Ты болен?
— Да что ты, нет, конечно, просто в горле пересохло. — Джокер сказал это более серьёзным голосом, чем ранее, и устало склонил голову.
Брюсу стала надоедать невозможность сложившейся ситуации — он хотел было встать и пойти за Альфредом или сразу спуститься в пещеры, подготовить камеру для Джокера, но, задержав взгляд на не нем чуть дольше, чем было нужно, замедлил движение и, совсем остановившись, изучающе взглянул на него.
На Джокера было жалко смотреть: больного цвета кожа как будто состарилась на несколько лет, а в прошлые — совсем недавние — времена она была более упругой и здоровой на вид; глаза, которые ещё неделю назад озорно блестели, сейчас почти потухли; мешки под ними стали более чёткими; губы высохли и потрескались, а от помады не осталось ни следа; волосы превратились в сплошной творческий беспорядок, а одежда была заляпана неизвестно чем. Брюс не знал, как ему реагировать на увиденное. Он был удивлён таким состоянием Джокера и начал потихоньку теплеть к нему, даже не обращая внимание на то, что грязь с одежды клоуна испачкала все простыни; Альфред не будет этому рад.
Джокер, ещё раз выкрутив кисть, убедившись, что оковы всё ещё его сдерживают, глянул на Бэтмена исподлобья.
— Ты думаешь, это меня удержит? — Его голос приобрёл оттенок угрозы, с которым он обычно разговаривал с ним в Аркхэме. Брюса это не тревожило тогда — но сейчас он был безоружен и уязвим перед этим человеком, если вдруг тому удастся вырваться. А Брюс знал, что он вырвется, — и потому ему следовало быстрее переместить Джокера в камеру, где сдерживать его будет намного проще. Последний закашлял, однако взгляд его был почти таким же злым и сосредоточенным. Вдруг губы клоуна растянулись в широкую неприятную улыбку:
— Бэтси, будь поосторожнее, а то ведь заразишься ещё, ха-ха.
Брюс не предал значения этим словам.