Танцуй

... Люди зашептались, едва она показалась — в свадебном платье, со старым мечом в опущенной руке. Сомневались, что такой танец сможет угодить их предкам. Все голоса смолкли, как только она начала танцевать... Взмах, прыжок, поворот. В такт звенят украшения, пламя трещит ненавязчиво, почти неслышно. Новый взмах руками — она будто пытается взлететь, поспеть вслед за безумно рвущейся душой, которая уже не здесь. Она тянется за мечом и раз за разом падает — легко, беззвучно, и кажется, не поднимется больше. Она умирает — и рождается снова. Взмах, прыжок, поворот... Глаз отвести невозможно. Как будто касаешься чего-то неземного, звездного. Принцесса вся — словно мерцающая, сияющая, звездная пыль, в ней столько же тоски и столько же — покоя. Меч скользит в руках её послушно, легко, тяжелая одежда превращается в крылья. А она все рвется, как будто изнутри ломается, но лицо её спокойно, отрешено, ни один мускул не дрогнет. Этот танец — молитва... и в то же время — скорбь... Этот танец... Прощание. ...Танцуй, пусть стирает ноги в кровь, неважно это — ведь не больно. Танцуй, танцуй, отдай душу, отпусти её с вихрем, отпусти её за пламенем огней, раствори в музыке, которую не слышала раньше ни разу, но почему-то знаешь наизусть. Отпусти за искрами в темное, бездонное небо, туда, где рассыпались звезды крошками стекла. Там, где пустота и холод, где только тишина, найдешь ты саму себя, свободную от боли. Танцуй, танцуй... Ты не знаешь танца, но его знает флейта. Его знает эта земля, его знает небо. И, рожденная в огне, стань его частью и станцуй... станцуй для него. Станцуй свой танец-прощание. Он никогда его не увидит. Он никогда о нем не узнает. Зато о нем будешь знать ты. Зато о нем будет знать весь мир. Она становится на цыпочки, меч взлетает вверх, и алые всполохи стекают по лезвию, стекают по лицу невесомым потоком. Перебрасываясь бликами, нестерпимо сияют старые, тяжелые украшения. Полуоборот — и юбка, взметнувшись, обнажает белые лодыжки, охваченные кольцами браслетов. Последний взмах, последний поворот — и украшения звякнули, когда она упала и замерла. Замерла музыка. Замерло всё. Прощай. Тишину взорвали выкрики, аплодисменты. Бесшумно треснул, рассыпался неземной ореол, девушка зарделась и неловко улыбнулась. Хак моргнул, мотнул головой. И когда его тело успело так онеметь?.. Он оглянулся — ему казалось, еще минуту назад здесь была девушка, которая что-то ему говорила. Он рассеяно обвел взглядом толпу и сам себе удивился — когда это он успел стать рассеянным? Раздраженный, Зверь встряхнулся, подхватил алебарду и пошел прочь от костров. Что за чертовщина?.. она всего-то станцевала, а у него уже сердце не на месте, будто заглянул в темный колодец и не увидел там дна. Будто ступил внутрь старого храма, ежесекундно ожидая, что вот-вот появится божество. И тревожно так, волнительно, и даже если никто не появится — всё равно ты вернешься и будешь уже не собой. Потому что есть места, которые что-то делают с людьми. Есть вещи, однажды взглянув на которые, остаться прежним уже не получится. А перед глазами до сих пор плясали алые блики... Жарко дышал огонь, легко изгибалось её тело, подобное языку пламени. Только она была холодной, чужой и далекой. Уж лучше бы она была огнем... Тогда бы он не побоялся обжечься и протянул бы руку. А так тянись, не тянись, ближе она не станет, только испугается, замкнется, глянет исподлобья непонимающе, даже обижено, плечи сутулит, попятится... Лучше руку отсечь, чем это увидеть. Отполированное древко вонзилось в ладонь, он сам не заметил, как пальцы его онемели. Перед глазами было темно, а во рту — сухо и горько. Непослушные ноги остановились, не желая больше сделать ни шагу. Вечно хмурый, он прикрыл глаза, вздохнул и тяжело оперся об оружие, застыл — но всего на минуту. Пора было возвращаться. Он нашел её в стороне от костров, сидящую на поваленном бревне. Принцесса еще не успела переодеться, внутри кольнуло что-то, но Зверь по привычке отмахнулся. Она не услышала, как он подошел — она никогда не слышала. Она сидела и смотрела на свои руки, и, приблизившись, он увидел в них ту самую заколку. На этот раз отмахнуться не удалось. — Принцесса, — негромко окликнул он её. Миска супа оказалась хорошим поводом подойти, девушка торопливо спрятала заколку и улыбнулась. Зверь сделал вид, что не заметил, а сердце рвалось само в себе на лоскутки, не давая вдохнуть или выдохнуть. Она всё ещё... всё ещё... — Тебе понравился мой танец? Что-то не то было сегодня — с ним, с ней, со всем этим миром, потому что он ответил, не задумываясь ни секунды. — Это было прекрасно. Она улыбнулась — куда-то в себя — и от этой бездонной, все растущей пропасти у него заныло под ложечкой. Как будто их разметало по разным концам земли, и никогда он не найдет к ней обратной дороги. Рука сама собой потянулась и сжала её пальцы так, что ей наверняка было больно, но ему — недостаточно крепко. Недостаточно близко. Она испуганно пискнула, а он прижался лбом к её волосам и замер. Что бы не случилось... как бы не сложилось... пожалуйста... ты только... ты только для меня так никогда не танцуй...