"Прости, Отец, за боль твою"

Дни мучительно тянулись. Драко продолжал спать в постели отца, но практически не видел его: Люциус под всяческими предлогами избегал разговоров с сыном, задерживался в министерстве, возвращаясь за полночь, а однажды даже не пришёл ночевать. Мальчик понимал — с отцом происходит что-то не то. Что-то сломалось в нём после того вечера. Малфой-младший запомнил всё: и невольную эрекцию отца, отметив, что завёлся тот после слов Драко о своей невинности, и странную реакцию, когда Люциус вдруг грубо схватил его за волосы и впился в его глаза затуманенным взором, чувственно приоткрыв губы, и его изменившийся голос, звучащий чрезмерно распутно… «Наверно, так говорят преступники прежде, чем изнасиловать свою жертву…» Парень помнил, что испугался, ожидая, что за резкими действиями мужчины последует что-то ещё более грубое. Он неожиданно осознал, что совершенно не знает Люциуса. «Что он за человек? Почему сейчас избегает меня?.. Я ведь всё вижу — очевидно же, что он что-то скрывает!» Душу Драко грело только покоившееся в его шкафу зелье, начавшее испускать тонкий сладкий аромат; ждать осталось всего немного. Если оно правильно изготовлено («Плюсуйте 100 баллов Слизерину, профессор Снейп, ибо в этом случае это шедевр, а я — гений.», его отец должен полностью обнажить свою душу, открыть сознание. И, конечно же, помимо этих чудесных свойств, зелье должно было окутать своей нежностью, которой Люциус в свою очередь должен был одарить Драко. «Если, конечно, я его не отравлю… Возьму с собой безоаровый камень, на всякий случай…» Хотя мальчик понимал, что отравление — это ещё не самое страшное, что могло случиться. Хуже будет, если самодельное пойло поведёт себя иначе… Что, если они с Гермионой просчитались? «Это был лучший студент моего факультета, — скажет профессор Снейп у меня на похоронах, — И самый самонадеянный…», — в отчаянии порой размышлял парень по мере того, как близился срок готовности зелья. А ещё он понимал следующее: он был абсолютно не готов… к началу половой жизни. Всё прекрасно, когда сам лезешь к отцу, пытаешься совратить его, зная, что ответных действий от него не дождёшься… Но стоило Драко представить, что Люциус озвереет и возьмёт его силой…., или начнёт принуждать… — внутри мальчика всё сжималось, сразу же охватывала робость и панический страх. Он только надеялся на то, что основной компонент зелья — нежность — никуда из него не денется. «В пятницу должно быть готово, — судорожно прикидывал он, — Нужно, во что бы то ни стало, заставить отца вернуться домой пораньше…» *** В четверг вечером Драко сидел в своей комнате, почитывая «Расширенный курс зельеварения», что начинало казаться ему порядком скучным. Он отодвинул от себя учебник и, поднявшись, подошёл к окну. Настежь распахнув его, он втянул в себя тёплый свежий воздух, отдающий запахом лаванды от растущих неподалёку кустов. Он не сразу заметил фигуру Люциуса на крыльце: мужчина сидел на ступеньке, выставив палочку вперёд и заставляя распускаться бутоны розовой лианы, обвивающей беседку. «Ему определённо нечем заняться, — раздосадовано заметил Драко, — И в дом идти не хочет… Чтобы меня не видеть. Когда он вообще вернулся?» Сперва ему стало обидно, но он продолжал украдкой рассматривать мужчину, его белоснежную свободную рубашку, стройные ноги, отполированные до блеска туфли из крокодиловой кожи, слегка развевающиеся на ветру длинные шёлковые волосы… Драко не мог не признать, что весь вид его отца возбуждал его до кончиков пальцев. Он отошёл от окна и, скинув с себя рубашку, завалился на кровать. «Что же ты со мной такое делаешь, отец… что я так неумолимо хочу тебя». *** «Ну, конечно, сын, — надменно вскинув бровь, подумал Люциус, глядя в дверной проём, — Единственный раз, когда я захотел побеседовать с тобой за все эти дни… И что я вижу? Что я тебе абсолютно не нужен, тебе и так неплохо, да?» Драко игрался. Драко откровенно играл со своими гениталиями, не имея первостепенной цели кончить. Он развратно ласкал себя, ладонью проводя по стволу своего члена, нежно поглаживая пальцем головку, опуская руку ниже, сжимая яички, потом ещё ниже… Люциус не мог разглядеть всего. Единственное, что он понимал, глядя, как обнажённый сын раскинулся на своей кровати, бесстыже раздвинув ноги и запрокинув голову назад, это то, что… парень отчаянно желает, чтобы эти же ласки доставлял ему кто-то другой. «Кто-то другой… Я знаю, кто этот „другой“…, — глаза Малфоя скользили по худому телу мальчика, которое покрылось мурашками, — Бьюсь об заклад, сын, ты сейчас представляешь меня». Люциус невольно подумал о том, смог бы он делать с парнем то же самое. Он ещё не успел прийти к однозначному выводу в тот момент, как большой палец Драко оказался на головке члена, а после… Мужчина переменился в лице: он наблюдал, как сын ногтём впился в дырочку уретры, вырывая у себя болезненный всхлип. — Драко! — Малфой открыл дверь, обеспокоено заходя внутрь. Мальчик от неожиданности вздрогнул, лихорадочно натягивая на себя одеяло с возгласом: — Отец! Ты мог бы хотя б постучать! — Зачем ты делаешь себе больно? — тихо спросил Люциус, подходя к юноше и усаживаясь на край кровати. — Ты что…, — растерялся Драко, — Стоял там и следил за мной?! — Я только пришёл, — стал оправдываться мужчина, — Но да, я успел заметить, что ты сделал… Испуганный мальчик продолжать стискивать на себе одеяло, лицо его покрылось румянцем. — Покажи, — потребовал Люциус. — Нет! — запротестовал Драко. — Немедленно покажи, — рыкнул Малфой-старший и сам с силой сдёрнул одеяло, уставившись на налитую кровью покрасневшую головку члена, — Зачем ты это сделал? — Мне не больно, — ответил парень, нервно сглотнув. — А то я не слышал, — Люциус надвинул брови, — Что с тобой не так, Драко? — Это… я… Отец, отстань. — Драко, я сейчас просто возьму и выбью из тебя… — Мне это приятно! — взорвался Драко, гневно глянув на отца. Люциус удивлённо застыл на месте. Горели синим пламенем его планы провести вечер за беседой с сыном. Проснувшийся голосок его внутреннего демона зловеще захохотал: «Прямо как тебе нужно, правда, Люций?» «Нет. Заткнись. Это мой сын…» — Папа? — Драко непонимающе смотрел на остолбеневшего отца, на лбу которого проступили капли пота. — Сын, я… Я пойду… Я не ел ничего, да и дела кое-какие есть, я пойду, — бессвязно бормотал Люциус, поднимаясь с кровати и, резко развернувшись, налетел на тумбочку, с которой тут же попадали книги и пара свечей. Ковёр вспыхнул. Малфой развернулся, уставившись на мальчика с едва заметным страхом в глазах. На лице Драко застыло недоумение; он смотрел то на огонь, который вот-вот перейдёт на брюки отца, то на растерянного мужчину, теряя всякие надежды на адекватный разговор с ним о вечере пятницы. Быстрое движение палочки Люциуса. Огонь исчезает. — Я буду у себя. И я занят сегодня, Драко, — отчеканил Малфой-старший и скрылся за дверью. В эту минуту парень понял, что всё гораздо хуже, чем он предполагал. Отец неспроста его шарахается. Он однозначно боится. Боится себя. *** Той ночью Драко остался спать в своей комнате. Рассчитывая хотя бы утром застать отца дома, он проснулся в шесть и спешно спустился в гостиную. Сообщивший ему о раннем отъезде отца в министерство домовик получил раздражённый взгляд в ответ и чудом избежал пинка в спину. «В пять утра?! Ты серьёзно, отец? — негодовал мальчик, — Блядь, нет слов!» Его всё ещё клонило в сон, так что, вернувшись к себе, злостно махнув на всё рукой, он плюхнулся на кровать и отключился ещё на четыре часа. Ему снилось, как он явился в министерство и начал горланить о том, чтобы ему срочно вызвали отца. Но все волшебники спешили куда-то и не реагировали на его слова. Мальчик стал расталкивать их, выкрикивая ругательства и угрозы прямо в лицо. В результате этого его быстро повязали прибывшие мракоборцы, а Люциус, который вырос из неоткуда прямо перед ним, заносчиво посмотрел на него свысока и произнёс: «Уведите этого». Слёзы брызнули из глаз парня, который стал орать о том, что родной человек предал его… но на этом Драко проснулся. Глаза его действительно были увлажнены, и чувствовал он себя крайне дурно, всё ещё отходя от безумного сна. «Нет, в министерство я за ним точно не поеду, — думал он, но тут же прозрел, — А вот то, что мне нехорошо, это как раз на руку». — Пинки! — раздался нетерпеливый возглас мальчика через пятнадцать минут. Прибывший через секунду эльф принял из его рук письмо: — Отцу в министерство. *** — Молодец, — искренне, но надменно сказал Снейп, — Всё правильно. Люциус уже пожалел, что рассказал другу о том, что происходит в их доме, так как наблюдать наигранно умное выражение лица Северуса — то ещё удовольствие. — Только сторониться его настолько усиленно ни к чему, — добавил зельевар, оглядывая кабинет Малфоя, облокотившись на ручку кресла локтём, — Твоё отсутствие может негативно отразиться на его состоянии… Он ведь всё чувствует, поверь. — Знаешь, я сейчас делаю всё, чтобы не провоцировать его, не давать надежду или… — Но спите-то вы почему-то вместе, — поджал губы Снейп. Сидя за заваленным документами столом, Люциус многозначительно вскинул указательный палец вверх, произнеся: — Сегодня ночью он сам не пришёл. Мне кажется, проблема скоро разрешится сама собой. — Было бы неплохо, — натянуто проговорил профессор и, глянув на часы, всполошился, — Мне пора. Дамблдор хотел о чём-то побеседовать, собирает сегодня деканов. Люциус задумчиво кивнул ему, прощаясь. Не успела за ним закрыться дверь, как в окно громко постучали клювом. Их домашняя сова Арвилла с типичным взглядом, выражающим нечто, вроде «Ты что, тупой?», гипнотизировала хозяина, зажав в когтях письмо. Открывая ей, Малфой рефлекторно улыбнулся, ибо эта сова всегда веселила его одним лишь только своим видом, заставляя задуматься о том, не живёт ли в её теле реальный волшебник, постоянно чем-то недовольный. Вручая мужчине конверт, Арвилла повернула голову на 180 градусов, будто разминая шею, и, громко ухнув, улетела восвояси. Люциус усмехнулся, но, вчитываясь в строчки, написанные сыном, тут же тревожно нахмурился: «Отец, не мог бы ты побыть сегодня со мной? Я неважно себя чувствую, скорее всего, заболеваю. Драко» Дверь кабинета открылась: — Мистер Малфой, — Бари Лич просунул внутрь голову, — Будете ли Вы так любезны задержаться сегодня на… — Мистер Лич, — на автомате выпалил Люциус, — Замените меня кем-нибудь, у меня сын болен, — с этими словами он молниеносно трансгрессировал. Глядя на то место, где только что стоял мужчина, пожилой волшебник почесал бороду, рассеянно кряхтя под нос: — Вот они, отцы… Какое уж там министерство с его делами… Главное-то сын… Ну и правильно… *** Люциус обнаружил Драко в полумраке гостиной, сидящего на полу перед камином, скрестив ноги, и смотрящего в огонь. — Сын? Что с тобой? — тихо спросил мужчина, оглядывая наглухо задёрнутые тёмные шторы. Парень, не оборачиваясь, пробормотал: — Сон плохой приснился… — И из-за этого ты меня вызвал?! — мгновенно взъелся Люциус. — Нет. Мне стало плохо, когда я проснулся. У меня был озноб. Мальчик почти не врал. Силой своего сознания он сумел закрепить то скверное состояние утром и продлить его до тех пор, пока не передумает. Малфой подошёл к сыну и присел рядом с ним, ладонью развернув его лицо к себе: синяки под глазами и покрытый испариной лоб отчётливо подтверждали недомогание Драко. — Ну, ты чего? — смягчился Люциус, нежно погладив его рукой по щеке, — Скажи, что тебе снилось? Драко снова уставился на огонь, мрачно буркнув: — Что ты меня не любишь. Губы Люциуса тронула едва заметная сочувственная улыбка: — Мальчик мой, ты же знаешь, что это не так. Я люблю тебя. Очень. Драко печально вздохнул, отвечая: — И я тебя, папа, — с этими словами он, как ни в чём не бывало (как будто это всегда было в порядке вещей в их семье), потянулся к мужчине, обхватывая его шею рукой, и кратко, но смачно, поцеловал его в губы. … Люциус ответил. Железных усилий стоило Драко сохранить спокойствие, не выдав своего искреннего изумления. Ещё один короткий поцелуй — они встретились языками. И ещё один. Мальчик отпустил шею отца, вновь воззрившись на потрескивающий огонь с грустным видом (любой бы позавидовал навыку Малфоя «держать лицо»). На секунду он даже незаметно прекратил дышать в попытке перетерпеть ноющее возбуждение в паху. Краем глаза он видел, как Люциус облизнул губы; хоть вид у него и был напряжённый, он ничего не сказал мальчику, и Драко показалось, что поцелуи в губы с каких-то недавних пор действительно стали приемлемы… — Может быть, ты поспишь? — неуверенно предложил Малфой-старший, так же, как и сын, глядя в огонь. — Да. Наверное, ты прав, — устало сказал парень, — Я пойду к себе. Ты уедешь? — Нет, — заверил его отец, — Я отменил все дела. Побуду сегодня с тобой, как ты и просил. Драко тяжело поднялся. — Если что, зови меня, — сказал Люциус, глядя на удаляющуюся фигуру мальчика. В дверях тот развернулся, кинув короткое: — Спасибо, отец. Мужчина остался сидеть у камина, до сих пор ощущая на себе мягкие губы Драко. *** Войдя к себе в комнату, юноша быстро избавился от гнетущего болезненного состояния, отмечая, что поддерживать такие вещи силой мысли, весьма изнуряющий процесс. Но он был достаточно горд собой, ибо понимал, что не каждый шестикурсник способен на подобное. Он действительно продремал какое-то время, устав от наигранной «болезни», а позже, когда окончательно очнулся, подошёл к шкафу взглянуть на своё розовое зелье. Однако розовым оно не было: лиловый оттенок отнюдь не жидкой субстанции существенно напрягал Малфоя. Он втянул в себя сладковатый аромат, отметив, что зелье по консистенции напоминает кисель, и его будет несложно обнаружить в какой-либо ещё жидкости… «Кроме киселя, разумеется», — озарило парня. — Пинки! — Хозяин, — раздался хриплый голос сзади, — Пинки отбыл за продуктами, хозяин. «Роч уже совсем плох», — невольно подумал Драко, глядя на согнувшегося до пола старого домовика, трясущейся рукой придерживающего дверь. — Подай сегодня к столу любимый кисель отца. — Как прикажете, хозяин, — эльф даже не поклонился, ибо и так уже макушкой чуть ли не подметал пол. — Роч? — снисходительно окликнул его Драко, — Ты же помнишь, какой у отца любимый кисель? — Из роз, хозяин, — прокряхтел домовик и исчез. «Ну, хоть из ума не выжил. А то, блин, ещё немного и коньки отбросит…», — парню стало искренне жаль старика, и это чувство по отношению к подобным существам он отметил у себя впервые. *** Уже через час Драко лихорадило. Он панически метался со своим зельем по комнате, стараясь продумать каждую мелочь. Бесшумно спустившись вниз, он незаметно прошёл мимо гостиной, в которой отец по камину разговаривал с кем-то из министерства, и направился в столовый зал, где уже был накрыт стол. Вот они, стаканы с киселем. Пробравшись на цыпочках к стакану Люциуса, он медленно влил в него из колбы зелье, которое немедленно заискрилось, неожиданно окрасив розовый напиток в красный цвет. «Нет, нет, нет, пожалуйста!» — взмолился парень. Когда треск в стакане утих, кисель вернул себе прежний вид. Драко облегчённо вздохнул и сел на своё место, пытаясь успокоить сердце, норовившее выпрыгнуть из груди. — Сын? «Блядь!» — мальчик вздрогнул, пульс его снова участился. — Как ты? — Люциус прошёлся до стола, по пути бережно опуская ладонь на голову Драко, потрепав его за волосы и на ощупь меряя температуру лба. — Мне лучше, отец, — голос его слегка дрожал, из-за чего глаза мужчины в тревоге застыли, неотрывно глядя на парня, когда он сел напротив. — Что я могу для тебя сделать, родной? — мягко спросил Люциус. «Просто… выпей зелье, то есть кисель, отец. А потом возьми меня. У меня всё». — Да ничего, наверное. Давай есть, я голоден. Мужчина окинул взглядом яства, задержавшись на киселе. — Ты приказал приготовить его? — кивнул Люциус на стакан. — Да. Я его давно не пил, — сдержанно ответил Драко, приступая к еде. — Ясно, — дежурная улыбка проступила на лице Малфоя, который взял в руки напиток. Сердце мальчика сжалось. «Мерлин, хоть бы не заметил… Хоть бы… не отравился… Прошу…» Люциус задумчиво вдохнул аромат роз, тянущийся из стакана, и… сделал небольшой глоток. В этот момент Драко как током ударило: «Проклятье! Я ведь даже не знаю, каков он на вкус!» Юноша видел, как мужчина немного подержал во рту кисель прежде, чем проглотить. «Нет, пожалуйста, только не это!» Но Малфой-старший, поставив стакан на место, улыбнулся сыну, который напряжённо наблюдал за ним: — Люблю этот вкус. Кстати, твоя мать тоже его обожала, ты помнишь… Её идея была вырастить здесь столько розовых кустов и лиан… Люциус невозмутимо принялся поглощать баранину, не дождавшись реакции парня. Драко сделал вид, будто ничего не происходит, хотя в душе у него уже вовсю орудовали дементоры. Он чётко помнил слова Гермионы, которая предупредила, что такое зелье будет существенно отличаться от первоначального розового, и действовать оно начнёт не раньше, чем через пару часов. Парню осталось только ждать, следя за тем, как отец, ни о чём не подозревая, опустошает весь стакан. Через час они за приятной беседой переместились в спальню Люциуса, где уселись на кровати за партию шахмат. — Ты завтра останешься дома? Не поедешь в министерство? — поинтересовался Драко, глядя на то, как две шахматные фигуры сцепились между собой. — Да, мне там нечего делать, — вяло отозвался мужчина, всем своим видом показывая, что работа в последнее время его не радует, — Меня отстранили от дела с Грейнджер после той ночи. По понятным причинам. — Типа, заинтересованное лицо? — усмехнулся мальчик, устремляя глаза на отца. — Угу. Мне жуть как «интересно», — с сарказмом брякнул Люциус, — Мальчика-Которого-Не-Убили снова пытаются убить. Эка невидаль. — Ну, а если серьёзно, отец, — улыбнулся Драко, — Кому это понадобилось? — Каким-нибудь последователям, вероятно, — пожал плечами тот, — Мракоборцы говорят, что их не всех ещё отловили. Юноша заметил, как Люциус вдруг чувственно облизал губы. Ноздри Драко слегка расширились, когда он подумал о том, как именно ему бы хотелось, чтоб мужчина воспользовался своим языком. Он подавил в себе нарастающее желание, напряжённо сглотнув. Люциус же тем временем победоносно произнёс, растягивая слова: — Шах и мат. Драко, ты ещё ни разу не обыграл меня, сколько можно? Чей ты сын, в конце концов? — Потому что, Вы совершенство, Люциус, а я так… жалкая пародия, — с притворной иронией изрёк парень, копируя интонацию отца. — Драко, — с укором посмотрел на него Малфой, — Почему ты такой несносный? Отлупить бы тебя как следует… — Тебе, собственно, никогда ничего не мешает это делать, — безразлично протянул мальчик, улёгшись на спину. Люциус со вздохом поднялся и подошёл к окну, усевшись на подоконник. «Когда же? — мысленно вопрошал Драко. — Когда ты подействуешь, грёбанное пойло! И как я вообще пойму, что ты действуешь?..» — Отец? — М? — Люциус внимательно осматривал окрестности, явно наслаждаясь свежим воздухом, приятно ласкающим кожу. — А что Кэти? — робко спросил блондин. — Ну так… Ты её прогнал, и мы больше не виделись, — Драко ожидал, что отец примет в штыки его вопрос, но голос Люциуса был более чем дружелюбный, — Бедняжка. Я как вспомню тебя в тот вечер… Что за необузданная ревность? Мальчик привстал с кровати и устремил внимательный взор на отца, наполовину высунувшегося наружу, упираясь согнутой в колене ногой в оконный проём. — Так ведь… Сейчас-то ты знаешь причину, — медленно проговорил Малфой-младший. — Безусловно. И что же мне теперь… Ни с кем не спать из-за тебя? Точнее, спать только с тобой? В этот момент сердце Драко кольнуло острым лезвием невидимого ножа. Он встал и неспешно подошёл к отцу. Взглянув на мужчину, парень пришёл в замешательство, ибо лицо Люциуса, смотрящего куда-то вдаль, выражало абсолютное спокойствие и умиротворение, а уголки губ были слегка приподняты. «Возможно, началось… Или ещё нет?» — Папа? Люциус перевёл взгляд на сына, медленно оглядев его снизу вверх. Внезапно мужчина распахнул объятия: — Иди ко мне, сын. Слишком неожиданно для Драко, который, тем не менее, не задумываясь, прильнул к Малфою-старшему. — Дракон мой, — прошептал Люциус, чуть улыбаясь, — Ты мне не ответил. Драко едва заметно задрожал, не зная, чего ожидать в следующий момент. Вдруг отец озвереет и захочет его выкинуть прямо из окошка? Но мужчина только ласково поглаживал его спину, вопрошая: — Что мне делать, сын? Спать теперь с тобой? — Да, — осмелился произнести мальчик, упёршись лбом в плечо Люциуса. Тот коротко усмехнулся, прижимая его крепче. — Драко, какой же ты ещё ребёнок. Внезапно парень надулся: — Довольно. Мне не пять лет. И не десять. — Шестнадцать, пардон. Ах, — изображая потрясение, пролепетал Люциус, — Целых шестнадцать! Его явно забавлял вид рассерженного сына. Мужчина посмотрел мальчику в глаза, проводя пальцем по его щеке вниз, задевая нижнюю губу. — Дракон мой…, — Люциус хотел было иронично сказать что-то ещё, но парень прервал его: — Не называй меня так. Я просил. — Почему? — Малфой вскинул брови, легонько касаясь талии сына, стоявшего вплотную к нему. — Хочешь знать, почему? — яростно выпалил тот. Мужчина кивнул, широко улыбаясь. — Потому что меня это заводит! — прошипел парень, отстраняясь от отца. — Ты ведь не хочешь, чтобы я снова начал приставать к тебе, правда? А я не хочу, чтобы ты потом вновь сторонился меня всю неделю! Так что замолчи. Однако Люциус не перестал улыбаться, с интересом разглядывая эмоции мальчика, его тонкую фигуру, расстёгнутые верхние пуговицы, изящные запястья…. «Мерлин, не может быть… Оно действует!» Недовольство Драко быстро сменилось на робостью. «И?.. Что теперь?..» — Отец… С тобой всё в порядке? — недоверчиво спросил юноша. — В полном. И тут парень решил пойти в наступление. — Расскажи мне о себе. — Что ты хочешь знать? — вопросительно вскинул брови Люциус. — Хочу знать… о твоих предпочтениях… Что тебе нравится… — Мне нравится розовый кисель, — довольно протянул мужчина. — Я про постель, — уточнил Драко. — Хм, дай подумать… Мне нравится это чёрное постельное бельё. — Мерлин, я про секс! Люциус выдохнул так, будто сын его утомил, воззрившись в потолок, слегка улыбаясь чуть приоткрытым ртом. Драко же осмелился вплотную подойти к нему, продолжая: — Ты любишь оральные ласки…, — это было похоже больше на утверждение, чем на вопрос. — Драко, я полагаю, все мужчины любят минет, — протянул Малфой, вновь с интересом уставившись на сына. — Тебе понравилось, когда я это делал? — Драко понимал, что нахальство с его стороны доходит до пика, но ведь отец под воздействием зелья… Только Люциус вдруг напряжённо выпалил, оскалившись: — Драко, ты забываешься, мальчик мой, — сказано почти с нежностью, но с сердитыми нотками в голосе. — Жаль, у меня этого никогда не будет, — парень вдруг поник. — О чём ты? — поинтересовался Люциус, недоумённо сведя брови. — Потому что я хочу только тебя, а ты не станешь этого делать, — говорил Драко полушёпотом, глядя в пол. Взгляд мужчины упал на нижнюю часть живота парня и задержался там ненадолго. — Это ведь твой выбор, — произнёс он и, покачав головой, заявил, — Драко. Думаешь, я не замечаю, как ты изо дня в день прощупываешь меня насквозь?! Ищешь, с какой стороны ко мне подобраться? — Это так, отец, ты прав, — смело вскинул голову парень. Люциус резко встал с подоконника, поравнявшись с сыном: — И как? Есть успехи? — издеваясь, спросил он. — Полагаю, я нашёл несколько «точек», — сосредоточенно ответил Драко, — Во-первых, стоит только мне предположить, что ты меня не любишь, ты спешишь доказать обратное. — Интересно. Дальше? — рот Люциуса искривился в дьявольской ухмылке. — Во-вторых, ты очень переживаешь, когда мне больно. — Драко, — заметил мужчина, понизив голос, — Я всю твою жизнь трясусь над каждой твоей царапиной. Да, это правда. Ибо это тело для меня дороже всего, — он опять изучающее оглядел сына с головы до ног. — В-третьих, — «сейчас, отец, вот сейчас ты начнёшь сходить с ума, я знаю», — Тебя заводит тот факт, что я девственник. Ухмылка Люциуса медленно угасала. Они впились друг в друга глазами; Драко, игнорируя подкатившую эрекцию, подошёл ещё ближе, и их тела соприкоснулись. — Я прав, отец? — вкрадчиво спросил мальчик, но Малфой просто стоял и смотрел в его глаза, казалось, ничего не выражающим взглядом, — Если я прав… Возьми меня прямо сейчас. — Нет, Драко, — предупреждающие нотки в голосе отца оборвали что-то внутри парня, который всё это время полагал, что зелье всесильно, — Я не стану этого делать. «Ну, уж нет. Сегодня я не сдамся». Руки юноши легли на талию отца. — Я хочу, отец, чтобы ты забрал мою невинность. Напряжение в районе живота Люциуса. Драко почти чувствовал его. — Чтобы ты был первым. Люциус сглотнул, взгляд его помутнел. У Малфоя-младшего стало сухо во рту, он облизнул губы, заметив, как пристально мужчина наблюдает за его языком. Эрегированный член мальчика уже начинал значительно побаливать от желания. — Нам нельзя, Драко, ты знаешь, — прошелестел Люциус, аккуратно взяв сына за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Драко закусил губу, но этот жест вышел у него весьма развратно. Большой палец отца прошёлся по его нижней губе. Член парня уже можно было тушить — настолько он пылал от нахлынувшего возбуждения. — Мне уже больно сдерживаться, отец, — прошептал он, опуская глаза на свой пах. Горячее дыхание Люциуса обдувало его лицо. Драко решил окончательно поддаться разврату и действовать как можно бесстыже — грань уже перейдена, терять нечего. Он поддался вперёд своими бёдрами, наехав на… эрекцию отца. Ослеплённый похотью, он приоткрыл рот и ещё полминуты гипнотизировал губы мужчины прежде, чем накрыл их своими губами. Люциус слегка отстранился, серьёзно глядя на сына. — Пожалуйста, папа, — почти неслышно произнёс мальчик, вновь целуя его и прижимаясь всем телом. Люциус ответил. Его язык неожиданно проник в рот Драко, вырвав у последнего слабый стон. Шумно дыша, мужчина отпрянул. — Чего ты сейчас добиваешься? — с укором произнёс он. — Я хочу тебя, — мальчик позволил себе дотронуться до члена отца сквозь его брюки, одновременно боясь его реакции, но Люциус не убрал руку сына. Казалось, Малфой-старший сейчас испепелит юношу взглядом, но через мгновение он чуть наклонился, одаривая Драко мягким поцелуем влажных губ. Мальчик готов был кончить от одного такого поцелуя, осознав, что добился того, чего хотел. — Нельзя, Драко, — оторвавшись от парня, вновь сказал Люциус, противореча своим действиям. — Папочка, мне больно, — почти заныл мальчик, в отчаянии опуская голову вниз и слегка покраснев. — Тебе больно, мой Дракон? — переспросил Малфой, неожиданно целуя Драко в шею. Блондин задохнулся от подобной ласки. — Папа, — чуть не плача, пробормотал он, переминаясь с ноги на ноги. — Ну что с тобой, родной? — сладкий баритон отца ласкал слух. Похоть Драко лезла наружу, и он достаточно откровенно прижался своей плотью к Люциусу. — Возьми мой перчик. «Чт… Как-как он сказал?» — внутри Люциуса что-то сломалось, пока он пытался переварить то, что услышал, и как это отразилось в его сознании. Он полностью растаял, чувственно приоткрыв рот, глядя на сына; грудь его тяжело вздымалась. — О, Драко, — ласково прошептал мужчина, опуская вниз руку. Его ладонь нежно легла на брюки сына, нащупывая сквозь них пульсирующий член и слегка потирая его. — Ахх..., — выдохнул Драко, всхлипывая от невыносимого желания и прижимая руку отца сильнее. — Шшш, — остановил его Люциус, — Мальчик мой, не торопись. — Папочка, пожалуйста! — парень с мольбой воззрился на Малфоя. POV Люциуса Мой Дракон… Ты ведь не ожидал, что я приподниму тебя и позволю обхватить себя ногами? Я несу тебя на кровать и мягко кладу на спину. Ты очень быстро и сбивчиво дышишь… Ты добился своего, так? Я медленно расстегиваю пуговицы твоей рубашки, обнажая бледный торс… Драко, мне практически неловко прикасаться со всей своей страстью к такому тонкому худому телу. Моя ладонь слегка сжимает твою шею, ощущая бешенный пульс, затем скользит ниже. Я ногтём задеваю твой торчащий сосок, и ты стонешь, выгибаясь. Мерлин, ты не представляешь, насколько ты сладок сейчас… Рука скользит вниз по животу. Сын, ты правда отдаёшь мне своё тело?.. Полностью?.. Одной рукой я резко приподнимаю тебя, высвобождая от рубашки, отбрасывая её в сторону. Твои руки тянутся избавиться от брюк, и я помогаю тебе. О, Драко… Только посмотри на себя… — Ты такой красивый, сын, — шепчу я, ложась по правую сторону от тебя, рукой притягивая тебя к себе за талию. По твоим глазам я понимаю, что ты не веришь в происходящее… Ты слишком долго ждал… Ты прижимаешься к моим губам, шумно втягивая воздух; твой влажный язык робко проскальзывает в мой рот… Я отвечаю тебе, слегка прикусив твою нижнюю губу. Да, мальчик мой, я подразню тебя ещё немного… Неужели ты думал, что со мной всё будет слишком просто? Твоя плоть всё ещё зажата ненужным бельём. Не отрываясь от твоих губ, я прохаживаюсь пальцами по твоей эрекции. Ты поддаёшься вперёд в нетерпении… Где моя палочка?.. Погоди немного, Драко… Я заставляю бельё исчезнуть, наблюдая, как ствол твоего члена подпрыгивает вверх. Мм… такой соблазнительный… — Папа, разденься… Надо же, ты ещё можешь говорить что-то вполне связанное… Со стороны может показаться, что у тебя одышка… Ты забываешь, как правильно дышать… Ты прав, мой Дракон; приподнимаясь, я сбрасываю с себя одежду. Я вижу, с каким желанием ты разглядываешь мой член. И знаю, о чём ты думаешь… Я знаю, что он кажется тебе большим… В мыслях ты уже погрузил его в своё тело куда только можно, не правда ли? Твоя рука несмело касается моей плоти, затем слегка сжимает ствол. Твоей ладони практически не хватает, чтобы объять его целиком… — Ляг на спину, — нежно говорю я, но ты знаешь, что это приказ, и меня лучше послушаться. Ты покорно ложишься, слегка согнув ноги в коленях. Твои руки сжимают простыни. — Расставь ноги шире, Драко… Давай же…, — говорю я, наблюдая, как ты нерешительно отводишь колени. Ты стесняешься… И это невероятно заводит. Я усаживаюсь между твоих ног и кладу руку на твой пах. Ты стонешь, запрокинув голову. Мальчик мой, ты так долго желал этого… Твоя смазка растекается по животу. Моя ладонь слегка сжимает твои яички и поднимается вверх по стволу. Ощутимо. Твои бёдра подрагивают. Я вижу, как ты хочешь большего… Потерпи, Дракон… Мои пальцы увлажняются, как только касаются головки твоего достоинства. Ты широко открываешь глаза и устремляешь на меня взор, полный возбуждения и неизвестности. Ты видишь, как мой средний палец вращается вокруг влажной головки… Смотри, Драко… Я отрываюсь от тебя и медленно подношу палец к своим губам. Через секунду погружая его в рот, пробуя тебя на вкус. Ты перестаёшь дышать — настолько тебя ошеломила эта сцена. Ты пробуешь привстать, в порыве наброситься на меня. — Лежать, — тихо говорю я властным тоном, наблюдая, как неспешно ты ложишься обратно. — Папа, я хочу… — Шшш…, — что за нетерпеливый ребёнок. Ты умоляюще смотришь на меня, твои глаза жадно исследуют моё тело. Я берусь за твои ноги и сгибаю их сильнее в коленях. Мой указательный палец медленно проскальзывает между твоих ягодиц. Я слышу всхлип, нащупывая тугое колечко мышц. Я слегка надавливаю туда, следя за тем, как судорожно ты начинаешь двигать бёдрами. Твои руки опускаются на горящую плоть, но я легко отшвыриваю их. — Руки, Драко. Не прикасайся к себе, — возможно, это было грубо, поэтому я добавляю, — Мальчик мой, ты такой соблазнительный… Ты не знаешь, куда деть руки, пока несдержанно постанываешь, ощущая мой палец там… Круговыми движениями я ласкаю твой вход. Это не очень удобно в таком положении, поэтому я закидываю твои ноги выше, заставляя тебя придерживать руками свои колени. Ты слегка сводишь ноги. О да, Драко, я прекрасно понимаю, что эта поза кажется тебе постыдной. Я вижу, как твои щеки слегка порозовели, но уверенно расставляю ноги пошире. Теперь ты практически избегаешь смотреть мне в глаза… Знал бы ты, мой Дракон, как это возбуждает. Я надавливаю на твой анус. Ты вздрагиваешь, но по-прежнему боишься посмотреть. Я немного водружаю палец внутрь, заставляя тебя удивлённо воззриться на меня. Да, Драко… Ты полагаешь, что я вставлю в тебя пальцы на сухую? А знаешь, пожалуй, ты прав. Я медленно вторгаюсь в тугое колечко на пару миллиметров и вижу твою панику. — Папа? — ты испуганно опускаешь ноги, немного отстраняясь от меня и смотря с непониманием. — Прости, родной, — мои губы расплываются в улыбке, я неторопливо убираю палец. Всё, в порядке, мой Дракон, папа просто пошутил. Я не буду делать тебе больно, не этого я хочу сейчас. Ты пытаешься унять сбивчивое дыхание, недоверчиво глядя мне в глаза. Я перемещаюсь по правую сторону от твоего бедра и, проводя ладонью по твоей дрожащей коленке, прошу: — Вернись в прежнюю позу, пожалуйста. Ты боишься меня, я вижу. Твои руки дрожат, когда ты подхватываешь колени, несмело притягивая их к животу. Я дотрагиваюсь пальцами до твоих губ. Такие мягкие губы, Драко… Я нежно берусь за твою челюсть, заставляя приоткрыть рот, и проталкиваю в него два пальца, ощущая твой язык, который скользит по ним, увлажняя. Ты сосёшь мои пальцы, Драко… Твои бедра снова подрагивают… Я убираю руку и наклоняюсь к твоему лицу. Ты набрасываешься на меня с поцелуем… Я бесстыже исследую твой рот языком, слушая твои высокие стоны. Приподнимаюсь. Увлажнённым пальцем вновь дотрагиваюсь до твоего входа. (Знал бы ты, как развратно выглядит сейчас твой приоткрытый рот, сын.) Я легко ввожу его внутрь. Ты еле заметно морщишься, замолкая. Палец доходит до середины, но тут я слышу слабый всхлип, после которого ты крепко сжимаешь губы, будто бы говоря: мне больно, отец, но я не хочу, чтобы ты остановился. Драко… Тебе больно, когда я ввожу в тебя половину пальца, ты подумал, что ты будешь делать с моим членом? — Потерпи, мой хороший, — шепчу я тебе, успокаивая. Медленно двигаю пальцем то внутрь, то обратно. Через какое-то время ты снова начинаешь стонать, прикрыв глаза. Давай попробуем двумя, сладкий?.. Вынимаю палец, погружаю внутрь, … вновь вынимаю…., погружаю два. Ты выгибаешься от неожиданности. Сложно понять, приятно тебе или нет, судя по твоему широко открытому рту, которым ты пытаешься глотать воздух. Всхлип… Я застываю, не двигаясь дальше, позволяя тебе привыкнуть. Вторую руку кладу на твой член, зажимая его… Как ты сказал?.. Перчик?.. Боги, Драко, это звучало так невинно, по-детски… Ребёнок, Драко… Ты ещё ребёнок, и меня это чертовски заводит. Знаю, после подобных мыслей мне нет оправдания. Я слегка пробую растягивать тебя пальцами. Ты извиваешься, судорожно схватившись руками за спинку кровати. Это невыносимо сладкое зрелище. Я погружаю пальцы глубже… Сейчас ты откровенно скулишь, зажмурившись, прижимая, что есть мочи, ноги к животу. Я подставляю третий палец… — Папа! — ты весь сжался, умоляюще глядя мне в глаза. Теперь ты умоляешь меня остановиться, ведь так? Или… может я не прав? — Мой хороший, — глажу я тебя всей ладонью по стволу члена, — Я люблю тебя… Очень сильно люблю… Ты немного успокаиваешься, и я ввожу третий палец. Болезненное мычание срывается на крик… Дааа… Кричи, Драко… Эта музыка твоих криков ласкает мой слух, отзываясь диким возбуждением в паху. Я погружаю пальцы в твою тесноту, наблюдая, как увлажняются твои глаза. Не отрывая руку от входа, я ложусь справа от тебя, покрывая поцелуями твоё лицо. — Мой сын… Мой мальчик… — Папа… больно…, — всхлипываешь ты. — Я знаю, родной… Потерпи немного, расслабь мышцы, — я продолжаю растягивать тебя, зная, что сейчас вот-вот боль сменится более приятными ощущениями. Так и происходит. Я задеваю чувствительную точку внутри тебя. Ты вздрагиваешь, твоё лицо, ещё несколько мгновений назад скривившееся от боли, расслабляется. Ты перестаёшь сжимать анус, и мне становится свободнее вторгаться в тебя… Вторгаться в твою девственную дырочку… Мерлин, от этих мыслей вскипают мозги. У меня фейерверк в голове, Драко, только ты его не видишь — слишком хорошо я владею своими эмоциями. Ты слабо стонешь… Сначала слабо, неуверенно… Я размеренно двигаю пальцами внутри тебя… Стоны становятся сладострастнее. Я чувствую, как ты сам насаживаешься на мои пальцы. — Папа, я хочу кончить, — внезапно говоришь ты, продолжая толкаться вперёд. — Драко… Не сейчас, — я целую тебя в лоб. — Мне нужно! — вскрикиваешь ты, неожиданно хватаясь за мою руку, доставляющую тебе это море неизведанных прежде ощущений, проталкивая пальцы на всю длину и фиксируя её в таком положении. Ты вновь зажимаешь мышцы… Хорошо, я сжалюсь над тобой. Приподнявшись, я крепко хватаюсь за твою эрекцию, начиная с силой водить по стволу вверх-вниз… Драко, ты совсем нетерпелив. Не проходит и десяти секунд, как ты с короткими криками изливаешься на свой живот. Ты продолжаешь кричать, и я наблюдаю, как твоя густая сперма разливается по коже, стекая на простыни. Ты отчаянно двигаешь бедрами, когда я практически выжимаю из тебя последние капли… Моя рука бережно отпускает твой пенис, и мои пальцы проходятся по твоему животу, размазывая семя. — Папочка… Я люблю тебя, — шепчешь ты. Неужели ты думаешь, что это всё, Драко? Хм… Я заметил, что ты всегда говоришь мне «отец»… Но в моменты страсти я слышу «папа», «папочка»… Что происходит с тобой в это время, сын?.. Что в твоей голове?.. Я даю тебе отдышаться, палочкой заставляя исчезнуть следы спермы. Моя рука властно заносится под твои ягодицы; одним пальцем я вхожу внутрь тебя. — Привстань, — говорю я тоном, не терпящим возражения. Руки твои трясутся, когда ты опираешься на них. Я помогаю тебе встать, рукой придерживая за попу. Ты неожиданно кидаешься в мои объятия, прижимаясь ко мне. Твоё тело покрыто потом… Как и моё… — Встань на четвереньки, Драко, — шепчу я в твоё ухо. Ты слушаешься меня… Ты сегодня послушный мальчик, так, сын? Ты становишься на колени и нагибаешься, опираясь на локти. Твоя спина согнута, я кладу на неё руку, потребовав: — Прогнись, мальчик мой. Слегка надавливаю. Ты неуверенно прогибаешься, твоя грудь касается кровати. В это время я раздвигаю твои ноги шире. Моему взору предстаёт тугая дырочка (ты всё ещё судорожно сжимаешь мышцы). Руками я развожу по сторонам твои худые ягодицы, раскрывая тебя сильнее. Ты весь дрожишь… Бедный мой Драко… Мой сын… Так неожиданно обрушилось на тебя моё вожделение… Но ты ведь этого хотел. Некоторое время я просто смотрю на твой анус. Это возбуждает… Затем провожу большим пальцем, слегка покружив по нему. Ты переминаешься на коленях, тебе хочется, я чувствую. Я вижу, как твой член вновь наливается кровью… В следующую секунду я опускаю голову ниже, почти не ощутимо касаясь твоей дырочки губами. Ты страстно замычал… Да… Теперь я уверен, я тоже хочу этого. Не мешкая, кончиком языка я облизываю твой анус… Затем провожу всем языком, слегка надавливая. — Ахх… — твои стоны перемежаются со всхлипами, — Папочка… Как хорошо… Да, Драко… Папочка сделает тебе хорошо… Я проталкиваюсь языком внутрь, растягивая в стороны твои ягодицы… Ты хнычешь, ерзая на коленях, лежа грудью на простынях. Отстраняюсь… Смотрю на увлажнённый вход… Всё это выглядит настолько порочно… Я не могу сдержаться и отвешиваю тебе шлепок. Ты вскрикиваешь. Мерлин, Драко, не нагнетай, я не настолько сильно ударил… Ещё шлепок. Ты подставляешься мне. И ещё один. — Мммм, папа… Несколькими пальцами я легонько шлёпнул по твоему анусу, затем ввёл в тебя сразу два. Ты громко вскрикиваешь, и я сначала думаю, что тебе больно, но, видя, как ты активнее переминаешься на коленках, понимаю, что тебе хочется этого… Хочется, чтобы я долбил тебя пальцами до изнеможения… Хочется, чтобы я вколачивался в тебя своим членом… Нет, малыш, не сегодня… Сегодня с тебя и так достаточно… Я снова переворачиваю тебя на спину. Ты хнычешь от желания и похоти, берёшься за мой член, который уже длительное время истекает смазкой. Ты хочешь его, Драко? Хочешь отцовский член? — Ты хочешь его? — говорю я вслух, удивляясь своему охрипшему голосу. — Да! Да, папочка! — ты мнёшь его, неотрывно глядя на сочащуюся головку. Хорошо, сын… Я передвигаюсь ближе к твоему лицу, усаживаясь на колени. Тебе не терпится — ты быстро берёшь в рот. Мм… Да, Драко… Я без ума от таких ласк, теперь я могу тебе честно ответить… Только я молчу, постанывая, запрокинув голову, одной рукой придерживая твой подбородок. Ты посасываешь головку, больше в тебя в такой позе не входит. Я немного приподнимаю тебя, заставляя повернуться на бок, хватаюсь за свой член и водружаю его в твой маленький ротик, придерживая тебя за голову… Ты мычишь, рукой сжимая свою эрекцию, но я не даю тебе дрочить. Ты не будешь этого делать, пока я рядом. Я сам, выпуская твою голову, берусь за него и крепко сжимаю у основания. Ты силишься вобрать мою горячую плоть поглубже… Ещё глубже… Ты практически задыхаешься… — Драко, мальчик мой, осторожно…, — я начинаю двигаться в твоём рту, не забывая водить ладонью по стволу твоего члена. Твои всхлипы становятся громче по мере приближения оргазма… Мерлин, ты так прилежно сосёшь… Я могу поклясться тебе: ни одна женщина никогда не делала мне это ТАК, как делаешь ты… С таким желанием, как у тебя… Ты вылизываешь головку, и я понимаю, что скоро уже не смогу сдерживаться. — Папа! — ты отрываешься от меня, задыхаясь. — Папа! Я сейчас! Хорошо, мой сын… Значит, вместе. Я беспорядочно двигаю рукой по пульсирующей плоти, второй заталкивая свой член обратно в твой рот. Ты слишком громко и страстно мычишь… Слишком, Драко… О… Мой Драко… Я чувствую, как ты кончаешь в мою руку и ощущаю приближение своего оргазма. Я крепко удерживаю твою челюсть, не позволяя отпрянуть. Ты будешь пить. Ты будешь глотать мою сперму, потому что я этого желаю. Я твой отец, чёрт возьми! Но тебя не приходится упрашивать. Из твоих глаз льются слёзы, но я знаю, что это из-за слишком сильных и слишком разных эмоций… Ты преданно смотришь мне в глаза, когда моя сперма начинает выливаться прямо в твоё горло. Ты поперхнулся, но я держу достаточно сильно. Ты сглотнул и продолжил втягивать в себя глубже мой член… Всю мою похоть… Ты не опускаешь глаз, сглатывая тягучее семя… Это что, мои крики?.. Люциус, когда ты позволял себе такую несдержанность?.. Я практически рычу, наблюдая как мой собственный сын… мой несовершеннолетний сын… позволяет мне кончать ему в рот, затем насухо вылизывает головку члена, в то же время пытаясь унять сердце, которое норовит выпрыгнуть из груди. Твоя голова падает на подушку, ты тяжело дышишь, открыв рот… В уголках твоих губ я вижу капли своей спермы… Я почти не помню, как лёг рядом с тобой, заключив тебя в свои объятия… Твои глаза не могут сфокусироваться, ты настолько устал, ещё не до конца осознавая, что произошло… И что произошло это с тобой… Я облизываю твои губы, так усердно принимающие внутрь мою плоть ещё несколько мгновений назад. — Папа…, — ты немного охрип от криков, — Ты такой… Ты мой… Не можешь собраться с мыслями или просто не знаешь, что хочешь сказать. — Я люблю тебя, отец, — наконец изрекаешь ты. Я прижимаю к себе твою голову, чувствуя холодный от пота лоб на своих губах. — Мой мальчик… Мой сын, — шепчу я, едва ощутимо целуя твой лоб, — Мой ребёнок… Мерлин, такие слова здесь совсем не к месту… Но от того они и привлекательнее… По твоей щеке скатывается слезинка… Драко, родной, неужели ты плачешь? — Дракон мой, что с тобой? — шепчу я, поцелуем забирая слезу. — Я просто… я просто очень счастлив сейчас…, — твой взгляд настолько искренний, настолько доверчивый… Я в последний раз крепко прижимаю тебя к своему телу прежде, чем отключаюсь…