неожиданный гость, или fottermi

Холодный весенний вечер в скромном городке. Уткнув подбородок в грудь, чтобы спастись от злого ветра, Марк Кейн торопливо шмыгнул за стеклянную дверь жилого дома, но все-таки впустил за собой вихрь зернистой пыли. По обе стороны входной горели неяркие желтые шары на древних витых кронштейнах. Оказавшись внутри обширного вестибюля, тускло освещенного, с потертым ковром под ногами и массивными, неподъемными креслами, обтянутыми потускневшей материей, Марк поспешил к лестнице. К лифту не стоило и подходить. Он даже в лучшие времена, когда дом только построили, редко работал, а теперь и подавно. Кейну надо было пройти семь лестничных маршей; на вид ему было около тридцати лет, ярко выраженный испанец — смуглая кожа, черные пронзительные глаза, волосы черные как смоль, густые, спускающиеся до плеч — высок, достаточно широк в плечах, статен. Он поднимался медленно, погруженный в свои мысли, чуть пошатываясь от выпитого в баре алкоголя. А задуматься было над чем. Не так давно, а именно сегодня днем, его парень бросил его, сказав напоследок, что ему нужен настоящий мужчина, способный обеспечить себе и ему жилье не в пыльном квартал богом забытого городка, а на роскошных улицах столицы. Кто же знал, что он так охот до денег? Марк и так тратил на него почти всю свою зарплату, а он ушел, виляя тощими бедрами, к высокому худощавому старичку в дорогом пальто. И что после этого прикажете делать, когда около недели приходилось воздерживаться из-за работы? Конечно же пойти с другом в бар и рассказать ему о своей горькой судьбе, побивая алкоголь. Да вот только его друга ждет парень, любящий его уже около года, и повышений на работе. Да и живет он в более хороших условиях. Досада смешивалась с гневом на свою «прекрасную» жизнь, и почему ему только так не везет? Может он родился под какой-нибудь несчастливой звездой? Н-да, надо было меньше пить, а то вон уже над какой чушью рассуждает. Открыв дверь в свою небольшую квартирку, состоявшею только из прихожей, маленькой кухни, ванной и спальней, как всегда закрытой от сквозняка. Наверное он опять забыл закрыть окно и теперь там так же холодно, как и на улице. Сняв верхнюю одежду и разувшись, Марк открыл спальню, да так и остался стоять там, держась за ручку двери. Возле окна, тревожно вглядываясь в темноту улицы, стоял парень. Светло-русые, практически белые волосы, развивались от ветра, пронизывающего спальню. Черные одежды сливали его с окружающим пространством. Высокий, грациозный, элегантный. В его красоте есть что-то дьявольское, но именно эта загадочность и порочность сейчас тянула Марка, как магнит. Будто почувствовав, что на него смотрят, парень резко повернулся. Исключительно правильные черты и пропорции лица и тела; прямой нос, четко очерченные скулы и губы, немного смуглый, что выдавало в нем итальянца. Золотисто-карие глаза внимательно смотрели на Кейна, как-будто искали в нем угрозу. За окном раздался чей-то хриплый выкрик, что кричали испанец не понял, но вот его неожиданный гость посчитал это своего рода сигналом к действиям. Выбрав Марка как наименьшую угрозу, он быстро и главное бесшумно оказался возле него, взяв его за голову, заставляя наклониться, без лишних слов поцеловал его. Это все казалось Марку сном, иллюзией пьяного рассудка. Но тонкие пальцы запутавшиеся в его волосах, тонкие губы гостя, сухие обветренные, но все же столь нежные — все это было слишком хорошо чтобы быть правдой. Беловолосый парень был слишком близко, прикосновений было слишком много, губы были слишком настоящие. Кейн не знал как ему реагировать. Это была реальность. Этот парень был настоящий. Наверное, стоило его оттолкнуть, задержать и вызвать правоохранительные органы, и он уже дернулся было назад, уперся ладонями в грудь парня, попытался оттолкнуть его, но губы… Губы парня медленно, но настойчиво покрывали его собственные короткими поцелуями, одним за другим, и с каждым прикосновением Марку все больше хотелось схватить его за талию и притянуть к себе, чтобы почувствовать его — убеждая себя, что это реально — впиваться в него ногтями, губами, зубами, он не знал откуда эти животные желание, и это для него было не важно. Только этот парень. Только его губы. Только его тело. Никто никогда так не касался его. От нежных, осторожных прикосновений испанец пьянел все больше: пол слегка двигался то в право, то в лево, в голове было пусто, мысли тревожившее его какое-то время назад растворились в этом поцелуе, а в груди было легко и счастливо, как уже давно не было. Беловолосый парень осторожно целовал губы Кейна, слегка обветренные, но мягкие и податливые, с привкусом мыла. С каждым разом Марк растворялся в ощущениях, и каждый раз он смотрел на гостя, его светящиеся в лунном свете волосы, прикрытые золотистые глаза, иногда тревожно поглядывающие на окно, правильные черты лица — все это складывалось в образ сказочного эльфа, о которых он когда-то к детстве любил слушать, а его мать с каждым разом говорила все новые и новые сказки, но одно оставалось неизменным: эльфы приходят в самую лунную ночь, когда люди отчаиваются в своей жизни, они дают то, о чем и будут твои мысли, кому-то богатства, кому-то удачу, кому-то жизненную силу, а кому-то любовь. Ты всегда узнаешь эльфа по серебряным волосам, сияющим в лунном свете и золотым глазам, напоминающим свет солнца. Тонкие и изящные, нежные и осторожные, загадочные и тревожные… Кажется он нашел своего эльфа. Марко позволял себя целовать, но сам не смел пошевелиться, он боялся спугнуть своего эльфа. А тому кажется и вовсе не было дело, как на это реагирует хозяин квартиры, он всматривался в темноту за окном. На улице послышался топот бегущих ног, но не по земле, а кажется по крыши. Миг, и мимо окна мелькнула тень, а парень быстро выгнулся навстречу Марко, прислоняясь к нему грудью, животом и бедрами. Возможно, желание в конец охватило его, или мелькнувшая мимо окна тень, что-то дала понять, но Кейн оторвал руки парня от своего лица, отстраняясь от поцелуя, рванул его на себя, поднял руки эльфа над головой и припечатал его к неровной стене, покрытой бледно-голубыми обоями, и навис над ним грубо смотря в его распахнутые от шока глаза. Беловолосый явно не ожидал такого поворота событий дернулся было обратно, и, больно ударившись спиной, на мгновение потерял способность дышать. Воздух выбило из легких силой удара, топот на крыши говорил ему не сопротивляться, уж лучше это, чем быть пойманным. Руки Марка впились в его запястья, сомкнувшись, прочнее металлических оков, а сам Кейн навис над ним темным высоким силуэтом. Испанец уже был готов к яростному сопротивлению, но с удивлением посмотрел на послушно прижатого к стене парня, даже не пытавшегося вырваться, просто молчаливо стоящего со слегка раскрасневшимся лицом. Беловолосый быстро обвел языком пересохшие губы и рвано выдохнул. Хитро усмехнувшись, эльф с желанием в глазах посмотрел на него, резко вскинув голову.  — Ты или сопротивляйся, или я возьму тебя силой, — хрипло выдохнул Марк, сдерживая желание просто взять этого парня без всяких прелюдий.  — Oh yes! Сделай это сию секунто, кто тебе мешанто, — красивым бархатным голосом произнес эльф, коверкая слова на свой лад. Он с вызовом смотрел на него, похотливо улыбаясь. И это стало толчком. Кейн рванулся вперед, зажимая хрупкое тело эльфа между собой и стенкой, бесцеремонно проталкивая колено между стройных ног, обтянутых в черные кожаные брюки, и смял поцелуем блестящие мягкие губы, зло кусая их, совсем не заботясь о том, что парню наверняка больно, и о том, что, скорее всего, останутся опухшие красные отметины. Ему было все равно, потому что беловолосый изогнулся волной и тут же податливо открыл рот навстречу, жадно разомкнув губы в ожидании. Эльфу не пришлось ждать и секунды: Марк, с охватившим его диким желанием, отпустил его запястья, схватил обеими руками за шею, вынуждая запрокинуть голову, мазнув большим пальцем по приоткрытым губам, оставив мокрый след на подбородке, снова впился в него поцелуем, горячим, влажным, неаккуратным, болезненным. Лишь только руки эльфа освободились, он вцепился в черные спутанные волосы, притягивая Кейна еще ближе. Царапая короткими ногтями кожу головы, пальцы сползали ниже, оставляя красные царапины на щеках, шеи, открытых ключицах. Обводил ладонями крепкие, твердые мышцы, скрытые под старой рубашкой. Похоть захватила разум беловолосого, он совершенно забыл о погони, о своей цели, о том, что он вообще не знает кто этот парень, он забыл о себе, полностью отдаваясь ощущениям. Губы испанца, со вкусом дешевого алкоголя, терзали его, язык испанца по-хозяйски исследовал его рот, руки испанца держали его за шею, и эта хватка сильных грубых пальцев держала его крепче цепей. Мало кому он мог позволить такую власть над собой. Ему нравилось ощущение собственного превосходства. Но здесь, в этой дешевой квартире, пропахшей куревом и алкоголем, с этим парнем, в старом костюме, с гладкой кожей смуглой кожей, пахнущей хозяйственным мылом и мускатом, смотря в эти пронзительные черные глаза, он позволял владеть им полностью, он позволял себе окунуться в мир похоти и желаний, он позволил себе умолять. Марк был на взводе, Марк был в бреду затуманенного алкоголем и похотью мозга, и чертов эльф только подливал масло в огонь. Тело беловолосого приходило в движение от каждого прикосновения, послушно изгибаясь в его руках, прижимаясь к нему узкими плечами, затянутой кожаной курткой сильной грудью, бедрами. Эльф цеплялся за его плечи так, как будто от этого зависела его жизнь, будто он падает в пропасть, а плечи Кейна были единственным за что можно было зацепиться, дабы избежать падения. Марк сжимал шею эльфа одной рукой, чувствуя ладонью как быстро бьется пульс под горячей, оливковой кожей, а другой пытался содрать такую ненужную и жутко мешающую куртку, дернув замок, он, не без помощи самого парня, стянул куртку, и в отчаянной попытке снять футболку, не отрываясь от него, Марк пытался порвать тонкую ткань, скрывающею столь желанное тело. Укусив напоследок мягкую, опухшую от поцелуев, нижнюю губу эльфа, Кейн нехотя отпустил его, злясь от того, что не мог сорвать футболку вслепую. Потеряв ориентир, беловолосый неосознанно тянулся к Марку, не открывая приоткрытых глаз, он руками пытался найти его, бездумно цепляясь за сильную руку, сжимавшую его шею. Понимая из-за чего испанцу пришлось отстраниться, он трясущимися руками стал искать тонкий кинжал, спрятанный в брюках. Наконец найдя его, парень резким движением разрезал мешающую ткань, чуть оцарапав свою грудь. Откинув лезвие в дальний угол спальни, он вновь потянулся за настойчивым языком и грубыми губами. Марк усмехнулся, наблюдая как эльф тянется к нему за новым поцелуем, но, надавив на его горло, припечатал парня обратно к стене. Кейн остался стоять рядом, но не касался его, только рука по-прежнему сжимала горло беловолосого. Казалось, что мужчина спокоен: широкие плечи опущены, грудь мерно вздымается при вздохе, выдавало его лишь очевидное очертание возбужденной плоти в плотных серых брюках и хищный, похотливый взгляд. Испанец разглядывал своего гостя, полуобнаженного, с закинутой назад головой, в одних только узких кожаных штанах. Гибкое, тонкое тело, в меру широкие плечи и грудь, узкая талия, рельефный пресс, выступающие ключицы и царапина между ними, тонкая, выделяющаяся на оливковой коже красная царапина. Она больше всего сейчас притягивала его взгляд. Видно эльфу надоело ждать, и он в одно мгновение скинул со своего горла пальцы испанца, шагнул вперед и прислонился к его груди голой кожей. Наслаждаясь жаром тела Марка, он прижался губами к чужой ключице, чуть прикусывая, оттягивая смуглую кожу, пробуя на вкус, слизывая с нее соленную испарину. С тихим рыком, беловолосый начал раздраженно отрывать пуговицы рубашки, до сих пор скрывающей горячее тело. Выкинув куда-то в сторону ненужную вещь, парень провел руками по бокам Кейна, обводя ровные ряды ребер под натренированными мышцами, скользнул ладонями по спине вниз, пока его пальцы не сжали задницу Марка, ближе прижимая чужие, твердые бедра. Марк никогда не нуждался во втором намеке. Взяв своего эльфа обеими руками за пояс, он подхватил его с пола и вновь шагнул к стене, глухо стукнув спину парня. Беловолосый лишь шумно выдохнул, смотря на него сверху вниз своими полусумасшедшими золотистыми глазами, и сразу вцепился в Марка, закинув худые ноги ему на пояс, руками упершись в его плечи. На губах Кейна появилась хищная улыбка, и он лизнув царапину между ключицами, наклонился вперед, упираясь лбом к грудь парня. Резко дернув вниз рукой, он стянул с парня кожаные штаны, и они соскользнули с бедер прямо на пол. Оглядев гладкую кожу, Марк, теряющий остатки самообладания, провел коленом по внутренней стороне бедра эльфа, заставляя парня расставить ноги шире. Кейн быстро облизал пальцы и, отступив назад, чтобы освободить немного места, провел ладонью между ягодиц парня вниз, пока не коснулся мокрыми кончиками пальцев дрогнувших от прикосновения мышц. Беловолосый рвано выдохнул, пропуская в себя сразу два пальца, где вокруг них тут же обернулись мягкие гладкие стенки. К ним добавился третий, под тихий, нетерпеливый стон беловолосого. Марк впился другой рукой в тело эльфа, ставя новые синяки.  — Да ты оказывается шлюха, — выдохнул Кейн, вытащив пальцы. Отпустив парня, Марк, стянул с себя штаны вместе с плавками, оперся одной рукой о стол, а другой поддерживая давно твердый до боли член, и осторожно двинул бедрами вперед. Блестящая от капелек смазки головка скользнула по гладкой, оливковой коже и мягко погрузилась в тело беловолосого. Марк завороженно следил за эмоциями на лице эльфа. Приоткрытый рот, с опухшими от поцелуев губами, зажмуренные от наслаждения глаза, яркий румянец от жара на впалых щеках, прилипшие ко лбу светлые пряди. Кейн старался запомнить каждую деталь, так как, скорее всего, он больше никогда не увидит своего эльфа. Почувствовав наконец долгожданное проникновение, парень не мог и не хотел ждать. Упершись руками в плечи Марка нетерпеливо прогнулся вниз. Чувство того, как твердая, горячая плоть проникает в него все глубже и глубже, заставляя невольно выгибаться все дальше и дальше вниз. Беловолосый чувствовал, как Марк заполняет его, и не мог остановить тело, сжимающееся вокруг напряженного члена, пока бедра Кейна не прислонились к нему. Мир замер для этих двоих. Марк не мог больше сдерживаться, слишком соблазнительное было под ним тело, слишком похотливо он стонал, слишком горячим он был. И Кейн двинулся. Член почти полностью выскользнул, а потом вернулся, с новой силой вгоняя в стройное, горячее тело эльфа член, на этот раз до самого конца, так, что кожа с громким шлепком хлопнула о кожу. Беловолосый рвано выдохнул, снова падая на стол, изгибаясь от возбуждения, и прежде чем он успел что-то сказать, Марк снова двинулся. И снова, и снова. Парень стонал в голос, совсем не сдерживаясь. Все смазалось: изогнутая спина прямо перед Кейном, вся покрытая яркими засосами, потом, царапинами и синяками; спутанные белые волосы; царапающие стол руки; дрожащие от напряжения стройные ноги; перемешанное невпопад дыхание, жаркие стоны, с каждым разом становящиеся все громче и громче, хлюпающие шлепки тела о тело.  — Mannaggia a te… — в перерывах между стонами выдыхал парень.  — Ты мой, — наклоняясь к самому уху эльфа, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу, хрипло шептал Марк, в ответ, вгоняя член до предела, так, чтобы мошонка прижималась к бедрам парня. Кейн впился пальцами в плечо беловолосого, как под громкие громкие мокрые шлепки в сжимающееся тело вбивается его собственный твердый член, уже почти не выскальзывая, короткими, невозможно быстрыми толчками.  — Minchia! — ругался он на итальянском, запрокидывая голову назад, уже в который раз ударяясь затылком о стену. Обводя ладонями лопатки Марка, жадно цепляясь за кожу, с его губ уже слетела мольба:  — Prego!.. прошунто. умоляю… imploro…prego…еще. Марк, безумно возбужденный от того, что его эльф был готов умолять, принялся бесцеремонно втрахиваться в податливое тело, с каждым толчком притягивая парня к себе, вгоняя член до конца, грубо и быстро, как ему самому хотелось, совершенно не сдерживаясь.  — Н-н-н-н. ах! — хрипло стонал парень, притягивая сильное тело испанца ближе к себе, царапая его кожу ногтями, прочерчивая путь от плеч по хребту. Прикосновения рук Марка горели жарче огня бездны, горячее дыхание мужчины обдавало взмокшую шею. Кейн трахал парня по-настоящему, откровенно, сильно; член легко входил в тело беловолосого, с каждым разом заново растягивая его где-то глубоко внутри, где гладкая головка касалась мягких стенок, и итальянец вздрагивал всем телом и раскрывался навстречу. Мышцы были расслаблены, не противились быстрым, мерным толчкам. Рвано глотая воздух, забываясь в лихорадке похоти, парень цеплялся за плечи Марка, все глубже расцарапывая их, в попытке держаться, встречая сильно, резко вбивающийся в его тело член. Холодные остывающие капли пота скатывались вниз по горячей коже. Кейн трахал парня жадно и самозабвенно, с наслаждением ловя каждый стон, слетающий с губ его эльфа. Марк завороженно смотрел на то, как его член исчезает в этом стройном, гибком теле.  — oh, yes… — сорвалось с губ парня, вместе со стоном. Марк усмехнулся и, поддавшись вперед, впился в открытые губы беловолосого. Прислоняясь к его груди своей, сжимая его в объятиях, проникая напряженным членом еще глубже, Кейн кусал губы парня, срывая с них все больше стонов. Тело парня сжалось вокруг него, изогнулось дугой под его громкий стон и мелко задрожало. Тонкие пальцы соскальзывали с шеи и плеч Марка, а острые пятки больно впивались в спину мужчины, притягивая его ближе.  — Еще! Еще, tua madre! — грудь парня быстро поднималась, словно он только что пробежал марафон и все не мог отдышаться. Марк, стискивая в руках своего драгоценного эльфа, шагнул в сторону кровати и глухо упал на тонкое одеяло вместе со своей ношей. Ухнула попавшаяся под плечо парня подушка, громко хрустнуло что-то под матрасом, сдавленно простонал сам парень, распластанный под тяжестью испанца, и Кейн принялся выполнять то, что от него требовали: он быстро закинул ноги беловолосого себе на плечи, взял парня покрепче за пояс обеими руками и, двинув бедрами, продолжил самозабвенно, с удовольствием, втрахиваться с размаху в упругое тело.  — Minchia… еще! — требовал парень, закрыв глаза. Каждое движение Марка продвигало его дальше по раскуроченной кровати, из-за чего беловолосый сползал спиной по грубой простыне все ближе к Кейну. Чужие губы плотно прижались к царапине меж ключиц, чужой член снова заставил тело парня подняться навстречу удовольствию, и он потерялся во времени, запутался в реальности, только одно беловолосый знал точно: еще! Этого мало, недостаточно! Марк сам еле дышал, тяжело глотая воздух, чуть дергая головой в сторону, чтобы скинуть прилипшие ко лбу волосы, сморгнуть скатившуюся каплю пота, но не останавливался. Он хотел дать своему эльфу то, что он так желает. Болезненно ныла спина, затекли пальцы, стекающий по спине пот неприятно жег кожу, но Кейн продолжал двигаться в парне все быстрее, уже почти не вынимая член.  — Этого ты хочешь? Только попроси и я дам тебе еще. Тебе ведь это нужно? Да?  — Oh yes!.. Да… Si!.. Марк снова вошел в парня, касаясь прямо там, внутри, глубоко, и белая необъятная пелена наслаждения залила все вокруг. Кейн двигался в нем, и теперь каждый толчок заставлял беловолосого дрожать всем телом от нестерпимого удовольствия.  — Пожалуйста, еще! — самозабвенно умолял парень, и бархатные, тугие стенки сжимались вокруг члена Марка так, что даже если бы он не просил его продолжать, Кейн уже не смог бы остановиться. Мольбы беловолосого, только подталкивали его к краю, и испанец все быстрее и резче вбивался в податливое тело, под громкие, полные желания стоны. Белая, ослепительная пелена наслаждения полностью заполнила собой парня и взорвалась столпом искр по всему телу, опустошая его. Бархатное тело безжалостно сжалось вокруг выскальзывающего члена Марка, прошивая нервы вспышкой сумасшедшего удовольствия, и, быстро склонившись над парнем он впился в опухшие губы жадным поцелуем-укусом. Его напряженный член с пошлым звуком выскользнул из тела беловолосого, и оргазм накрыл его с головой, выбивая последние силы. Зубы больно укусили парня за губу, наверное, до крови, горячие капли спермы забрызгали его живот, сильные руки испанца сжались на бедрах, оставляя на коже тонкие полукружия от ногтей и следы будущих синяков. Устало жмурясь, парень тихо застонал, закрывая глаза. Марк отпустил его, и упал рядом, смазывая остывший пот по коже, пытаясь выровнять дыхание. Марк открыл глаза. Рядом с ним, на разворошенной кровати, на грубой ткани простыни, устало прикрыв глаза, лежал его эльф. Нет. Не эльф. Теперь, когда яркая луна осветила лицо его сказочного сонного эльфа, тот образ начал распадаться. Волосы были не белые, а светло-русые, с темным переливом; прикрытые глаза были не столько золотистые, сколько карие с желтыми крапинками; лицо было угловатым, слишком высокие скулы, впалые щеки, слишком большой рот с тонкими губами. Вся шея, все плечи, вся грудь парня была покрыта яркими фиолетово-красными пятнами синяков от пальцев и губ; длинными царапинами; тонкими шрамами. Возможно, это алкоголь рисовал в нем эльфа, или сказывалось долгое воздержание, но в любом случае, Марк не жалел проведенного с ним времени, и надеялся хоть на какое-то продолжение этой неожиданной, ночной встречи. Марк прижал стройное тело заснувшего парня к себе, и вдыхая его запах уснул. *** Проснувшись утром в холодной постели один, Марк разочарованно выдохнул, откидываясь обратно на подушку. Наверное его ночной гость ушел еще до рассвета, оставив на память лишь расцарапанную спину, синяки и ужасно сексуальные воспоминания. А собственно чего он ждал? То что парень останется с ним? В его убогой квартирке с дешевой мебелью, пропахшей куревом, алкоголем и пылью? Это было бы слишком хорошо для его жизни. Повезет еще если он не забрал с собой его скромные сбережения. Расплывчатые очертания мебели, далекий шум проходящего поезда, крики соседей и лай беспризорных собак — все это давно привычное, сейчас казалось чуждым, отдаленным, враждебным, и настолько лишенным смысла, что пробуждало в нем глубокое отвращение к миру, к себе, к этому чертовому итальянцу. Какой смысл продолжать эту никчемную жизнь, если каждый раз, когда ему везет, жизнь со всего размаху откидывает его назад? Зачем надо вести эту непрерывную борьбу, лишенную всякого смысла, с судьбой? Марк чувствовал глубокое, страстное желание к избавлению, стремление к не существованию, но теперь при этих мыслях перед ним возникал образ этого парня, послушно извивающегося в его руках. Кейн продолжал оставаться в собственных воспоминаниях, и никаких других мыслей в его голове не было. Пытаясь выкинуть из головы сладкие воспоминания, мужчина резко встал с кровати, широкими шагами направляясь в ванную комнату. Включив там холодную воду, он окунул в нее голову, забитую слишком горячими и яркими образами. В голове начало проясняться, хоть образ парня до сих пор стоял перед его глазами, приходили и здравые мысли, о том, что скоро вновь надо будет уходить на работу, слушать гневные вопли жены-истерички босса, по совместительству замещающая мужа; или то, что если парень забрал с собой его деньги, ему будет нечем платить за квартиру, не говоря уже о пропитании и остальном. В общем, хоть этот сексуальный итальянец ушел, жизнь Марка продолжается катиться по наклонной, дальше за черту, впрочем, как и всегда. Выключив воду, вытерев наскоро тело, Кейн поплелся в комнату за вещами. Одевшись, мужчина поежился, пусть он и принял холодный душ, в комнате было холодно. Заметив раскрытое окно, он проворчал что-то о невоспитанности и совершенном бескультурье некоторых итальянцев, и направился к окну, дабы его закрыть. Да вот только, в последнее время, когда он собирается закрыть окно в этой спальне что-то заставляет его остановиться в ступоре. Вот и сейчас он остановился, разглядывая воткнутый в деревянную раму тонкий кинжал, с переливающимся на лезвии серебряным узором. Тот самый кинжал, разорвавший футболку итальянца, оставив меж ключиц царапину, тот самый, что парень откинул в дальний угол, дабы лезвие не мешалось им, и сейчас он торчал из его рамы, как бы говоря:

я вернусь.