***
Ривер открывает глаза, которые ещё несколько секунд привыкают к свету, и наконец оглядывается. Не та ТАРДИС. Светлая, да чего уж там, пронзительно белая. А управляет девушка. Худенькая, маленькая, кареглазая. Будь она смертной, можно было сказать, что ей с натяжкой двадцать пять. Симпатичная… По правде говоря, даже красотка. Доктор? Непохоже. Повелитель времени? Вероятно. А девушка замечает-таки, что Ривер очнулась. Оглядывается на экран и усаживается прямо на пол рядом, широко при этом улыбаясь. – Извини, с кроватями у нас напряг, пришлось уронить тебя прямо на пол. Впрочем, заглянем на подходящую планету и подберём что-нибудь. Она серьёзно думает, что Ривер сразу же заинтересуется, почему она лежит на полу, а не на кровати? Вот вопрос, почему не в гробу, гораздо более актуален. – Полагаю, к настоящему моменту мы ещё не встречались, верно? Я Клара. Клара Освальд.***
Имя знакомо Ривер. Доктор что-то говорил о Кларе в их последние двадцать четыре года. Он говорил, что не помнит её. Он говорил, что она умерла. Но Клара сидит сейчас рядом с ней на полу машины времени, широко улыбаясь. А если Клара Освальд умерла… То она всё-таки тоже? Логично. Именно этот вопрос Ривер задаёт Кларе. А та в ответ звонко, весело, заразительно смеётся. – Ты жива, я жива. А у тебя устаревшие сведения, – объясняет она, наконец отсмеявшись. – Кто тогда умер? – практически рычит Ривер. Если эта самонадеянная девчонка по глупости убила Доктора и переписала историю вселенной… Хотя… Могла ли? Такие точки не изменяются, да и вселенная вроде продолжает существовать вполне органично. – Никто, – пожимает плечами она. – Это невозможно. – Я невозможная девчонка, – усмехается Клара и встаёт на ноги, а потом договаривает, глядя через плечо: – но если серьёзно, то «умер» значительный кусочек вечной жизни Эсхильды, пара деталей в твоей памяти и великий математик во мне. Пара долей секунды просчёта, и конец пришёл бы всем сохранённым в Библиотеке, мне, а учитывая моё шаткое положение, и всей вселенной. Но всё ведь обошлось, правда? – Ты… – начинает Ривер, но почему-то спотыкается на полуслове. – Невозможна, – заканчивает за неё девушка, спускаясь вниз к «сердцу» ТАРДИС, – Я же говорила, я знаю!***
Неожиданно для себя Ривер Сонг соглашается путешествовать с Кларой. Она теперь совсем как спутник Доктора! Только вот теперь «на подхвате» Повелитель Времени, а у штурвала смертная. Относительно смертная. Ривер оправдывает своё согласие тем, что за этой сумасшедшей нужен глаз да глаз, учитывая, что её преждевременная кончина может привести к коллапсу вселенной. А на самом деле это просто здорово. Просто здорово быть с Кларой на борту ТАРДИС. Иногда Ривер кажется, что мисс Освальд совсем как Доктор: умная, отзывчивая, странная. Иногда Ривер кажется, что Клара лучше, потому что её она хоть иногда понимает.***
Порой Ривер задаёт Кларе вопросы весьма личного характера: сколько ей уже лет, почему она рискнула жизнью Эсхильды, почему начала путешествовать с Доктором, почему не хочет его вновь найти и боится ли она перспективы отправиться однажды на Галлифрей? Клара редко отвечает искренне: чаще улыбается уголком рта или отшучивается. Впрочем, Ривер всё равно выясняет: лет Кларе уже могло бы быть очень много, столько не живут, жизнь Эсхильде надоела, Доктор невозможной девчонке дорог, а смерть абсолютно не страшна. Только вот в последнее верится с трудом. Иногда, когда Клара думает, что Ривер спит, она кусает губу и запрокидывает голову назад, украдкой смахивая слёзы. Осознанно идти на смерть нелегко, и доктор Сонг знает это лучше других. И каждый раз, слыша в направлении «Галлифрей», она вздрагивает. А Кларе, похоже, никогда не надоест смеяться над собственной смертью. Абсолютно невозможная девчонка! А однажды мисс Освальд начинает отвечать на вопросы вопросами. Она спрашивает о Докторе, о Пондах (и откуда только узнала?) и о других мужьях Ривер Сонг. И иногда в её взгляде проскальзывает что-то такое, что Ривер не может описать словами. Не ревность же это!***
В один прекрасный вечер, в очередной раз сумев спасти Вселенную, Ривер и Клара выбираются на Землю и, сидя на террасе ничем не примечательного кафе, играют в «Правду или действие». Идеи мисс Освальд порой сумасшедшие и совсем не подходят по статусу людям, которым больше сотни лет, но им весело, и это главное. Они играют круг, другой, третий… И никогда не выбирают «правду». Потому что обоим есть что скрывать. Потому что у обоих непростое прошлое за плечами. А потом, неожиданно для себя, Ривер идёт на риск. Ей вдруг хочется искренне ответить на вопрос Клары, и неважно, что она спросит. И та пристально смотрит ей в глаза. И во взгляде Клары Освальд снова появляется тот самый огонёк. – Ты любишь Доктора? – внезапно спрашивает она. Оба сердца доктора Сонг пропускают удар. Почему-то у неё не получается сказать «да». А ведь она сказала бы это вчера, и позавчера, и год, и сто лет назад. Да она и минуту назад сказала бы «да»! Но не может. Клара понимает её запинку верно. Девчонка смотрит ей в глаза ещё пристальней. И, набрав воздуха в лёгкие, вдруг скороговоркой произносит: «А-меня-ты-любишь?» И Ривер сдаётся. Она не понимает, почему плачет. Она не понимает, почему на выдохе вдруг отвечает: «люблю».***
А губы Клары пахнут лесными ягодами. А ещё она классно целуется. И бесконечно мило прикрывает глаза, кончиками пальцев касаясь кожи Ривер. А еще Клара Освальд боится щекотки. Девчонка, чьё сердце уже не бьётся, девчонка, что спасает целые планеты и останавливает монстров, боится щекотки! Ривер почему-то хочется смеяться от этого. Смеяться так же, как Клара, и танцевать, как она прошлым вечером. И Ривер хорошо. И Ривер в кои-то веки может позволить себе не думать о будущем.***
Годы идут, но ничего не меняется. Они всё там же. Ривер и Клара на борту ТАРДИС летят к неизведанным доныне планетам.***
А спустя столетие мисс Освальд, принимая душ с утра, внезапно замечает в отражении, что у Ривер морщины, много морщин. И складки в уголках рта. И копна совсем уже седых волос. И ей становится холодно, несмотря на горячие струи воды, текущие по её спине, и несмотря на тёплые ладони Ривер на её бедрах. Потому что у доктора Сонг уже нет неиспользованных регенераций. И она не спасла сотни людей Галлифрея, как Доктор, чтобы они появились, вопреки правилам. В ту самую минуту Клара Освальд понимает, что её время теперь уже действительно вышло.***
Клара дарит Ривер невозможно длинный поцелуй на прощание, а потом быстро и решительно выпутывается из объятий. И шепчет тихо-тихо, пряча от любимой боль и страх: «Только улетай сразу же. Если ты хоть как-то меня любишь, Ривер. Не смотри. Мы скоро увидимся, обязательно увидимся. Но не здесь и не сейчас». Клара Освальд храбро ступает на землю Галлифрея. За ней закрывается дверь. Ривер Сонг нажимает на рычаг. И только-только образовавшуюся тишину разрывает в клочья её крик, полный бессилия и боли.