Я не могу без тебя спать!

Питер наблюдал за Стайлз, которая порхала по кухне. Он не мог даже подумать, что из неуклюжей девочки-пацанки сможет вырасти такая сексуальная девушка с грацией пантеры и повадками дикого зверя. — Почему ты рассталась с парнем? — мужчина долго пытался побороть себя и забыть об этом факте биографии девушки. Но он не мог выбросить мысль, что Стайлз получала удовольствие от чужих объятий и поцелуев. Особенно сильно его сжигала зависть к неизвестному типу, ведь он целовал Стилински, тогда как сам Питер боится спугнуть ее своей напором. — С Марком было весело, но как с другом. Мне не хотелось его целовать или обнимать. Он был мне удобен на тот период времени. Я не могла его полюбить. А вот у него было все наоборот. Марк искренне меня полюбил, хотел меня всю и сразу. Он обижался, что я не знакомлю его со своими друзьями и не рассказываю о том, что делала, когда мы расходились в разные стороны. Я же не могла ему рассказать о сверхъестественном. Я даже не могла привести его к стае, так как не нахожусь в ней, да и ты прекрасно осведомлен, как ко мне относятся наши общие знакомые. Считай, что из-за недоверия мы и расстались. Он уже как год уехал в Майями, и счастлив с новой пассией, — Стайлз рассказывала спокойно и вдумчиво, словно пыталась показать Питеру, что все в прошлом и ее это больше не волнует. — А меня? Меня ты бы хотела целовать или обнять? — оборотень тихо подкрался к девушке. Ему хотелось быть поближе, когда она даст ответ. — Ты себя в зеркало видел? Тебя хочет половина нашего города, если не весь, — Стайлз старалась не обращать внимание на оборотня, когда он встал у нее за спиной. Его близость нервировала ее, выводила из равновесия, и она ничего не могла с собой поделать. Ситуацию осложняло еще то, что вблизи Питер оказался еще привлекательней, чем она думала. Он был идеальным. Этого фактора в своих расчетах она никак не учла, а зря. Стайлз чувствовала, что не может сосредоточиться. Ее настолько отвлекало присутствие Питера, что до нее только сейчас дошло, что он ждет от нее какого-то ответа. — Ты не ответила на мой вопрос. Мне все равно на других, Стайлз. Скажи мне, что ты думаешь? — Я? Я пытаюсь об этом не думать, — девушка повернулась к мужчине лицом, и теперь их разделяло мизерное расстояние. Сгорая от смущения, девушка не смела поднять на него глаза. Они оба чувствовали сильное напряжение между ними. Обоим стало жарко от одной мысли, что именно сейчас они почувствуют вкус друг друга. — Почему? — Питер не отставал. Ему до скрежета в зубах хотелось плюнуть на разговоры и просто прикоснуться своими губами к губам Стайлз. Он хотел узнать силу ее огня. — Потому что тогда я бы не смогла думать ни о чем другом. Еще с того момента, когда ты впервые заговорил со мной после своего воскрешения, когда первый заметил мое отсутствие и поинтересовался, почему меня не было, когда первый защитил меня от Дерека… — договорить Стайлз не смогла, так как была поймана в желанный плен. Девушка подняла руки и погрузила пальцы в густые волосы Питера. Их поцелуй, начавшийся как робкая попытка сближения, постепенно становился все более горячим и требовательным. Теплые, настойчивые губы мужчины сливались с губами Стайлз, мягкими и покорными, и когда его язык настойчиво коснулся их, они приоткрылись, приглашая к более глубокому вторжению. Перед Стилински распахнулась новая, восхитительная вселенная чувственных удовольствий. Хейл действовал на нее опьяняюще, словно крепкое, выдержанное вино, к терпкому букету которого примешивался волнующий аромат мужчины. От его рук исходила жаркая сила, когда ладони гладили спину, прижимая ее податливое гибкое тело к своему телу. Стайлз чувствовала, как бьется пульс его желания, и таяла в его руках, словно воск на солнце. Шум стучащей в висках крови не заглушил, однако, тихого стона оборотня. Инстинктивно она чуть пошевелила бедрами и ощутила, как все мышцы его тела напряглись до предела, а из горла вновь вырвался стон. Продолжая одной рукой прижимать Стайлз к себе, Питер поднял другую, чтобы погладить ее по щеке кончиками пальцев, а затем положил ладонь на шею. Стилински изогнулась навстречу его ласкам, что-то бессвязно бормоча, и Хейл начал задирать вверх ее футболку, медленно, мучительно медленно, пока ее прикрытая кружевом грудь не легла в его ладонь. Медлительная нежность поцелуев быстро сменилась жаром страсти. Стайлз задыхалась от наслаждения и желания, которые вызывали его ласки, и волны восторга пробегали по всему ее телу. Но когда Питер стал осыпать горячими поцелуями шею, а затем, отведя в сторону тонкое кружево от ее трепещущей груди, наклонил голову и коснулся ее губами, девушка задохнулась от удовольствия. Она вся горела снаружи и внутри, словно ее пожирал невидимый огонь. Ничего подобного она никогда раньше не испытывала. Стилински и не подозревала, что способна на такие сильные эмоции. Никто из них не знал, как долго это длилось, но им пришлось отстраниться друг от друга, так как сработал таймер, который оповещал что ужин готов. — Стайлз, милая, прости меня. Я накинулся на тебя, как дикарь. Я такой эгоист, напугал тебя своим напором. Прости меня, милая, — пробормотал Питер, поправляя всю одежду девушки. После он взял лицо Стилински в ладони и подушечками больших пальцев погладил щеки девушки. — Питер, ты не понимаешь, — взмолилась она с настойчивостью, поразившей ее саму. — Я не хотела, чтобы ты останавливался, Питер. Просто… я была так… так потрясена. Я никогда не чувствовала так много и сильно. Думала, что никто не сможет… разжечь во мне страсть, но… ты… и… я… Я просто не ожидала. Вот! Питер не мог не возгордиться собой. Ему удалось сделать, то, что не удалось никому. Он был счастлив, что вкус страсти Стайлз испытала именно с ним. Пока девушка приходила в себя, мужчина быстро открыл духовку и достал оттуда уже готовое блюдо. Оно пахло изумительно, и ему не терпелось попробовать то, что его пара приготовила сама и для него. Ужин проходил в тишине. Они не чувствовали неловкость или что-то подобное. Им было уютно в обществе друг друга. Питер наслаждался едой и никак не мог оторвать свой взор от Стайлз, которая всем своим видом показывала, что это ее совсем не волнует. — Я бы хотела сегодня просто отдохнуть от всего сверхъестественного, — задумчиво проговорила Стилински. Девушке хотелось прямо сказать оборотню, что она желает провести этот вечер тихо, уютно и дома. — В чем проблема? Сейчас отключим телефоны, включим фильм и устроимся или на диване, или на кровати, или на полу. Все на твой вкус, лапушка, — Питер лукаво улыбнулся Стайлз. Ему было приятно, что она хочет провести с ним вечер. Вообще Хейл чувствовал, что девушка не может ему полностью довериться. Он слышал проскальзывающие нотки неуверенности в ее голосе, словно боится или разочаровать, или обидеть. Самое странное для Питера было то, что он пока не знал, как поступить, что сделать, чтобы изменить ситуацию. Единственное, что было для него очевидным, что нельзя торопиться, что со временем и он и она откроются друг другу. Он надеялся на это. — Какой у тебя любимый фильм? — внезапно спросила Стайлз. Хейл совсем не ожидал такой вопрос. Ему легче было представить, как девушка спрашивает охотится ли он на белочек в лесу, чем вопрос о его предпочтениях. — Я не знаю. Сколько я себя помню, то я всегда смотрел фильмы с кем-то, и так получалось, что смотрели мы только те, что нравились им. Сначала я смотрел с моей мамой «А в душе я танцую». Это был самый любимый ее фильм. Я не понимал, почему, ведь сюжет довольно-таки печальный, и она всегда плакала в конце, а мне приходилось подавать ей салфетки и заваривать ромашковый чай…- на какое-то время мужчина замолчал. Было видно, что он погрузился в свои воспоминания, о которых даже не подозревал. Ему часто казалось, что из прошлого помнит только пожар и отчаяние в коматозе. Стайлз не отводила взгляда от Питера. Ей нравилось, что он ничего не скрывает от нее, да и доверяет сокрытые теплые воспоминания о его семье. Она как никто другой могла его понять. — Потом я все смотрел с Талией. Моя сестра была мудрой и серьезной женщиной, но ее предпочтения в фильмах были очень странными. Она обожала фильм «Пьяный мастер» с Джекки Чаном в главных ролях. Могла пересматривать его каждый день и по несколько раз. Меня этот фильм забавлял, но не думаю, что смог бы его пересматривать, как моя сестра. Когда родилась Лора, то меня стали заставлять смотреть подростковые мелодрамы. Самой любимой у племяшки был фильм «Звездная болезнь». Не представляешь, какие муки я переживал, когда смотрел нечто подобное. С Дереком было все не так с самого начала. Он любил, да и до сих пор любит смотреть только передачи про диких зверей, особенно про леопардов. Вообще сколько себя помню, я всегда считал его немного пришибленным, но тут ничего не попишешь, все-таки родственник. Самое забавное, наверное, это то, что самые спокойные для меня вечера наступили тогда, когда родилась Кора. Ей было почти семь лет, когда случился пожар… А до этого она обожала диснеевские мультики, особенно «Мулан». Я ничего против не имел насчет мультфильмов, могу даже сказать, что получал удовольствие от их просмотра, — Питер лукаво взглянул на Стайлз, которая прикрывала сейчас рот рукой, чтобы не засмеяться в голос. Она отчетливо видела в голове, как Хейл сидит на диване с маленькой девочкой на коленях и подпевает вместе с ней всем персонажам произведения. Стайлз многое отдала бы, чтобы увидеть, каким беззаботным мог быть оборотень перед ней. — Знаешь, это не дело, когда нет любимых фильмов. Может сейчас мы и поищем то, что может понравиться только тебе? — с этими словами Стайлз легкой походкой отправилась в другую комнату. Питер в это время спокойно стал убирать со стола, объективно рассудив, что если один готовит, то другому следует вымыть посуду. Девушка копошилась у себя в комнате, наверняка искала свой ноутбук, который был зарыт под разными книгами и распечатками, а также разными друидскими вещичками, которые смогут помочь оборотням в разных целях в ближайшем будущем. Вскоре посуда была вымыта, стол убран, а чайник только закипал. Питер стоял, облокотившись на холодильник, и смотрел, то в окно на убывающую луну, то на чайник, то на фотографию на подоконнике, на которой были изображены счастливое лицо маленькой Стайлз, которой едва можно было дать шесть лет, а рядом с ней на ступенях крыльца, обнимая девчушку, сидела красивая стройная женщина. Они были настолько похожи между собой, что казалось это две ипостаси одного человека. Питер сразу сообразил, что рядом с его парой на фото была ее мать, но его не это притягивало. Он не мог не смотреть на такие яркие светлые глаза его девочки. Они буквально светились от счастья, которое ее переполняло на тот момент. Сколько мужчина не думал, он все никак не мог вспомнить, чтобы видел такой же счастливо-восторженный взгляд у повзрослевшей Стайлз. Ему было интересно, это так повлияла смерть ее матери на нее, или есть какие-то другие причины. Чтобы это не было, он поклялся своему волку и себе, что когда-нибудь сделает так, что дочь шерифа, его пара, будет также счастлива. Уж он-то постарается. — Эй, Питер, чайник свистит на весь дом. Не верю, что ты его не слышишь, или это такой способ намекнуть, чтобы я поторапливалась? Так я уже готова к просмотру и даже обустроила нам тепленькое местечко для этого дела, а еще отключила телефон и окружила дом пеплом. Как хорошо, что я стала учиться на друида! Теперь даже не надо выходить на улицу, чтобы защитить себя от посягательств оборотней в личную жизнь…- Стайлз, наверное, и дальше продолжала бы тараторить, но мужчина тихо подошел к ней, нарушив личное пространство и просто обнял, водя своим носом по шее девушки. Стилински на миг перестала дышать. Ей было непривычно, что кто-то, кроме ее отца, находится настолько близко, а от таких интимных прикосновений она таяла. Дочь шерифа даже в мыслях не могла допустить, что ей когда-нибудь может понравиться такое. На данный момент ей хотелось сильнее наклонить голову, открывая беззащитную тонкую и бледную шею, чтобы почувствовать не только нос, но и губы и даже зубы. Ноги немного дрожали и если бы не крепкая хватка мужчины, то она уже давно бы валялась в его ногах, не в силах даже подняться. — Я знаю, какой ты любишь кофе, но до сих пор не знаю, что предпочитаешь пить вечером. Я начал делать чай, но в какой-то миг подумал, что может тебе нравится больше какао. Трудно признавать, но я растерялся, — Питер, не отрываясь от шеи девушки, тихо вещал ей свои умозаключения. Ему казалось важным делиться со своей парой всем, что он чувствует, как бы не привычно это было для него. — Я на самом деле обожаю какао, но его я пила последний раз давным-давно. Но, если быть точной, то это была ночь перед тем, как маму забрали в больницу, — Стайлз вцепилась руками в плечи мужчины, надеясь прижать его еще крепче к себе. Она чувствовала в нем молчаливую поддержку, ведь кому, как не ему знать, какого это терять близких людей. — После мамы мне никто и не делал какао. Отец плохо ладит с кухонной утварью, а мне не хватало духа научиться готовить его. — Я часто готовил какао. Талия и Кора не могли уснуть, пока не выпьют какао моего личного приготовления. Скажу по секрету, моя мать научила меня готовить его по особенному рецепту, который передается из поколения в поколения, — оборотень отстранился от Стилински, и повернулся к холодильнику, чтобы взять все нужные ингредиенты. Стайлз не могла перестать смотреть на него. Ее переполняла мысль, что сейчас все правильно, что она больше не тонет, так как нашелся тот, кто может долгое время удерживать ее на поверхности, а там рядом и берег.