Уютное кафе

За окнами, бывало, продолжали вспыхивать салюты, в квартиру проникали громкие хлопки от них и это, отнюдь, не вызывало былой радости. Когда-то в детстве, когда он выглядывал в окно, восторгаясь разноцветными искрами, голубые глаза радостно блестели, в них отражались эти самые огни, и непременно завораживали всё его естество. Наруто тогда никак не мог подавить восхищённый вздох. Помнится, рядом, обязательно в вазе, стояли еловые ветки, которые он, вместе с любимой мамой, украшал небольшими игрушками и мишурой, на окне, непременно, висела сетка-гирлянда, искрясь и сменяясь множеством цветов. Весь дух нового года был чем-то волшебным для него, чем-то, что никак нельзя было трогать и, тем более, спорить о нём в присутствии маленького Наруто. Мама накрывала праздничный стол, папа садился на стул, следя за вещавшими что-то новостями, а Наруто ёрзал на стуле рядом с папой в нетерпении. И никакие замечания родителей не могли угомонить его волнение. Все ждали. И тогда, в тот самый час, в тот самый миг, взрывались пробки у шампанского, для Наруто, непременно, наливали сок в пузатый стакан, и слышался звон бокалов. Маленьким, он любил кричать: «Ура!», звонко смеясь и радостно смотря на умиляющихся родителей. Он любил загадывать желания, любил говорить с набитым ртом, любил смотреть, как папа поджигает салюты на улице, любил быть вместе. Одной маленькой, но дружной семьёй. Пока он не вырос. С взрослением пришли упрямство и самостоятельность. Он съехал от родителей, успешно закончил учёбу, получил работу. И жил один. Теперь он не радовался тому, что восхищало его когда-то. Он больше не отмечал новый год в кругу семьи. Он забыл об этом празднике. Да праздник разве это? Трата денег на мимолетное веселье. Но он исправно отправлял подарки родителям. Ведь он работал, чтобы обеспечивать их. Помогать. Ему с детства твердили, что денег на понравившуюся ему игрушку нет, что деньги не растут на деревьях, что их нужно зарабатывать. И благодаря такому воспитанию он проникся и загадал, что он обязательно будет хорошо зарабатывать. Сбылось. Его заработка хватало для того, чтобы его помощь была ощутимой. Он знал, что ему благодарны, а он был благодарен им. Ведь у него ещё были те воспоминания, которые родители подарили ему. Но многим чего-то не хватает. Наруто не хватало «кого-то». Будучи ещё студентом, он незаметно для себя влюбился. Как оказалось, это называли «любовь с первого взгляда», а в последствии «бесповоротно влюблённый». Его звали Учиха Саске. Прекрасный и талантливый, красивый и прямолинейный, серьёзный и щедрый — таким он до сих пор является в его воспоминаниях. Про него тогда говорило много голосов и они бы оттолкнули Наруто, если бы он действительно верил слухам. Тогда он подошёл к Учихе, взглянул в его чёрные глаза с пушистыми чёрными ресницами, на его чёрный шёлк коротких волос, забавно топорщившихся сзади, на белый жемчуг кожи и легко проговорил: — Привет, свободен для разговора? И тогда началась его болезнь. И даже сейчас он не мог выкинуть Учиху Саске из головы. Он всё ещё слышал его голос, чувствовал прикосновения его ладони к плечу, он видел его образ. Страдал. Воспоминания стали обыденностью в его жизни. И всё в нём рвалось вернуться в тот город, попытаться увидеть его вновь, почувствовать болезненное нытьё за рёбрами. Но он оставался в своей квартире, отрешившись от мира. И это было его ошибкой? Верно. Он ошибался, находясь на месте, часами просиживая на этом чёртовом подоконнике и наблюдая за луной. Он сомневался. Прошло слишком много времени, Саске мог забыть его, найти кого-то или переехать… Наруто, всегда решительный самоуверенный, трусил, как многие. — Я переезжаю, — сказал тогда Узумаки, твёрдо смотря прямо в глаза. Ведь всё, ради чего он жил — родители. Им нужны деньги. И Саске тогда так странно посмотрел на него. Сначала с недовольством, а потом, глубже убрав руки в карманы зимней чёрной куртки, заключил, взглянув в сторону: — Прощай. Они были друзьями, и это к сожалению, потому что Саске не любил его. Дни глубоких воспоминаний он позволял себе редко, вновь и вновь говоря себе, что на содержание ещё одного человека тоже нужны деньги и тогда родители расстроятся. Ведь он жил для них. В свете он был сильным мужчиной, уважаемым людьми, которые его знали. Ему доверяли. Будь это секрет или ответственное поручение. Многие за спиной восхищались его высоким ростом, смуглой кожей, короткими светлыми волосами и сравнивали синие глаза с цветами. А он игнорировал их. Возможно, потому что они — не Саске. Удивительно, прошла уже неделя как празднество закончилось, а в небе всё ещё сверкали редкие салюты. Стоит съездить к родителям. Нет, он не надеется встретить его…

***

Город, казалось бы, совершенно не поменялся. Но мелочи. Обновилась реклама, деревья нарядили гирляндами. И удивительно было, как их ещё не спёрли? Открылось новое кафе. Холодный ветер колол щёки и нос, на которых, наверняка, пестрел бы красный цвет, если бы не смуглая кожа, перекрывавшая его. Принималось это им за преимущество. Но всё же он остановился у нового заведения, ощущая, что от ветра уже физически больно. Коротко задумался и решил зайти. Звякнул колокольчик, на мгновение открытая дверь пропустила холодный ветер, но он тут же растворился в тёплой атмосфере и приятной музыке этого места, как и Наруто. Он был приятно удивлён уютом, царившим здесь, он нежно окутывал его, как родная мама, которая всегда прижимала его к себе с каждым его возвращением домой. Он выбрал один из небольших круглых столов из тёмного дерева, оглядываясь с интересом. Он сам не ожидал, что вздрогнет, как только увидит его. Саске сидел спиной к нему, и Узумаки был благодарен тому за его выбор, потому что сейчас Наруто замер, невольно задерживая дыхание. Он огладил взглядом его расправленные плечи, длинную, по-прежнему бледную шею, и всё так же стоявшие торчком тёмные волосы на затылке. Тот рассматривал что-то в меню, видимо, тоже, как и он, недавно войдя внутрь. Сердце почему-то только сейчас припустилось скакать в груди, так, что допрыгивало до горла. Захотелось подойти к нему и поговорить, но к чему это может привести? Кажется, он прогонит его. Ведь Саске не любит его так, как любит его Наруто. Но он не мог себе отказать. Почему-то глянув на куртку, которая висела на вешалке у входа, он прикрыл глаза и вдохнул. «Была не была». Он подсел к нему за столик, сглатывая собравшийся ком в горле, и нервно улыбнулся. Саске казался хмурым, брови были сведены вместе, будто решал что-то важное, на деле просто выбирая что-то из списка. Наруто бы посмеялся над этим, если бы не было так беспокойно. Он сам боялся представить выражение своего лица сейчас. Саске оторвался от текста, обращая на него своё внимание, и, всего на мгновение, его глаза распахнулись, а после снова приняли бесстрастный вид. Наруто знал, что тот умел держать себя в руках. — Эм, привет? — усмешка на губах была скорее автоматической, обычно это называли подсознательной защитой, наверное. Точно Узумаки не знал. Он удивился тому, что Саске одним своим видом делает из него размазню, потому постарался собраться. Не дождавшись никакой ответной реакции, он решил продолжить, — неожиданно, правда? — Учиха хмыкнул, а Наруто снова, как делал это раньше, тихо поразился тому, как красиво это выходит у него. Сквозило напряжение и неуверенность. Разговора как такового не получалось. Наруто откинулся на деревянную спинку стула, оглядываясь по сторонам — если он не будет видеть Саске, то будет легче. — Я к родителям приехал, мама начала возмущаться, что давно не видела меня. Сейчас выходные, потому подумал: «почему нет?». Пока шёл замёрз жутко, решил зайти, а тут ты, ну я и не смог не подойти, — да, говорить, когда он не видел его, было определённо лучше. Посетителей было мало, к его изумлению. Место было прекрасным, позволяло расслабиться, чувствовать себя по-домашнему. И невольно промелькнула мысль, что это прекрасное место для одиноких людей. После этого он невольно скосил глаза на Учиху, начиная рассматривать вопрос, что тот так никем не обзавёлся. — Всё ещё желаешь зарабатывать огромные деньги? — показалось, что в его голосе промелькнуло разочарование. Разочарование касательно чего? Того, что он всё ещё не поборол свой бзик или потому, что он не собирается остаться здесь. Появился интерес. — Я добился этого, много работаю, потому выходные выпадают редко, а если и получаю отдых, то предпочитаю спать, — Саске заинтересовался и отложил, наконец, меню. Скрестив руки на груди, тот тоже откинулся на спинку. На самом деле, слова Наруто были скорее наживкой для него, он хотел донести до Учихи, что у него всё ещё никого нет. Своеобразный подтекст. У подошедшего вовремя официанта, который нарушил намечавшееся молчание, они оба сделали по заказу. — А ты не изменил своим вкусам, Узумаки, как и прежде, сладкое и цитрусовый чай? — он усмехнулся, постукивая пальцами по столу. Наруто решил, что тот тоже нервничает, как и он сам. Это дало облегчение, ведь, получается, он не стал безразличен Саске. — А ты всё также предпочитаешь крепкий кофе без сахара, — в ответ заметил он, будничным тоном. Не так должна была состояться их первая встреча за эти несколько лет. Где-то на периферии мелькнула мысль, что настоящие друзья не должны испытывать неловкость в присутствии друг друга, и если с Наруто всё было ясно, как день, то Саске был для него загадкой. Почему его голос так нестерпимо холоден? Может ли Саске быть обижен на него или, того хуже, испытывать к нему ненависть? Внутри душу пронзила острая холодная иголка страха, ведь, вдруг, это так? Мучительно хотелось закусить губу в надежде, что это поможет ему разобраться в том, что чувствует его Саске. Наруто всегда чувствовал организацию души своего собеседника особо тонко, подмечал любые детали в его голосе и поведении, в глазах. Наверное, благодаря этому легко сходясь с людьми. Саске был раздражён и одновременно взволнован, он в нетерпении постукивал короткими ногтями по столу, но ясно, что никуда не спешил, потому как заказ сделал только что и при нём. Ждёт кого-то? Нет, это не то кафе, где сидят парочками, совсем не та атмосфера. — Ты… — Наруто на миг прервался, когда эти безумно чёрные глаза посмотрели на него. Саске не смотрел ему в глаза, — рассержен на меня? — понимая, что сейчас будет самый очевидный вопрос: «На что?» решил пояснить. — Ну, за то, что я уехал тогда, — Учиха был единственным человеком, который мог развести мужчину на эмоции. — А должен был? — Саске скрестил руки на груди, приподнимая бровь. Поза была закрытой, а значит Учиха лжёт. Безразличия он к Наруто не испытывал. А на что, собственно, Узумаки надеется? — Нет, просто показалось, — тут Саске насторожился и вновь загородился стеной между ними. Это было плохо. Что делать? Нужно что-то придумать. — Я думал о тебе всё это время, — правда — вот, что сейчас могло помочь, даже несмотря на то, что Саске ехидно ухмыльнулся — это уже было ступенькой. Он ощущал это так же, как-то, что Учиха жаждет продолжения — значит, точно не безразличен и тут Узумаки решил быть более смелым, — не мог забыть наши студенческие годы и, говоря совсем честно, скучал, — под столом Наруто сжал своё колено ладонью, лишь бы не отвести взгляд. Это было важно. Саске опустил немного плечи и выглядел уже более расслабленным, не смахивая на ежа с его иголками, готовыми ударить побольнее. — И когда это ты стал зависим от людей? — да, Учиха знал его, как облупленного, он знал, что Наруто никогда не скучает по людям, оттого те слова были так важны. Наруто даже по собственным родителям скучал реже, чем по Саске. Для родителей он работал — и это оправдывало его перед совестью. Он не скучал по ним, потому что для них работал, он мог с ними созваниваться иногда, тогда как номер Саске был навсегда утерян вместе с телефоном, который провалился в канализационный люк. Самый ужасный день в его жизни. — Только от тебя и в тот момент… — он не решился продолжить, стискивая ладонь на колене, стараясь не закусывать губу от бессилия. Ему было страшно говорить это. Вдруг, если он скажет о чувствах, то потеряет его? Ведь сейчас был шанс того, что они наладят контакт, что Саске снова даст ему свой номер и они станут друзьями, как и прежде. — Договаривай, — Наруто только сейчас, из-за этого властного тона, заметил, что опустил голову, скрывая лицо за чёлкой. Бессилие. Но он должен это сделать, вскинув голову, произнёс на одном дыхании: — В тот момент, когда влюбился в тебя, — в ушах зазвенело разбитое стекло — стена его ограничений. Сердце гулко ударило в грудной клетке и что-то подкатило к горлу. Право слово, Наруто чувствовал себя школьником, который впервые признаётся в любви. Он не был школьником, но такое, правда, случилось впервые. Признаваться в симпатии и встречаться только из-за неё — было в его школьные времена. Но его любовь принадлежала только его Саске. — Почему не звонил? — Учиха нахмурился, но, на удивление Узумаки, не ушёл, хлопнув дверью кафе. Что это щёлкнуло в голове? Надежда? — Уронил телефон в канализационный люк, номеров твоих родителей тоже не помню, а родители мои отказались ехать на другой конец города к твоим, только из-за моей просьбы, — это ведь объясняло его нерешительность? Очень надеялся, что да. — Хм. На самом деле, благо, что не спросил, почему Наруто сам не приехал к нему. Тут бы Узумаки точно растерялся, ведь врать не любил. Тут вовремя принесли заказ, разбавляя тишину, образовавшуюся между ними. И, когда официант ушёл, Наруто всё же решил говорить, а не молчать. — Прости меня, Саске, пожалуйста. Я правда думал о тебе каждый день, вспоминал наши встречи и то, как ты объяснял мне материал, который я тогда не понял. Вспоминал наши прогулки и безумно корил себя за то, что оставил тебя. Снова и снова. Ты ведь знаешь… -… что моим родителям нужны деньги, и я обязан был посвятить себя работе, — Саске прервал его болтовню и продолжил за него, обессилено вздыхая. — Но неужели у твоих родителей всё ещё проблемы с ногами? Сколько уже времени прошло с тех пор, как ты сказал мне об этом? Три года? Четыре? — Учиха взял в руки свою чашку с кофе, немного отпивая, прикрыв глаза. — Я знаю, но все мази, которые нужны им, очень дорогие. Они не могут позволить себе постоянно покупать их. Да и если что у них в доме сломается, что тогда? Не могу жить с этими мыслями, — Наруто покачал головой, тоже отпивая свой чай, прежде размешав в нём сахар. — Твоя совесть тебя убьёт когда-нибудь, — хмуро и задумчиво. — Ты простишь меня? — ответ был крайне важен и, не хотелось признавать, во взгляде чувствовалась плескавшаяся надежда. — Да, — и, наверное, именно эта надежда подкупила Саске. И как же светился Наруто, будто изнутри, услышав это. Саске мягко, еле заметно, улыбнулся, скрывая эту улыбку за чашкой, из которой пил, всматриваясь в счастливую улыбку мужчины напротив. На душе у Наруто стало намного спокойнее, он разом понял, что значит выражение «камень с души упал». И сразу как-то захотелось есть, от чего он подхватил пирожное с блюдечка и запил его кусок чаем. А Саске понимал, что таким Наруто мог быть только в его присутствии, ведь так было всегда. И именно за эту преданность Саске не отталкивал его. Конечно, Учиха в нём разочаровался, когда тот уехал, но вернулся же, да ещё с каким словами. — Знаешь, — начал Узумаки, доев сладость, — за всё это время у меня никого не было. Совсем. Не хотел изменять тебе, даже если ты и не знал о моих чувствах, — Наруто подметил, как глаза Саске практически незаметно распахнулись. Он знал, что это послужит достаточным доказательством его чувств. Разве нет? — Я уволился с работы недавно и был бы не против переехать в твой городок, — Саске будто бы намекал ему. На что? — Почему? — сейчас Наруто чувствовал себя самым тупым человеком на свете. — Наверное, дело в том, что я и сам не мог изменять тебе всё это время, — Саске усмехнулся, печально смотря на дно опустевшей чашки. А Наруто думал, что свихнулся. Нет, это ведь не может быть на самом деле. А к чёрту, этот сон ему нравится гораздо больше, чем собственная пустая квартира. — То есть ты намекаешь, что… — он распахнул глаза и весь его вид выдавал неверие. — Наруто, ну нельзя же быть настолько тупым, да, я люблю тебя, — Саске еле удержался от того, чтобы закатить глаза. Узумаки никогда не изменится. А самого Наруто начало лихорадить от счастья, что-то взорвалось внутри, будто любимый им когда-то фейерверк. Его душа сейчас сверкала, как те разноцветные искры, которые радовали его ночами. Саске был его фейерверком. Сорвавшись с места, чудом не роняя за собой собственный стул, он подлетел к Учихе, становясь на колени и обнимая его за торс. — Господи, Саске… — он жался и ластился к нему, и никто бы никогда не подумал, что такой мужчина может стоять на коленях, так крепко и ласково обнимать, так ластиться, словно кот, но это же его Саске. — Наруто, прекрати, это смущает, — Учиха краснел и пыхтел, пытаясь выбраться, а Наруто был счастлив, как никогда раньше. Персонал недоуменно наблюдали за ними, но действий не предпринимали, понимая, что в их заведении вершится любовь. Наконец отцепившись, Наруто расплатился с официантом и начал щебетать Саске, одновременно одевая его и себя, про то, что они могут купить новую квартиру, ведь он накопил достаточно денег, что они теперь обязательно встречаются, что все заботы, насчёт родителей Саске и своих, он возьмёт на себя, что ни сейчас навестят родителей Наруто. И то, что теперь всё будет обязательно хорошо, ласково поглаживая того по щеке и самозабвенно целуя. Теперь этот мир только для них.