Покорение 2

      В поезде было ужасно душно. Ромка свернулся калачиком на верхней полке плацкартного вагона и лежал, тупо разглядывая стенку. Раздеваться было нельзя — на теле следы от кнута.       Он возвращается домой. Что скажет матери? Как она встретит его? Вряд ли обрадуется возвращению сына. Но он не будет сидеть у неё на шее. Пока не заберут в армию, устроится на работу. Ещё можно играть на гитаре в переходе или на улице. Он видел в Москве таких уличных музыкантов, и ему очень нравилось их слушать. Но где взять гитару? Да и вряд ли он сможет играть на людях. Нет, быть уличным музыкантом не получится. Нужна любая временная работа. А потом не успеешь оглянуться — аты-баты, шли солдаты.       Конечно, возвращался он не с победой. Но, как бы там ни было, Москва перевернула его жизнь. Он всё-таки смог поступить в престижный университет. Сам. Без всяких связей и денег. А главное — встретил Евгения. Он никогда не сможет забыть этого человека. Единственного, который в трудный момент протянул руку помощи, подставил плечо. И помог разобраться в ориентации. Теперь Рома уже не сомневался в том, что он гей. Наверное, позже он бы и сам это понял. Но благодаря Жене он смог осознать это без долгих поисков и осмыслений. Ему повезло, что первым мужчиной оказался именно Евгений, искусно и умело открывший для него тонкости однополого секса.       Рома не забыл, с чего начались их отношения. Хотя без такого начала он вряд ли смог бы понять свою склонность к подчинению и подсознательную тягу к сильной руке. Мужчина, возможно, сам не осознавая этого до конца, сумел дать ему именно то, в чём нуждался юноша. Вряд ли Рома встретит кого-то, кто сможет заменить Евгения. Конечно, можно найти человека, который будет им управлять, воспитывать, наказывать. Но Ромка не станет ему подчиняться. Потому что это будет не Евгений. Жизнь без него вообще не имеет никакого смысла. Он никогда не сможет никого полюбить так же, как Женю. Рома был в этом уверен.       Да, говорят, время лечит. Он ещё совсем молод, и всё может случиться. Возможно, он встретит человека, который будет ему небезразличен. Но то будут совсем другие отношения. Евгений — первая любовь, а она, как известно, на всю жизнь. Женя занял главное место в ромкином сердце, и другого он туда не допустит. Почему всё так трудно складывается в его жизни? Неужели он не заслуживает хоть капельки счастья? Хотя нет. Дни, проведённые с Женей, и были этой капелькой счастья. Не важно, что ждёт его впереди. Он будет жить воспоминаниями о том времени, когда они были вместе.       Родной город встретил его той же духотой, что была в поезде. Рома решил идти от вокзала пешком. Ведь из вещей всего-то его старенький рюкзак с комплектом нижнего белья. Никакой радости от возвращения не было. Идти домой тоже не хотелось. Странно. Ведь он здесь родился и вырос. Так почему же здесь всё чужое?       У подъезда своего дома Рома увидел бабу Шуру, соседку по подъезду, и обрадовался. Старушка всегда была добра к нему. Иногда подкармливала, иногда, когда мать устраивала особенно шумную пьянку, пускала к себе переночевать.       — Здрасьте, баб Шур! Как поживаете?.. Как себя чувствуете?       — Ой, внучек! Вернулся никак... Ты же в Москву уехал, поступать... Не вышло?       — Вышло, баба Шура. Поступил я. Только передумал учиться. В армию пойду. А там видно будет.       Старушка покачала головой и посмотрела на парня с жалостью.       — Зря ты вернулся, внучек... Зря. Сидел бы уж в своей Москве.       Ромка напрягся.       — Почему? Как мама-то?       — Да что ей будет, матери-то твоей? Мужик у неё там. Ты уж поосторожнее будь. Нехороший он человек. Злой.       Парень прикусил губу и поднял голову на окна своей квартиры. Получается, не ждут его дома. Можно было предположить. Но ведь это же и его дом, в котором есть его комната. Ему же только до осени пожить. А там призыв.       Он вздохнул и зашёл в подъезд.       Даже через закрытую дверь Рома почувствовал стойкий смрад перегара и дешёвого табака. Звонок не работал. Он постучал, испытывая сильное волнение. Сейчас позднее утро, и мама могла быть на работе. Но раздались шаги, и дверь отворилась. На пороге босиком, в старом халате стояла мать. Под глазами мешки, волосы всклочены. Парень опустил глаза.       — Мам, здравствуй...       — Ты? — Женщина удивлённо посмотрела на сына. — Смотри-ка! Прибарахлился... Ты зачем приехал?       — Я... я пожить. Я осенью в армию хочу уйти.       — В армию? Не поступил, значит? А ты думал, ты там кому-то нужен? Всё учился... вместо того, чтобы работать пойти. Сидел на моей шее. И опять припёрся? — Рома хотел было возразить, но мать напористо продолжала: — Негде тебе жить! Мужик у меня. А в твоей комнате брат его живёт. Уходи, если не хочешь неприятностей. — И она захлопнула дверь, так и не впустив сына.       Рома был готов ко всему. Но того, что его даже в дом не пустят, никак не ожидал.       — Мам! — Он забарабанил в дверь. — Открой! Мне же нужно где-то жить! Мне до осени только. Я на работу устроюсь.       За дверью раздались чужие, более тяжёлые шаги, и, когда она распахнулась, парень увидел здоровенного небритого мужика с опухшим лицом. Рома уже видел его раньше у матери в гостях. Кажется, его звали Николай. Мужик схватил парня за шкирку и втащил в квартиру.       — Выродок, ты зачем припёрся?       Ромка с ненавистью посмотрел на бугая.       — Меня Ромой зовут. И я здесь живу, в отличие от Вас.       От сильной пощёчины парень ударился головой о дверной косяк. Перед глазами поплыли круги. Не думая о последствиях, Рома что есть силы ударил мужчину ногой в грудь. Из его комнаты выскочил ещё один мужик, такой же здоровый, как и Николай.       — Ах ты, змеёныш! — Они вдвоём набросились на парня. Били в основном ногами, куда попало. Как ни старался Рома прикрывать лицо, ничего не получалось.       — Хватит! Убьёте! Выкиньте его отсюда! — откуда-то издалека услышал он голос матери.       — Кроссовки с него сними! Продадим. Новые же совсем!       Очнулся он на лестничной клетке перед своей дверью. Оба глаза заплыли. Из рассечённой брови сочилась кровь, заливая лицо. Губы разбиты, во рту металлический привкус. Всё тело болит так, словно по нему проехался каток. Он босиком. Джинсы и футболка залиты кровью. Голова кружится так, что подняться невозможно. Рома понял, что здесь ему никто не поможет, и пополз вниз. Там на улице баба Шура. Она вызовет скорую. С трудом осилив два лестничных пролёта, он снова потерял сознание.       Когда он пришёл в себя, над ним стояли люди. Мать и два бугая, которые избили его. А ещё участковый, дядя Петя.       — Он деньги украл! Всё выродок обчистил! — говорила мать участковому.       — И у меня украл. И у брата. Наркоман он, — сказал Николай.       — Заявление будете писать?       — Будем, будем! Тюрьма по нему плачет! — это были слова матери, услышав которые Ромка снова отключился...       ...Уже по дороге, несмотря на глубокую ночь, Евгений связался со своим заместителем, сказав, что его не будет несколько дней. Утром он решит вопрос с начальством. Благодаря авторитету отца, Евгению всегда шли навстречу. Чувствуя, что с Ромкой может приключиться беда, он гнал машину по трассе, не обращая внимания на ограничения скорости. Зачем мальчик поехал домой? Судя по отрывочным и неохотным рассказам, вряд ли там ждали Ромку и обрадовались его появлению. Мать наверняка рассчитывала, что избавилась от сына. А его возвращение может нарушить её планы. На ту же квартиру.       Но как ни спешил Евгений увидеться с Романом, на рассвете его стало невыносимо клонить ко сну. Ударная доза кофе на заправочной станции и умывание холодной водой не помогли. Пришлось остановиться и поспать. В итоге до места он добрался лишь к вечеру. Навигатор помог быстро найти нужный дом. Мужчина припарковал машину и вошёл в обшарпанный подъезд. Поднявшись на этаж, он сразу увидел на полу кровь. Сердце сжалось в комок и рухнуло вниз. Он забарабанил в дверь, готовый снести её с петель.       Открывшая ему женщина была изрядно пьяна.       — Что надо?       — Где Роман? — вместо ответа спросил Евгений.       — А ты кто такой? Зачем он тебе?       Евгений просто отодвинул женщину и вошёл в квартиру. Два быкоподобного вида мужика пили на кухне дешёвую водку. Не обращая на них внимания, мужчина беглым взглядом профессионала осмотрел квартиру. Не найдя мальчика, он вернулся на кухню как раз в тот момент, когда один из бугаёв хотел выйти оттуда, чтобы разобраться с наглым посетителем. Не успел. Удар ноги отшвырнул его назад, и, опрокидывая табуретки, бугай растянулся на полу. Второй, только взглянув на Женю, передумал вставать.       — Где Роман? — повторил свой вопрос Евгений.       — Ты что творишь? Ты кто такой? — закричала женщина. — В полиции этот наркоман! Тюрьма по нему плачет! Убирайся отсюда! Коля, звони "02"!       Но Евгений уже быстрым шагом выходил из квартиры. Он сюда ещё вернётся. Потом. Сейчас главное — Рома.       На скамейке у подъезда (обязательный элемент любого дома российской глубинки, хотя почему — глубинки?) сидели старушки. Мужчина остановился.       — Здравствуете, уважаемые. В этом подъезде парнишка живёт, Рома. Не знаете, что с ним случилось?       Ответила баба Шура:       — Ой, сынок. В полицию его увезли, в обед ещё. Избили его ироды эти. Ты помоги ему, сынок, если сможешь. Не брал он ихние деньги. Да и откуда деньги у этих алкашей? А мальчик-то хороший, добрый. И не наркоман он никакой!       Евгений сжал кулаки. Наркоман? Неужели Ромке наркоту подкинули? Тогда это плохо!       Он сел в машину и задумался. В этом городе у него нет никаких полномочий и никаких связей. А если замешаны наркотики, ему понадобится помощь. И оказать её может только один человек. Мужчина достал телефон.       — Отец, здравствуй. Мне срочно нужна твоя помощь.       — Что случилось, сынок? Где ты? У тебя взволнованный голос.       — Я в Шахтинске. Я должен помочь одному человеку, — Евгений вкратце обрисовал ситуацию. Отец слушал его молча. Потом наступила пауза.       — Сынок... Кто для тебя этот парень? Почему ты хочешь ему помочь?       — Я люблю его. Я вытащу его, даже если мне придётся разнести этот город.       Снова возникла пауза.       — Значит, все эти слухи про тебя — правда?       — Разве это сейчас важно? — раздражённо ответил Евгений. — Пап... ты поможешь?       — Ничего не делай. Я перезвоню.       Женя отключил телефон и облегчённо вздохнул. Прикрыл глаза, позволив себе немного расслабиться. Теперь вопрос с полицией будет решён. Всё остальное он сделает сам. Только бы Ромка не пострадал. Он сильный парень, но ещё не оправился от одной беды, как его снова избили. И во всём виноват он — Евгений. Мужчина ненавидел себя сейчас. Он не защитил мальчика от этого ублюдка Олега, а потом ещё и сам, по сути, вынудил парня уехать. Только бы у него был шанс всё исправить! «Господи! Помоги!»       Он вздрогнул от звонка и схватил смартфон. Отец! Слава Богу!..       ...Евгений вошёл в здание и огляделся. Ромку он увидел сразу. Сердце мужчины сжалось. Весь в крови, босой, мальчик свернулся на лавке в «обезьяннике». Но мужчина не стал задерживаться, а сразу же прошёл в кабинет начальника.       — Мне уже звонили. Евгений Васильевич, мне очень жаль! Мы обязательно уладим это недоразумение, — без долгих предисловий отрапортовал хозяин кабинета, протягивая Евгению ладонь для рукопожатия.       Евгений неохотно пожал протянутую руку.       — Жаль?.. Недоразумение?.. Парень избит, а ему даже не вызвали скорую! Вы охуели? Если с ним что-то случится, я этого вам не прощу! Тебе лично не прощу.       Начальник в этом не сомневался. Достаточно было лишь взглянуть в глаза московскому коллеге. А звонок, который ему поступил незадолго до этого визита, не давал шанса даже пытаться возразить взбешённому гостю.       — Я забираю парня. Ещё мне нужны заявления этих ублюдков. Надеюсь, дело ещё не оформили?       — Нет, Евгений Васильевич. Мы решили не торопиться. Всё-таки же родная мать его обвинила. А Николай этот, Хребтов... у нас на плохом счету. Да и на наркомана парень не похож.       — Ваше счастье, что вы ему наркоту не подбросили. Тогда я ваш гнилой городишко с землёй сравнял бы.       — Коллега, мы же не знали, что этот парень интересует таких людей. Если будет нужна помощь, я в вашем полном распоряжении.       — Посмотрим.       Полицейские вышли из кабинета и направились к дежурке. Евгений едва сдерживался, чтобы не броситься к парню. Рома с трудом открыл глаза.       — Женя?.. Ты?.. Как?.. — прошептали его губы.       — Всё хорошо, Рома. Мы уходим. Идти можешь?       — Да...       Парень попытался встать, но голова закружилась, и мужчина быстро подхватил юношу на руки. Начальник и дежурный услужливо придержали ему двери, когда он выносил Ромку к машине. Уложив его на заднее сидение, Женя быстро нашёл в телефоне адрес частной клиники, связался с дежурным врачом и договорился, что привезёт к ним своего питомца.       — Всё, мальчик. Сейчас поедем к доктору. Как ты? Переломов нет?       — Нет вроде... Голова только болит... Кружится. Как ты здесь оказался? Они сказали, что я у них деньги украл... Что я наркоман. Я не крал... Честное слово!       — Я знаю, мой хороший. Я знаю. Почему ты босиком? Где твои кроссовки?       — Они... забрали... Сказали, продать можно...       Евгений с такой силой сжал руль, что только каким-то чудом он остался круглым.       Спустя десять минут внедорожник въехал на территорию клиники. Предоставив возможность врачам действовать, сам Евгений расположился в приёмном покое и стал ждать. Он позвонил отцу, поблагодарил за помощь. Позвонил заместителю. Успокоиться не получалось. Выглядел мальчик ужасно. Евгений уже в сотый раз мерил шагами больничный коридор, когда наконец к нему вышел дежурный врач и пригласил к себе в кабинет.       — Вы в курсе, что на теле мальчика следы от порки и он недавно был изнасилован? — спросил врач, пристально глядя на мужчину.       — Да, доктор. Я в курсе. Я полицейский. Вот моё удостоверение. Как он?       — У него сотрясение мозга. Но переломов нет. Рёбра и внутренние органы целы. Множественные гематомы. Похоже, его ногами избивали.       Евгений сжал кулаки.       — Доктор, мне нужна официальная справка. Очень срочно. Я хочу, чтобы мальчику была предоставлена отдельная палата и обеспечен лучший уход. Лучший. Вы меня поняли? За деньгами дело не станет.       — Мы всё сделаем, не сомневайтесь. Я надеюсь, уроды которые это с ним сделали, будут наказаны?       — О да, доктор. Поверьте, будут!       Взглянув на Евгения, мужчина подумал, что он меньше всего на свете хотел бы стать врагом этого человека.       Ромка не спал, когда Евгений в белом халате осторожно вошёл в его палату и, взяв стул, сел около кровати.       — Всё будет в порядке, Рома. Скоро мы с тобой поедем домой.       Мальчик отвернулся.       — Пожалуйста, не смотри на меня. Я ужасно выгляжу... — попросил он.       — Не переживай об этом. Всё скоро заживёт. Это лучшая клиника в городе.       — Почему ты приехал? Ты опять меня спас... У тебя от меня одни неприятности. Но как ты узнал?       — Я не знал. Я просто приехал за тобой.       Из опухших глаз мальчика потекли слёзы, и Евгений осторожно стёр их своим платком.       — Прости. Я не поеду в Москву. Я не могу, — прошептал Ромка.       — Поедешь! — Женя взял ладонь мальчика и осторожно сжал. — Ты прости меня, мальчик! Я был идиотом! Но ты-то? Как ты мог подумать, что ты стал грязным для меня? Как тебе только такая мысль могла прийти?       — Женя... я... не знаю. Ты стал избегать меня. Перестал обнимать, целовать. Я подумал, что тебе теперь это неприятно стало.       — Дурачок! Какой же ты дурачок! Я сделал это только ради тебя! Я хотел, чтобы ты начал новую жизнь. Чтобы учился, завёл друзей. Может влюбился бы в кого-то. Я боялся, что плохо на тебя буду влиять, если ты останешься со мной.       — Женя! Ты что? Мне никто не нужен, кроме тебя! Мне не нужна никакая другая жизнь. Я хочу быть только с тобой. Хочу быть твоим нижним. И если я не нужен тебе... — Рома не договорил, потому что мужчина положил палец на его разбитые губы.       — Тише, мальчик! Послушай меня! Ты мне нужен. И не просто нужен. Я люблю тебя! Я не могу без тебя жить. Забудь про квартиру. Мы будем жить вместе, в нашем доме. И ты будешь моим нижним. Самым любимым, дорогим, незаменимым. Ты меня понял? Рома?       Мальчик плакал. Женя и сам едва сдерживал слёзы.       — Прости.... Женя... Прости... Я столько тебе проблем доставил! Я не должен был уезжать...       — Ну, мы оба с тобой хороши! Всё, мальчик. Теперь у нас всё будет по-другому. Не будет никаких недоговорённостей. Ты, главное, поправляйся. И при первой же возможности мы поедем домой.       — Мне... мне теперь кроссовки нужны. Жалко их! Мне они так нравились!       — Не волнуйся, питомец! Твои кроссовки им дорого обойдутся.       Мальчик напрягся и схватил Женю за халат.       — Женя, что ты задумал? Не надо! Всё же уже хорошо! Женя! Она моя мама...       — Знаю! Не волнуйся. Я ничего не сделаю ей. Обещаю! Всё, мой хороший. Тебе нужно поспать. У тебя небольшое сотрясение. Ты у меня всё-таки поразительно живучий!       Рома улыбнулся, насколько позволяли опухшие губы.       — Хорошее качество для нижнего...       Теперь уже улыбнулся мужчина.       — Да! Выздоравливай уже скорее. А то я уже не дождусь, когда смогу тебя хорошенько выпороть за побег!       Он осторожно и очень нежно поцеловал любимого и, как только мальчик засопел, на цыпочках вышел из палаты.       Евгений переночевал в гостинице неподалёку от клиники, а утром отправился проведать Ромку. Доктор порадовал его, сказав, что парень хорошо провёл ночь, и подтвердил, что с ним всё в порядке.       — Когда я могу его забрать в Москву?       — Пусть побудет у нас хотя бы несколько дней. Мы последим за динамикой, поддержим лекарствами, убедимся в отсутствии последствий от полученных травм.       Мужчина согласился и направился в палату мальчика. Всеми правдами и неправдами, уговорами и просьбами он всё-таки вынудил парня написать заявление об избиении и изнасиловании.       — Поверь мне, мальчик. Это заявление не попадёт в полицию. И твоей матери ничего не будет угрожать. Но я накажу тех, кто тебя избил. Ты можешь не писать это заявление. Но тогда мне придётся их убить. Ты же не думаешь, что я смогу простить им то, что они с тобой сделали? И не забывай, если бы я не приехал, на тебя самого завели бы уголовное дело.       Мальчик написал, что требовалось, только после того, как Евгений поклялся, что его матери ничего не грозит. В справке от врача было указано про изнасилование. Это было особенно важно для Евгения. Первым делом он направился в полицию. Уверенно прошёл через дежурку в кабинет начальника. Зашёл без стука и без приглашения сел напротив, положив на стол заявление и справку. Начальник явно чувствовал себя неуверенно в присутствии Евгения. Но мужчине было на это наплевать. Он всё ещё не мог простить коллегам, что никто не вызвал мальчику медиков.       — Ну вот, Евгений Васильевич. Есть все основания для возбуждения уголовного дела по факту избиения и изнасилования. Теперь они не отвертятся.       Евгений покачал головой:       — Нет. Будет по-другому. Вы пока не станете ничего возбуждать. Мне нужно от Вас две вещи. Во-первых, мне нужен тот участковый, который присутствовал при задержании мальчика.       — Зачем он Вам? Это мой подчинённый и, как бы там ни было, я не допущу, чтобы у него были неприятности.       Евгений пронзил взглядом хозяина кабинета.       — Вы меня не поняли? Я легко могу организовать неприятности не только Вашему подчинённому, но и Вам самому. Вы весь день продержали избитого и изнасилованного парня в обезьяннике, даже не предоставив ему медицинскую помощь. Я могу так раскрутить это дело, что вылетите Вы из этого кабинета — это как минимум. Загладить свою вину Вы можете только одним способом — сотрудничать со мной. Тогда я обещаю закрыть глаза на Ваш непрофессионализм и преступную халатность Ваших сотрудников. Поверьте, меня лучше не включать в список своих врагов. Мы понимаем друг друга?       От одного взгляда московского коллеги шахтинского начальника прошиб пот.       — Понимаем, Евгений Васильевич. Участковый будет в Вашем распоряжении, — ответил он, вытирая пот платком. — Что я ещё могу для Вас сделать?       — Мне нужен грамотный нотариус.       Когда все вопросы были решены, Евгений сел в машину и поехал к дому Ромы. Незаметно припарковавшись, он стал терпеливо ждать. Ему повезло. Брат сожителя ромкиной матери вышел из подъезда спустя всего три часа. Подождав, когда он завернёт за угол, Евгений поехал за ним. Всё произошло быстро. Электрошокер мгновенно вырубил мужика, и Женя, запихнув его в машину, выехал из двора, взяв курс на ближайший от дома лесок.       Ему пришлось подождать, пока мужик придёт в себя. Открыв глаза, тот начал испугано озираться.       — Что?.. Что тебе надо?       — А ты не догадываешься? Вылезай, я объясню.       — Слушай... Я не знал.. Я думал, он деньги украл!       Евгений брезгливо смотрел на трясущегося от страха здоровяка.       — Боишься? А мальчишку избивать было не страшно? — Женя достал заявление, которое мужик написал на Рому.       — Жри! — Свой приказ он сопроводил суровым взглядом, от которого у бугая затряслись колени.       Давясь и кривя небритую рожу, мужик нажал жевать бумагу. Женя терпеливо ждал. Когда был съеден последний кусок, он спокойно спросил:       — Ты же его ногами бил?       Прямой удар ноги в лицо сбил бугая с ног. Женя довольно ухмыльнулся, когда из разбитых носа и губ потекла кровь. Он продолжал бить только ногами, стараясь не испачкать в крови обувь. Вдоволь отведя душу, он склонился над избитым и с ненавистью заглянул ему в глаза.       — Так хочется тебя убить! — ледяным тоном произнёс он. — А ведь ещё совсем недавно я бы так и сделал...       В ужасе здоровяк попытался отползти, Евгений смотрел на него с омерзением. Он взял из машины бутылку водки, протянул её мужику.       — Пей! Всю! Не бойся. Это не палёнка, которую вы жрёте, и не отрава. Я тебя не убью. Ты даже этого не заслуживаешь. Сам сдохнешь!       Дождавшись, пока вдрызг пьяный мужик отрубится, Евгений сел в машину. Он временно устранил помеху. Эта мразь очухается только через несколько часов. Телефона у него нет. Значит, брата предупредить не сможет. А Евгению нужно было время.       Теперь участковый. Он позвонил ему, велев ждать около ромкиного дома. Когда сорокалетний капитан сел в машину, Евгений пристально и неприязненно посмотрел на него.       — Вот скажи мне, Петя... Тебя же Петей зовут?       Капитан нервно кивнул.       — Так вот, Петя, когда ты поднялся на этаж и увидел избитого парня, что ты должен был сделать?       — Я... это... вызвать наряд и скорую.       — Нет, Петя, блядь! Неправильно! Сначала скорую, а потом уже наряд!       — Они сказали, что он деньги украл... Что наркоман. Заявления написали.       Глаза Евгения сверкнули.       — У парня при себе не было денег. И ты прекрасно знал, что он ничего не крал. Откуда у этих алкашей деньги? И что парень не наркоман, ты тоже знал. Ты же полицейский. Должен с одного взгляда нарика вычислять. На вены мог бы взглянуть. Он на твоих глазах рос. Ты отлично знал, что его мать устроила в квартире притон. И твой начальник сказал, что её сожитель у них на «плохом счету». Всё ты знал, Петя! Тебе, может, денег дали? Или бухаешь с ними?       — Нет! Вы чего? — Капитан испуганно посмотрел на Евгения.       — Повезло тебя, Петя, что с парнем всё в порядке. Я бы из тебя душу вытряс, если бы он серьёзно пострадал. На твоём участке притон, в котором избивают и насилуют. На, посмотри, вот заявление и справка от медиков о снятии побоев.       Дрожащей рукой участковый взял бумаги и прочёл их.       — Я... Я не знал... что там такое... Будете возбуждать дело?       — Нет. Считай, что я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Но ты мне поможешь. Сейчас я поднимусь в квартиру и переговорю с этим... как там этого козла... Колей Хребтовым и с матерью мальчика. Я собираюсь убедить её, чтобы она переписала квартиру на парня. Твой начальник уже дал мне нотариуса. Твоя задача в случае чего помочь мне её убедить. А потом ты очень внимательно будешь наблюдать за этой квартирой и докладывать мне обо всём, что тут будет происходить. Ты меня понял, Петя? — Капитан поёжился от взгляда Евгения и кивнул. — Молодец. Умнеешь на глазах. Будь рядом и жди звонка.       Стучать в квартиру Женя не стал. Легко выбил хлипкий замок и снова воспользовался электрошокером для нейтрализации Николая. Истошно матерившуюся женщину он затолкал в комнату и, усадив на диван, взял стул и сел напротив.       — Тише! Успокойся! — приказал Евгений тоном, от которого женщина сразу замолкла. Евгений пристально вгляделся в лицо женщины, пытаясь найти хоть какое-то сходство с чертами лица мальчика. Тщетно. Интересно, Ромка действительно её родной сын? Может, усыновила? Нужно выяснить. Ладно, это потом. — Я тебя не трону. Мы просто поговорим.       — Не о чем мне с тобой разговаривать, козёл, бля! Ты кто такой, сука, чтобы врываться ко мне домой? Я полицию вызову! — снова начала кричать женщина.       Сзади послышался шорох, и мужчина резко обернулся. Коля Хребтов. С ножом. Быстро очухался. Здоровый, гад!       Евгений отклонился от линии атаки, ухватив нападающего за кисть. Резкое движение, и нож отлетел в дальний угол. Рывок с поворотом и одновременный удар ногой под колено. Истошный вопль Николая, падающего на пол со сломанной рукой и ногой. На всё понадобилось несколько секунд.       — Блядь, ты совсем дебил? — заорал Евгений на скулящего мужика. — Мне так хочется тебя убить! Я еле сдерживаюсь, мразь! Ты хочешь дать мне повод, тварь?       —Ты мне руку сломал... И ногу... Сука!       Евгений поморщился и набрал участкового.       — Зайди!       Участковый вбежал в квартиру.       — Что тут случилось?       — Нападение на сотрудника полиции с ножом. Нож вон в углу валяется, — ответил Евгений.       — Пётр Владимирович! — запричитала женщина. — Этот бандит ворвался. Колю избил! Меня ударил!       Женя сделал знак участковому, и тот понял, как надо себя вести.       — Заткнись, Ирка! Доигралась? Говорил я тебе: заканчивай с пьянками! Устроила тут притон! Людей насилуете. А теперь ещё и с ножом на сотрудника?       — Бандит он! И врёт он всё! Никого мы не насиловали! — Запал женщины сразу поутих.       — Дура! Это полковник полиции. Из Москвы.       — Так, ну ладно, — вмешался Евгений. — Теперь успокойся и слушай. Оба слушайте. А хотя... Петя, обрисуй-ка им ситуацию. Они тебя скорее поймут.       Капитан кивнул и рассказал обескураженной женщине и Коле про заявление Ромы и о том, что указано в медицинской справке.       — Мы его не насиловали! — крикнул мужик, и Евгений метнулся к нему. Схватил за волосы и, вздёрнув голову, заглянул в глаза.       — А мне по херу! Есть «заява», есть справка. А ещё нападение с ножом. Я засажу тебя, мразь, надолго! Догадываешься по какой статье? Понимаешь, как весело тебе будет сидеть за изнасилование, да ещё и мальчика? — Он перевёл взгляд на женщину. — Ты тоже сядешь. За соучастие.       Женщина противно заскулила:       — Вот выродок! Заявление на мать написал!       Женя с трудом сдержался. Он достал бумаги.       — А это не ты ли написала? Обвинила в краже собственного сына, стерва! — Он скомкал бумаги и, положив их в какую-то грязную тарелку на столе, поджёг зажигалкой. — В общем так! Выход один: если не хочешь сесть, прямо сейчас берёшь документы на квартиру, и мы едем к нотариусу. Ты переписываешь квартиру на Романа. В этом случае обещаю не заводить дело об избиении и изнасиловании. Ты будешь продолжать жить здесь, как и жила. Только принадлежать квартира будет теперь твоему сыну. — Женя закурил и отошёл к окну. — Времени на раздумье у тебя нет, — он усмехнулся. — Блядь, я даже хочу, чтобы ты отказалась. Я даю тебе этот шанс только потому, что Ромке слово дал. Да вы оба и живы-то ещё благодаря ему. Мне так хочется вас раздавить, ублюдков...       Уже спустя несколько часов в палате Ромки в присутствии нотариуса и уважаемых свидетелей женщина передала право собственности на квартиру своему сыну.       За всё время мать даже не подошла к избитому сыну. Зато после подписания она спросила Евгения:       — Кто ты ему?       — Друг.       — Денег дашь, друг? Обмыть же надо дарственную. — Женя посмотрел на неё с брезгливостью, отчего женщина изменилась в лице. — Что смотришь? Не родной он мне! В два года его забрала, потому что своих не могла иметь. Я же его всё-таки вырастила. А он вон как со мной!       — Дура! Ты же пропила бы эту квартиру. А так хоть сыну достанется, — он достал две пятитысячных купюры и отдал женщине. — Проваливай. Сунешься к Ромке — убью!       Когда в палате никого не осталось, Женя присел к мальчику и поцеловал разбитые губы.       — Зачем? Как ты это сделал?       — Неважно, мой хороший. Просто небольшая компенсация за то, что они сделали с тобой. Как ты?       — Я хорошо. Домой хочу...       Женя обнял мальчика.       — Скоро поедем. Здесь уже ничто нас не держит. Пойду поговорю с доктором, а ты поспи. Тебе силы понадобятся на дорогу.       Когда Рома проснулся, то первое, что он увидел, были новенькие найковские кроссовки. Точно такие же, в которых он вернулся в Шахтинск из Москвы.       — Женя, — прошептал мальчик, чувствуя как по щеке покатилась слеза.