Простая истина

Предрассветное ночное небо было спокойно и умиротворенно. Вот вот наступит момент самого темного оттенка, но лишь на секунду. Сразу после него ночь уступит своё место дню. Первый луч солнца уже появился на горизонте. Он словно волшебной палочкой стирал всю тьму с небосвода и гасил мерцающие звезды. Мягкий, нежный туман уже принялся за свою работу: капли росы, словно осколки хрусталя, покрыли все травы и луга. Чуть потеплевший воздух набирал влаги, и уже совсем скоро он превратится в жаркий, душный летний зной. На побережье такая погода царит каждое утро. Проснувшись ещё до первого луча солнца, молодой мужчина прихватил свои снасти и вышел из небольшой рыбацкой бухты. Рыболовство было их семейным делом. Бухта Джонсов обеспечивала рыбой соседскую деревушку морепродуктами, такой успех оправдывало качество товара. Джонсы с большой ответственностью относились к своему делу и не допускали халатности. Приготовив лодку к плаванию, Киллиан отплыл от причала. Так начинался каждый день его рыбацкой жизни. Джонс любил своё дело. Ему нравилось проводить в море большую часть своей жизни. Море — своенравная стихия. Она имеет право поступать по настроению. Ей ни перед кем не нужно оправдываться, она вольна выбирать. У Киллиана это вызывало огромное уважение, ведь в их мире многие не могли делать то, что хотели. Многие люди жили ложью и предательством, все зависело от того, на какую сторону склонятся весы. Люди руководствовались выгодой и ни чем кроме неё. Разве это свобода? В мире гибких нравов море было тем постоянным, что никогда не изменит своим взглядам. Оно никогда не предаст свои желания: если оно хочет устроить шторм, оно его исполняет, если захочет потопить корабль, оно заберет его к себе. Море имеет смелость быть самим собой, без оправданий, без разрешений. Как этим можно не восхищаться? Киллиан провел в море целый день. От тщательно отбирал рыбу. Слишком молодую, или старую, или больную он отдавал морю обратно. Нельзя разрушать пищевую цепь. Все рыбы для чего-то да нужны. Старая и больная служит кормом для хищных рыб, молодняк ещё не успел внести свой вклад в жизнь океана. Работа рыбака не должна приносить морю ущерб. Нужно уметь пользоваться дарами моря, не разоряя его. Не стоит вызывать гнев морской стихии. Ты уважаешь его, море уважает тебя. Простой закон. День клонился к закату. Улов был достаточно богат и очень измотал Джонса. Тишина морской пучины убаюкивала. Ни одного дуновения ветерка, ни намека на плохую погоду. Большая, пузатая луна уже проглядывала сквозь ещё светлое небо. Обстановка располагала к отдыху. Закинув удочку в очередной раз, Киллиан откинулся назад и незаметно для себя задремал. Плеск воды. Ещё раз. Ночь уже вступила в свои права. Мерцающие, яркие звезды усеяли всё небо. Освящение давала огромная луна. А морская световая дорожка отражала холодный свет. Джонс протер глаза и медленно присел. И как только он мог заснуть? Оглядевшись вокруг, мужчина увидел в метре от себя… девушку. Это была настоящая красивая светловолосая девушка. Она по плечи выглядывала из воды. Нежная фарфоровая кожа сверкала в лунном свете. Аккуратные, осторожные черты лица придавали её облику невинности и юношеской неоформленности. Красивые, холодного цвета глаза смотрели на Джонса с большим интересом. Он хотел было начать разговор, но зеленый блик проскочил по глазам. Множество зелено-синих чешуек её хвоста отражали лунный свет. Русалка… Теперь Джонс не торопился разговаривать с ней. Он подбирал слова, чтобы не спугнуть, не разозлить её. Он знал о деяниях этих созданий и какими жестокими они были с торговыми кораблями. — Говорить умеешь? — в конце концов произнес Джонс. — Да, — произнесла русалка. Она не двинулась с места, не напала. Она чего-то ждёт. Но чего? — Я давно наблюдаю за тобой… Ты никогда не причиняешь вреда морю… Ты не грабишь его… Ты другой. Девушка медленно подплыла к лодке, но хвататься за неё не торопилась. — У тебя есть имя? Девушка проигнорировала вопрос Киллиана. — Почему другие люди поступают не как ты? Почему они не ценят море, как ты? Почему вы такие… жестокие? — У каждого человека свои мотивы, — медленно начал Джонс. — Мотивы… — повторила русалка, словно услышала новое слово. — А кто такие эти мотивы? Джонс немного улыбнулся про себя. Эта русалка не представляла угрозы. Она была юна и не осознавала пока своего русалочьего предназначения. Это радовало. — Мотивы — это то, что движет человеком. Многие люди совершают поступки ради мести, ради выгоды, некоторые ради любви. Характер поступков не всегда соответствует характеру мотива. Иногда поступки ради любви могут быть ужасны. И наоборот, поступок ради мести может оказаться добрым. У всего на свете есть две стороны. Но и те и другие деяния могут причинить окружающим людям боль. Но, несмотря на это, многие думают, что поступают правильно. Девушка задумалась. Она была так искренна в своих мыслях, что Джонс невольно начал проникаться к ней. Её хотелось оградить от жестокости и злости, показать ей мир с прекрасной стороны, пока она ещё не увидела его с ужасной. — Что движет тобой? — спросила она вдруг. — Почему ты не поступаешь с людьми так же, как они поступают со всеми? Почему ты не позволяешь себе быть бесчестным? Вопросы русалки ошарашили Джонса. Она умная и прямолинейная, видит корень проблемы. Она как будто составляет цепь и вплетает туда каждое высказывание в хронологическом порядке, а когда замечает недостающее звено, задает вопрос и всегда четкий. Никогда не промахивается. Удивительный образ мышления. — Меня так воспитали. Честь и достоинство — вот что должно держать человека прямо. И мне нравится жить по законам морали. Это честно по отношению к себе и к другим. Это возможность поступить правильно. Девушка очень внимательно слушала. Ей было приятно узнавать Киллиана и вести с ним беседы. Она нашла собеседника, похожего на неё во многих аспектах. Их взгляды на жизнь совпадали. Иными словами, они смотрели в одну и ту же сторону. — А какие мотивы у русалок? — как можно беззаботнее спросил Джонс. Ему было очень интересно узнать это, конечно, он понимал риск, но удержаться не смог. Девушка с любопытством смотрела на Джонса, а потом резко приподнялась на руках и теперь уже висела на краю лодки. Разгадав его интерес и понимая риск, она улыбнулась и начала отвечать. — Мы лишь защищаем себя. — Неужели вы так беззащитны? — Мы боимся других больше, чем они боятся нас, — ответ русалки был очень естественным, настоящим. Она не боялась быть собой. Джонс приблизился к лицу русалки. — Почему ты это говоришь мне? — девушка очаровывала своей натурой. Конечно, на это и рассчитан облик русалки, но Джонсу нравилась её душа, такая искренняя и живая. — Ты мне нравишься. Ты живой, ты не боишься быть собой и следовать своим желаниям, — ответ казался сам собой разумеющимся. — Ты… ты мне доверяешь? — Возможно, — чуть помедлив произнесла русалка. Джонс очень хотел прикоснуться к губам девушки, ощутить их холод, запах её волос и медленно потянулся к ней. Девушка очень нежно, аккуратно, чтобы не поранить, прислонила ладонь к его губам. Тот открыл глаза. На него теперь смотрели не те любопытные глаза юной девчонки, а мудрые, взрослые. Казалось, она знает все на свете, она пережила всё то, что видел свет. Перед ним находилась мудрая женщина. И она ещё больше восхищала. Она была собой, да другой, но она все ещё была искренна с ним. — Лучше прекратить что-то, пока можешь, чем впоследствии быть в плену у своего воображения, — тихо и вкрадчиво произнесла русалка. — Наши воспоминания — одна из самых жестоких тюрем. Я не хочу садить тебя в эту золотую клетку. Ты этого не заслуживаешь. У тебя ещё целое будущее впереди. Живи без этого сладостного воспоминания, не будь его пленником. Не привязывай себя к существу, что больше никогда тебя не встретит. Живи своей жизнью. Джонс ошарашенными глазами смотрел на незнакомую девушку. Она ведь права. Он человек, она русалка. Им даже не стоит начинать что-то, потом он не сможет вернуться. Да и она тоже разобьёт себе сердце. Какая она удивительная. Но долго восхищаться прекрасным существом не было суждено. Девушка стремительно спустилась с лодки и отплыла на пару метров. Её светлые локоны сияли при луне. Холодные глаза горели душевным теплом. Весь её образ был так противоречив и оттого уникален. Рыбака даже не манило обнаженное тело, силуэт которого был отчетливо виден сквозь воду. Киллиан не хотел запомнить её тело, он хотел запомнить её душу. Ведь он видит её в последний раз. Русалка, улыбнувшись самой милой, немного грустной, прощальной улыбкой, ушла с головой под воду. Навсегда. Большая серебряная луна освещала океан. Мерцание звезд было похоже на разговор нескольких людей. Вот загорелась одна, словно спросила что-то. А вот сверкнула другая, как будто ответила. И так по всему небосводу. Морские жители один за другим замолкали, на берегу погасли фонари, все окрестности давно уже погрузились в сон. Тихий шепот моря пел колыбельную. Даже ветер исчез, чтобы не разрушать романтическую атмосферу. Погода позволяла сидеть Киллиану в лодке и ещё долго наслаждаться этой красивой, волшебной ночью. Но это было бы неправильно. Не стоит цепляться за воспоминание. Лучше всего будет не мучить русалку мыслями о ней. Пусть живет своей жизнью. Нужно уметь отпускать. Киллиан взял весла и погреб к берегу. Пора возвращаться, во всех смыслах этого слова. Несмотря на то, что Джонс так и не украл поцелуй незнакомки, он был счастлив. Да, да, это было тихое, светлое, настоящее счастье! Ведь он понял одну простую истину: лучше прекратить что-то, пока можешь, чем впоследствии находится в плену у собственного воображения.