Мой Дьявол. Мой Люцифер

Я слишком долго бежала Скрываясь от правды От чувств От Него Я устала. И это его постоянное «детектив». Вроде бы меня это должно бесить, и даже первое время это реально нехило так выбешивало, а потом я привыкла. Привыкла к его шуточкам, сарказму, улыбке и святой вере в то, что он — Дьявол. Если какое-то время я даже пыталась ему подыграть, то потом мне это наскучило. Я слышала, что у некоторых людей очень развита мания величия. Одни утверждают, что они боги, другие присваивают себе души великих людей. Таких десятки в дурдомах и психушках. Но Люцифер другой. Он переплюнул всех, назвавшись Дьяволом. И я могла бы поверить в этот бред, так как он явно не обычный мужчина, но это было бы чистой воды абсурдом, верно? Разве сам Дьявол может расхаживать по земле просто так? Слишком глупо, не хочу быть частью его байки. Однако я все-таки стала. И это пугает. До его появления моя жизнь была вполне себе обычной. Я работала, как проклятая, воспитывала дочь, воевала с бывшим мужем, изо всех сил пытаясь убедить себя в том, что меня все устраивает и по вечерам воскресения в душе я бываю даже счастлива. Однако Люцифер разбил мои иллюзии. Мало того, что он перевернул все вверх дном, так еще вдобавок к этому открыл мои глаза на мир. Теперь я все вижу иначе, и это напрягает. Я привыкла к своему устоявшемуся миру, и вот сейчас этот непонятный мужчина сломал все к чертям. Этот мужчина. Соблазнительный Боже, нет, Хлоя, возьми себя в руки! И ведь я пыталась от него избавиться. Я игнорировала, уходила и всячески пыталась избежать контакта с ним. Однако он рассмеялся своим неприятным чертовски сексуальным смехом и спокойненько послал все мои попытки куда подальше и поглубже. — От меня не так просто избавиться. В прошлый раз потребовалась Божья власть. Уж я-то точно не Бог, мне до него слишком далеко. Я знаю, что не идеальна, у меня так же много комплексов, грехов и проблем, как у каждого нормального, среднестатистического американца. Я не ангел и никогда им не буду. Да и не сказала бы, что я к этому стремлюсь. Мне никогда не хотелось быть паинькой. Слишком просто. Да и зачем? И он хотел меня узнать. Оказаться ближе. Быть рядом постоянно, раздражая и прекрасно это понимая. Невозмутимый наглец с завышенным самомнением. Напарник. До сих пор не понимаю, как я вляпалась во все это. Я ведь никогда не допускала таких ошибок. Ладно, не никогда. Ладно, бывало. Ладно, даже часто. Кажется, у меня проблемы. Как бы то ни было, в какой-то момент я сама захотела узнать его. Начала улыбаться в его присутствии. Прислушиваться к нему. Волноваться. А потом и скучать. А потом и подбираться все ближе и ближе, даже захотела стать его другом. Лгунья Кто мы? Приятели? Напарники? Друзья? Сомневаюсь, что какое-нибудь слово из этих двух подходит нам, так как тот факт, что мы видели друг друга голыми, явно рушит все целомудренное, что могло бы быть между нами. Да и, кажется, вряд ли можно устоять рядом с ним. Ну вот, мысли не в ту сторону. Возьми себя в руки, Хлоя! А еще он умеет обижать. Особенно неприятно, когда я, послав все страхи, иду к нему, пытаюсь убедить его в том, что мне можно доверять, что он стал мне близким человеком, что я хочу ему помочь, что я готова быть рядом, а он отталкивает меня, словно мы друг другу никто. Никто Мерзкое слово. — Просто скажи, что происходит. Я всегда выслушаю тебя, хорошо? Я просто хочу понять. — Ты не можешь понять, детектив. И никогда не сможешь. Но эта боль… Я видела боль в его глазах, и это переворачивало все внутри. Просто рушило, крошило, сминало. Эта боль такая ощутимая, буквально жжется на языке… Как его дыхание. Даже не особо помню, как мы оказались так близко. Кажется, я пришла к нему домой. Кажется, он принес вино и еду. Кажется, мы даже о чем-то говорили. А, может, мне это все приснилось, и на самом деле ничего этого не было. В любом случае ловлю себя только в то мгновение, когда наши губы разделяют жалкие сантиметры, как обычно пишут в бульварных романах. Не то, чтобы я их много читаю, но… Спокойнее, Хлоя, не нервничай. Это всего лишь Люцифер. Твой дру… Какой к черту друг?! Друзей не хочется целовать до онемения губ. Он смотрит робко, настороженно, но в то же время нежно, как бы понимая, что по закону жанра я должна сейчас спохватиться и сбежать, как обычно. Скрыться, уйти, а потом игнорировать и делать вид, что ничего не происходило. Пока вся эта ситуация не повторится снова. Но, Боже, как я устала действовать по традиции. Бояться, бежать от того, что чувствую, чего хочу. А хочу я, кажется, вопреки своим убеждениям, именно Его. Надо же было так вляпаться… Странно чувствовать себя зависимой, и зависимой не от работы, семьи или еще чего-то, а одного конкретного человека, которого я к тому же не очень хорошо знаю, хотя иногда создается впечатление, что мы знакомы всю жизнь. Зависимость… какая она? Горькая, когда делаешь первый вдох. Железная, когда морщишься, чувствуя едва уловимое возбуждение. Сладкая, когда дыхания смешиваются. Запретная, когда позволяешь себе послать все и сделать так, как хочется. А мне хочется поцеловать его. Очень. И я правда целую, точнее первой сокращаю и так ничтожное расстояние между нами и касаюсь его губ. Пламя. И лед. Такое вообще возможно? Все мое тело словно покрывается коркой льда, а внутри я горю, задыхаюсь, тону. И подаюсь еще ближе, понимая, что хуже уже точно не будет, а вот лучше… Люцифер выдыхает как-то с надрывом, словно воздух закончился, и я понимаю, что окончательно пропала. Я теперь не остановлюсь, а о нем можно и не говорить: он так долго этого хотел, я чувствую его в его поцелуе, в каждом его прикосновении к моей коже, моим волосам… Он слишком близко. Черт возьми, не помню, как мы оказались в постели. В его огромной постели, в которой бы поместилась половина нашего отдела. В постели, где я как-то уже просыпалась. Он смотрит на меня, словно не рискуя продолжать, а мне становится не по себе от того, что моя одежда уже явно не на мне. Когда он успел? Однако, судя по тому, что и он обнажен, я тоже времени зря не теряла. Не сдержавшись, усмехаюсь, и Люцифер расплывается в улыбке. Потом подается ближе и едва-едва касается губами моего носа. Слишком нежно. Слишком интимно. Слишком возбуждающе. — Только в постели, без одежды, мы бываем самими собой — мужчиной и женщиной, любовниками, единой плотью. Ближе и быть нельзя. Одежда делает нас чужими. — Кто это сказал? — это мой голос такой хриплый? — А разве это так важно? Сейчас? — Нет, нисколько. Довольно, хочу отпустить себя. И отпускаю. Словно почувствовав это, Люцифер грубо прижимает меня к себе, накидываясь на мои губы, скользя руками по моему телу. Цепляюсь за его плечи, пытаясь свыкнуться с тем фактом, что я и так лежу и упасть как бы не могу, хотя ноги подкашиваются от его поцелуев. Так же изо всех сил убеждаю себя не касаться его больной темы, то есть спины, чтобы все не закончилось. Между нами одно лишь желание. Безумное. Дикое. Слишком необузданное, чтобы можно было трезво мыслить. Он вжимает меня бедрами в постель, и неожиданная мысль о том, что было бы круто, как в фильмах, сломать кровать, снова вызывает у меня смешок. Зря. Он, неожиданно озверев, толкается вперед, и я вскрикиваю, подавшись ему навстречу. Я пропала, окончательно. Он во мне, под кожей, в венах, в крови, в мыслях. Везде. До упора. До боли. До дрожи в каждой клеточке. И мне хорошо, мне слишком хорошо, чтобы упираться или испытывать чувство вины. К черту! К черту. Как прозаично. И он снова целует, и обнимает, и прижимает к себе, и, кажется, проникает еще глубже, куда-то под сердце, в душу, не знаю. Так может только он и больше никто. Так сладко, так запретно, так правильно. Никто и никогда не делал ничего подобного со мной. Только он. Только Он. Мой Дьявол. Мой Люцифер.